Возможно, реакция оказалась слишком бурной, но папа истолковал ее по-своему: — Ладно, потом про свою Джульетту расскажешь. Ушел. Когда дверь за отцом захлопнулась, Митя дожевал одиноко лежавший на тарелке бутерброд с маслом и повидлом, запил его сладким чаем и положил деньги в карман. Немного подумал и написал сообщение Светке: скинь номер Вики Одинцовой плз *** Вика удивила Митю тем, что она нисколько не удивилась его звонку и просьбе о встрече. В принципе, можно было узнать у нее номер больницы и часы посещения, но ехать туда одному – нет, невозможно. Они встретились в три часа возле школы. Так странно было находиться здесь в субботу днем. Как будто привычная отлаженная система дала сбой. Вика держала в руках два пакета, на вид довольно тяжелых. — Что там? — спросил Митя. — Тут всякие книжки, а тут – я сырники и морс сделала. — Сама? Ты умеешь? — А что там уметь? — В ее словах не было ни капли высокомерия или кокетства. Вика говорила так, будто любой человек с рождения может печь сырники и варить морсы. Стоит только захотеть. — Ладно, сырники – это вкусно. Но книжки-то зачем? Там wi-fi плохо ловит? — Лера попросила принести ей сказки с иллюстрациями. Она рисовать любит. Ты не знал? Не знал. Вообще-то, он практически ничего о ней не знал кроме того, что она – красавица и круто танцует. Чемпионка чего-то там среди юниоров. — Далеко идти? — поинтересовался Митя. — Ехать, — поправила Вика. — На двести третьем автобусе до конечной, а потом немножко пешком. Митя сделал несколько шагов вперед, но Вика за ним не пошла. Он обернулся и наткнулся на ее любопытствующий взгляд. — Ты не мог бы мне помочь? — Вика протянула ему один пакет. Митя покраснел, буркнул «давай сюда» и забрал оба. Вика благодарно улыбнулась, и они направились к остановке. Время в пути прошло быстро. Митя сразу заткнул уши наушниками, а Вика достала из пакета «Сказки народов СССР» и увлеклась чтением. Поразительно, насколько ее не волновало, что он о ней подумает. Сказки, блин, она читает. На подходе к больнице Вика аккуратно похлопала Митю по плечу. Он недовольно вытащил наушники. — Митя, если ты хочешь что-нибудь купить, то там, — она махнула рукой в сторону, — палатки стоят. Сладости продают, журналы, цветы тоже. Надо же быть таким бараном! Главное, утром – помнил, выходил из дома – помнил, а по дороге как память отшибло. Митя запустил руку в карман – деньги, к счастью, были на месте. — Слушай… А какие она цветы любит? — В горшках, — ответила Вика. — Ей жалко, когда цветы срезают и они умирают. — О господи. Она, часом, не веган? Вика рассмеялась: — Нет. Знаешь, она мне утром писала, что очень хочет чего-нибудь творожного. Может быть, ты ей кольца с творогом купишь? Или ватрушек? — Куплю, — согласился Митя. К длинному рыже-белому зданию они подходили уже с тремя пакетами. Вика отвоевала у Мити самый легкий – тот, в котором лежали коробки с сочниками и кольцами. Вывеска на здании гласила: «НПЦ ПСИХОНЕВРОЛОГИИ». Митя вздрогнул и ярко представил картинку: Лера в комнате с мягкими стенами, вся связанная, как мумия. По коридорам ходят мрачные амбалы с надвинутыми на глаза медицинскими шапочками. Из палат выглядывают жуткие персонажи с безумными лицами. — Я, знаешь, как испугалась, когда в первый раз сюда пришла? — Вика словно прочитала его мысли. — Подумала, что с Лерой что-то очень плохое случилось. Но она в порядке, вот увидишь. Оказалось, что психоневрология мало чем отличается от обыкновенной больницы – те же запахи, коридоры-лабиринты, сосредоточенный и неприветливый медперсонал, бахилы, в конце концов. Лера лежала в отдельной палате – видимо, родители постарались. Когда Вика приоткрыла дверь, Лера сидела на кровати, скрестив ноги, и увлеченно раскрашивала маркером черно-белое лицо в газете. — Н-н-н-наконец-то! — заикаясь, воскликнула Лера. Значит, это правда. Пална говорила правду, Светка говорила правду, а Вика – врунья. Лера одно слово произносила секунд десять – это называется в порядке? — Лер, я не одна. Со мной Митя Красовский. Лера откинула назад свои каштановые волосы-пружинки и распахнула объятия. Даже в унылых больничных стенах, даже одетая в пижаму с единорогами, даже немного растерянная – она была очень хороша. — Сад-д-д… — Лера не договорила и закрыла лицо ладонями. Митя испугался, что она плачет, но оказалось – смеется и смущается. Вместо того, чтобы выдавливать из себя приглашение присесть, Лера просто махнула рукой на пластиковые стулья. Митя старался помалкивать, Лера, по понятным причинам, тоже, зато Вика трещала за троих. Рассказывала, как ее собака выпрашивала сладкий творог, пока она делала сырники. Как вчера на истории Коротков на полном серьезе спросил: — А Канада – это в Америке? Как в художественной школе – оказалось, Вика планировала стать дизайнером – парень, у которого явные проблемы с пониманием пропорций, написал гениальный портрет. Вика так думала, а их преподаватель – нет. И, скорее всего, парень художку бросит. В Инстаграме его работы собирают кучу лайков, стоит ли ждать единственного лайка от препода? Лере было очень весело, Мите – и весело, и странно. В школе Вика так себя никогда не вела. Она вообще никак себя не вела. Шифровальщица, блин. Наконец, Вика выдохлась. Отдала подруге книжки, подробно каждую описала и спросила: — Чай будем? Митя, ты тоже что-то принес? У Мити аж рот приоткрылся от такого вранья: как будто не она советовала купить «что-то творожное»! Нифига себе Вика! — Да, принес. — Кажется, это была первая фраза, которую он произнес после приветствия. — Там сочники и творожные кольца. Лера захлопала в ладоши и послала Мите воздушный поцелуй. Она вытащила из тумбочки телефон, быстро что-то напечатала и из динамика зазвучал механический голос: — Спасибо большое. Обожаю вкусняшки с творогом. Я пока стесняюсь говорить. Врачи ругаются. — Синтезатор речи? — догадался Митя. — Бинго, — ответил робот. *** Засыпал Митя счастливый и спокойный. Лера была ему рада – это раз. Если он и чувствовал неловкость, то только пару минут – это два. Где-то в глубине души он понимал, что это – заслуга Вики, но кому есть дело до Вики, когда Лера смеялась его шуткам, сама, а не через телефон сказала «пока», и поцеловала в щеку? Правда, на обратном пути случился эпизод, из-за которого Митю едва не хватил инфаркт. К Лере, конечно же, пришли родители – Андрей Михайлович и Ольга Львовна (папа, кстати, оказался совершенно не похож на папу из кошмара, и это почему-то обнадеживало). Приятелям дочери они обрадовались и предложили дождаться окончания часов посещения, чтобы «развезти ребяток по домам». В огромном внедорожнике пахло хвоей и табаком. Сначала говорили ни о чем – точнее, говорила Ольга Львовна. Об экзаменах, о выборе профессии, о погоде и эпидемии гриппа – какой там нынче объявился? Свиной или птичий? И какой процент смертности? — Главное, чтобы Лерка поскорее в себя пришла. Даже если будут проблемы с речью – справимся, лишь бы не замкнулась. — Ольга Львовна закурила тонкую сигарету. — Сделали подарочек ко дню рождения! Чтоб он провалился, этот герой безымянный! — Оль, — предостерегающе произнес Андрей Михайлович. — Что – Оль? — Она повернулась к Мите и Вике, сидящим сзади. — Вика в курсе событий. А вы, Митя? Мите показалось, что от него сейчас пойдет пар – настолько стало жарко. Он пробубнил: — В общих чертах. — В общих… Пална постаралась? Просила же эту… — Ольга Львовна поймала взгляд мужа и осеклась. — Теть Оль, не берите в голову, — попыталась поддержать ее Вика. — То, что говорит Анна Павловна делят на десять. И еще сто отнимают. — То есть все-таки делят? И что обсуждают? — Ну… — Вика потерла нос, тихонько чихнула и ответила: — Говорят, что Лера увидела то ли тарантула, то ли мадагаскарского таракана, и испугалась до истерики. — Дичь какая-то. — Ольга Львовна заерзала на сидении. — Видите ли, Митя, у Леры был день рождения. Ничего особенного мы не устраивали, да и Лера не хотела. Вечером пришел курьер. Красивая коробка, шикарное оформление. Лера ее открыла, а там… Короче, долбаные бабочки оттуда вылетели! Гигантские! Пять штук! У Мити завибрировал телефон. Сообщение прислала Вика: