— Замолчи! — Саша бросила в него подушкой. — Скажешь, тебе девчонки не писали? — Ну что ты, милая. Я до тебя ни-ни. — Миша скорчил забавную рожу. — Если честно, я не любил этот праздник. Особенно в школе. — А-а-а, я поняла! – протянула Сашка. — Ты был всеми покинутый и одинокий? — Нет. Но валентинок я боялся. Женя с Сашкой переглянулись и рассмеялись. — Ты предупреждай в следующий раз, ладно? — попросила Сашка. — А то у меня чуть чай из носа не потек. У вас валентинки были с зубами, рогами и копытами? — Почти. Я дико переживал, что мне пришлет открытку самая несимпатичная девочка. У всех же такие есть? — Миша посмотрел на Женю. — Наверняка у вас в классе тоже. У нас была Таня. А мы с ней жили рядом, родители часто общались, ну и мы заодно. Как же, блин, я боялся, что она в меня влюбится. — Почему? — Собственный голос Женя услышала будто издалека. — Это неприятно. — Михаил, вы свин, я вам официально заявляю! — Сашка была возмущена. Вот она, женская солидарность! И как будто не она обсуждала кривые ноги Надьки из двадцать седьмой. — Ты… Ты сейчас оскорбил всех женщин! Видите ли, ему какая-то Таня была нехороша! Надеюсь, она стала топ-моделью, а ты… — Она стала стоматологом. И лечила мне зубы. — Больно? — Нет, она хороший врач. — Жаль! Систер, ты согласна? *** Это был не просто рекорд, это было что-то запредельно невозможное: Женя прожила с отключенным интернетом десять дней. К компьютеру просто не подходила, а в телефоне выключила и wi-fi, и мобильный интернет. Никакой «ломки» не случилось. Наверное, от страха. Правда, быстро стало ясно, что дни превращаются в замкнутый круг: чтобы ни о чем не думать, нужно чем-то себя занять, а без выхода в сеть занять себя было катастрофически нечем. И Женя стала выстраивать маршруты. Если, например, обойти школу и выйти за калитку, то дорога пройдет через площадь, где стоит дворец бракосочетания. Женя всегда думала, что свадьбы назначают только на выходные, но во вторник, в среду и в четверг к большому белому зданию подъезжали автомобили разной степени шикарности. Застала она и сцену, когда парень бросил девушке паспорт в лицо, а она стояла и плакала. Может, разводились? Где-то Женя слышала, что разводят – в ЗАГСах, а во дворцах только женят. Уверенности в этом не было, а погуглить она не могла. Оказалось, что женятся на разных: красивых и не очень, толстых и худых, длинноногих и коротышках, юных и возрастных, скромных и разодетых в соболей – серьезно, одна невеста была в роскошной меховой накидке, несмотря на плюсовую температуру. Больше всего внимания Женя, конечно, уделяла самым, на ее взгляд, некрасивым. Смотрела и думала: что же в них нашли? Тайна оставалась непостижимой, а женихи счастливо улыбались – если это игра, то за нее надо «Оскара» давать. Мама слила ее Сашке. Так и сказала по телефону: шляется целыми днями! Ага, а раньше говорила: ее из дома на аркане не вытянешь! Сашка забеспокоилась и прислала громадную смс-ку, где выразила надежду, что «…моя сестра не сошла с ума и не встречается с придурками из интернета». Женя ее заверила, что все в порядке. Встречаться она будет только с придурками из реальной жизни. Когда замерзали пальцы или ноги отваливались от долгой ходьбы, Женя заходила в какой-нибудь Макдак, если денег хватало – в кофейню. И тоже украдкой разглядывала посетителей. Вот, например, хлопочущая мамочка с ребенком. Хлопотать-то хлопочет, но иногда бросает взгляды в сторону большого стола, за которым расположилась развеселая компания парней и девушек. Нет, она не беспокоится, что они шумят – ее ребенку, в общем-то, все равно, он увлеченно поглощает морковную запеканку. Скорее всего, тоже хочет повеселиться. Как Женя хотела бы оказаться на месте девушки за соседним столиком, на которую симпатичный парнишка смотрел с обожанием. …Если удаление из социальных сетей было принято называть «виртуальным самоубийством», то Женя называла свое состояние «виртуальной комой». После двадцать пятого прошла почти неделя. И больше недели с тех пор, как она ничего ему не ответила. Женя оттягивала момент, как могла: перемыла всю посуду, пропылесосила, выучила все, что только можно, поболтала с соседкой Надей у мусоропровода. Что там Сашка себе думала – обыкновенные у нее ноги. Не эталон, но нормальные. Была половина двенадцатого, когда Женя решилась. Как только телефон подключился к мобильному интернету, сигналы оповещений начали срабатывать непрерывно. Whatsapp – 62 сообщения, Telegram – 247 уведомлений, почта – 192 письма. Хочешь почувствовать себя суперзвездой – выруби на неделю интернет. Зажмурив глаза, Женя ткнула наугад в экран. Открылся Gmail. Какая ирония. Письма от Артема взгляд выловил сразу. Раз, два, три… Пять! Пять писем. 25 октября Ева, привет! Мне ужасно стыдно. Я, как последний идиот, заболел в вечер перед поездкой. Провалялся в коматозе, и это, по идее, должно меня оправдывать. Но не оправдывает. Я должен был предупредить тебя заранее. Прости, пожалуйста, если ты меня ждала. Я надеюсь, что ждала. Не умертви надежд гриппующего! 26 октября Привет! Как истинный махровый эгоист, я написал в прошлом письме о себе и только о себе. А моя память подкинула интересный факт: ты ждала приезда сестры и ее жениха. Как прошло? Баяны рвем? ) 28 октября Если я обидел тебя – прости. 30 октября Извини, у тебя все в порядке? 31 октября Ева? II Привет. Извини, что долго не отвечала. У меня сестра замуж выходит ^^ А чего ты так заморочился? Может, лучше просто цветы или типа того? Она к этим крылатым вообще как? Мне бы не понравилось, если честно =/ Митя перечитывал сообщение уже раз сто, и с каждым новым просмотром злился все больше и больше. Она бы еще через год написала, дура. Нет. Это и неправильно, и неправда. Никакая Евка не дура – сообразила же спросить про крылатых. И обсуждать чужие проблемы по первому свистку она не обязана. Сам же не парился, что она больше недели не выходит на связь. Может, твоя интернет-подруга там умерла. И вот вопрос: а какого курса стоит придерживаться? «Никто никому ничего не должен» или все-таки превозмогать себя и быть внимательнее к людям? Хз. Сегодня Митя решил: надо пойти и во всем признаться. И тут же начинал с собой спорить: а толку-то от того, что он признается? Кому от этого станет легче? Если бы от его признания зависело, как скоро Лере станет лучше – другое дело, а так… А самому лучше не станет? Совесть не очистится? Но тогда выходит, что это тупой эгоизм. — А че там с Шаповаловой? — как можно равнодушнее поинтересовался Митя у вездесущей одноклассницы Светки. — В больничке загорает, — охотно пустилась в объяснения Светка. — Вообще, трэш, конечно. Я вот насекомых дико боюсь! В обморок бы точно грохнулась. Я краем уха слышала, что она то ли совсем не разговаривает, то ли заикается, то ли что… Пална говорила. — А-а-а, — протянул Митя. — Может, ее навестить надо? — Еще чего, — фыркнула Светка, — мне что в школе, что дома шибанутых хватает. Спасибочки. Митя разозлился: сама ты, Света, шибанутая. — Хотя, может, ты и прав, — вдруг передумала она. — Интересно же. — К ней никого не пускают, — вступила в разговор лучшая Лерина подружка Вика. — И ничего там интересного нет. — Тебя никто не спрашивал, — грубо оборвала ее Светка. — А почему не пускают? — поинтересовался Митя. Вика почему-то покраснела: — Я не знаю. Я приходила, но ее папа сказал, что к ней нельзя. Вот. Светка передернула плечами и отошла, а Митя подсел к Вике: — Может, ей бананов каких-нибудь передать? — Почему бананов? — Ну, или апельсинов. Что она любит? — Финики любит, курагу, — принялась перечислять Вика, — вообще, всякие сухофрукты любит. Но, я думаю, не надо. Хотелось уподобиться Светке и сказать: я тебя не спрашивал, что ты думаешь. Потом – выяснить, а почему, собственно, не надо? В итоге сработал инстинкт самосохранения – такое палево, выспрашивать про Леру, когда остальных эта тема не волнует совсем. — Не надо и не надо, — скривился Митя. Ему сразу стало легче. Ведь раз к Лере не пускают, значит, можно выдохнуть. Не придется с ужасом ждать окончания уроков, а потом, спускаясь по ступенькам, ощущать, как все мужество куда-то испаряется. Не придется возвращаться домой и уныло забивать время всякой ерундой, ожидая наступления позднего вечера. И ночью – стоит ли ее так ждать, если именно ночью в голову лезут самые отвратительные мысли? – не придется с собой отчаянно спорить, чтобы под утро решить: точно, иду. Чтобы на следующий день все началось сначала.