Проснулась я по будильнику с ощущением, что с меня заживо и совершенно варварски содрали кожу, сняли скальп, а потом зачем-то натянули все обратно на свои места. Привидится же такой бред… Или это крем бабы Тины виноват? Вдруг у меня на него аллергия? Промелькнувшая мысль не понравилась, и хотя в данный момент я не испытывала никаких неприятных ощущений, тут же вскочила и побежала в ванную, к зеркалу. Аллергии, отеков, синяков, покраснений и прочих потертостей, к счастью, не наблюдалось, а вот я была… Вернее, в зеркале была не я! Похожая, конечно, девушка, но не Дуня Воронцова точно. Чистая, гладкая кожа – настолько безупречная, что казалась нежнейшим фарфором. Ровный, аккуратный нос, идеальные губы, высокие скулы и глаза… Невероятно яркие, даже не зеленые, а почти изумрудные, они горели каким-то призрачным пламенем. А еще талия, шея, грудь, ноги… Да-да, ноги особенно. Я такие только у девиц, которые с лордом директором на фото позировали, видела, а теперь и у меня похожие выросли. И все это за одну ночь. – Ма-а-ам! – взволнованно завопила я, врываясь на кухню. – Что случилось, Дуняш? – Посмотри на меня… Мама поставила на плиту сковородку, из которой как раз перекладывала на тарелку партию румяных сырников, потушила газ и внимательно меня оглядела. – Смотрю, – улыбнулась она. – Ты хоть скажи, на что обратить внимание. Как на что? Неужели не видит? Или просто шутит? – На меня, конечно. Ты разве не замечаешь, что я изменилась и стала красавицей? – не выдержала я, ляпнув откровенную глупость. – Дуняша, солнышко мое, для меня ты всегда была, есть и будешь самой красивой, – смутилась мама. – Любящее сердце, оно иначе видит. Я только вздохнула. Маму спрашивать бесполезно, она всегда была ко мне необъективна, а вот одежда... Да, одежда! Она уж точно непредвзята и беспристрастна – каждый лишний грамм с готовностью демонстрирует. Сразу покажет, «модифицировалась» я или нет. А что если?.. Охнув, вскочила со стула, на который успела опуститься, и бросилась назад в комнату. Что, если старые платья теперь не подойдут? Юбки, блузы, белье и… вообще все? Где я сейчас новые возьму? Пять минут лихорадочных примерок показали, что одежда, как ни странно, по-прежнему мне подходила, и по размеру, и по росту. Только вот сидела она совершенно иначе. Даже самые простенькие платья, юбки, брюки теперь подчеркивали, что надо, убирали где не надо, и привлекали внимание к тому, что есть. С одной стороны, это не могло не радовать. А с другой… У меня что, из-за крема уже галлюцинации начались? Зависла на мгновение, размышляя над странностями сегодняшнего утра, вспомнила чудеса, с которыми пришлось вчера столкнуться, махнула рукой и… вернулась к маме. Главное, ничего срочно покупать не придется, а с остальным как-нибудь разберусь. В крайнем случае, у Тинаиды спрошу… Завтракали мы быстро, прощались немногословно. Просто крепко обнялись, и, оказавшись на лестнице, я вдруг осознала, что не просто вышла из дома, а шагнула в другую жизнь. *** Зимина уже ждала меня на прежнем месте. – Ох, ничего себе красотки какие в иной мир собрались, – присвистнула она, и я облегченно выдохнула. Все-таки не померещилось. Сама Наташка тоже изменилась, хоть и не так радикально. Черты лица стали тоньше, в каштановых волосах появилось больше медового оттенка, а взгляд приобрел выразительность, которой, на мой взгляд, раньше не доставало. А в целом, Зимина осталась прежней, милой, но излишне острой на язык особой. – Какие? – улыбнулась я. – Сногсшибательные, язык-отнимательные, в-сердце-западательные. Кто там у них из крутых живностей водится? – Кощеи? Наташка прикинула и поморщилась. – Не-а, не наш вариант. Вперед, навстречу мужественным драконам, ловким эльфам и верным оборотням, – изрекла она и, подхватив меня под локоть, фактически потащила ко входу в «Грани миров». В другой руке Зимина держала внушительного вида сумку, раза в четыре больше моей собственной. – Что ты туда утрамбовала? – Все нужное. Без чего девушкам никак не обойтись, – доверительно поведала Наташка, подталкивая меня к двери, у которой стоял новый швейцар. Он сделал шаг в нашу сторону, но тут запястье мягко сдавило, словно там был надет невидимый браслет, живой и теплый. Двери сами собой раскрылись, а мужчина отступил, потеряв к нам всякий интерес. Место гоблина на этот раз занимала блондинка, будто только что сошедшая с обложки глянцевого журнала – практически эталонный администратор солидного офиса. Она радужно улыбнулась, что-то считала в электронном наладоннике и пропела, протягивая два уже заполненных бланка: – Ваша группа собирается в восьмом зале. Спуститесь по лестнице в конце зала, а там спросите у дежурной по этажу. Не забудьте отправные талоны. Лестница оказалась длинной и пустой. – Может, мы не туда пошли? – буркнула Зимина на одном из пролетов. – Альтернативы все равно не было, – пожала я плечами. Глубоковато конечно. По моим подсчетам, мы уже этажей на десять вниз спустились, прямо как в секретном военном бункере. И главное, ни одного коридора, ни одного этажа. Закончился спуск внезапно: уютным холлом со стенами, расписанными под березовую рощу с тихой речкой. Причем, так натурально расписанными, что островок природы казался вполне живым. Прямо в камышах, недалеко от берега, неожиданно обнаружился дубовый стол, а за ним – девица в алом сарафане и льняной вышитой рубахе. Разве что кокошника для полноты картины не хватало, или, на худой конец, венка из цветов и ярких лент, падающих на грудь вместе с толстенной косой, – и образ какой-нибудь Василисы Премудро-прекрасной готов. – Кто такие будете? – певуче поинтересовалась сказочная дива. Зимина, мрачная после спуска, молча протянула талоны, но девушка лишь звонко рассмеялась: – Да кабы я еще по-вашему читать умела. Вы что ль к Тинаиде с Теофастом? – Мы, – кивнула я. – Тогда вон по той дорожке ковровой идите, аккурат до восьмой горницы-то и доберетесь, – напутствовали нас. Наташка нахмурилась еще больше, но ничего не сказала и молча двинулась в указанном направлении, к нужной нам «горнице». Однако, через пару шагов все же не выдержала. – Всему есть предел, – возмущено прошипела она мне на ухо. – Уж могли бы сотрудников грамоте выучить, прежде чем к людям допускать. – Не ворчи, – я приобняла подругу за плечи. – Вдруг нам в новом мире тоже придется азбуку заново осваивать? Ковровая дорожка закончилась воротами, или, точнее сказать, резными вратами. Наглухо закрытыми. Рядом на стене горел фонарь, а под ним стоял высокий тощий мужчина. – В группу лорда Марвелла? – строго вопросил он. – Да, – выдали мы хором. – Опаздываете! – покачал головой привратник, отворяя одну из створок и позволяя юркнуть внутрь. – Ничего не опаздываем, – проворчала в ответ верная себе Зимина. – Еще пять минут, между прочим. – Да ладно тебе, – отмахнулась я, решив, что в утро новой жизни никто не способен испортить мне настроение. – Может, ему свою значимость хотелось показать? Или мы ему просто понравились? В небольшом зале, с высоким потолком и полным отсутствием мебели, уже толпился народ. Теофаст в отглаженном костюме и начищенных до блеска туфлях, степенно-важный Потап, Тинаида со списком в руках, долговязый рыжий парень с собеседования и смутно знакомый шатен, надо признаться, весьма симпатичный. Кажется, я видела его пару раз в университете – в компании Верле. Мда… этого еще не хватало. Тинаида Родуславовна Наталье кивнула, а ко мне подошла. – Ты, Евушка, девка толковая. Многое тебе уже рассказали про историю нашу, да про отношение к ведьмакам, – прошептала она. – Так что, смотри, про себя не болтай зря. Мало ли, кто какие корни имеет. Оно, конечно, коли в группе лорда Марвелла, и так ясно, что корни хорошие, добротные, да во благо всем мирам. А все ж таки поберечься стоит. Если спросит кто, отвечай, что, мол, человек я. Поняла ли, касатушка? – Поняла. – Вот и славно, – кивнула кикимора и тут же, сверившись со списком, сердито свела брови: – И где пятый-то ваш ходит? Рыжий парень подобрался поближе. – Вы, я смотрю, тоже… это самое, – хитро ухмыльнулся он. – Мы не это самое, – оскорбилась Зимина. – Я Наташа, а моя подруга… – Ева. Ева Воронцова, – поспешила представиться я. – А меня Егором зовут. Егор Гаврилов. – Гаврик, значит, – прищурилась Наташка. – Егор, – чуть обиженно поправили ее. – Это если на Земле. А в том мире у меня бабка живет, так деревенские Горшей кличут. И, вообще, я много всего знаю. Расскажу, если в цене сойдемся. Долговязый Гаврилов многозначительно подмигнул. – Так чего же ты перед собеседованием, у двери в отдел кадров трясся, раз знаешь все? Ой, спасите-помогите, тетеньки… Люди заходят и не выходят… – передразнила его Зимина. – Пошутил. Вы бы видели тогда свои физиономии, – Егор смерил нас оценивающим взглядом, словно только что увидел, и добавил: – Кстати, сейчас они гораздо симпатичнее.