– Опускаясь даже до того, чтобы шпионить за собственным сыном, – закончила я резко оборванную фразу. – И как ты в этом живешь? Привык, наверное… Случай на лабораторной, когда Верле воспользовался своим даром, чтобы спасти меня, изменил и словно уравновесил наши отношения. Ненависть ушла, оставив лишь ровное, с налетом благодарности, отношение. Я не осуждала Артура. Скорее, жалела, понимая, что у такого отца как Джаронар, просто не мог вырасти сын с другим характером. Слишком эгоистичен, слишком надменен, циничен и избалован. Но в то же время, я чувствовала в нем что-то хорошее – спрятанное где-то там, глубоко-глубоко внутри. Будто тонкий росток, что вопреки всему упрямо пробивался между вбитых в голову ледяных глыб правил высшего магического сообщества. – Теперь нас никто не слышит. Верле занял кресло, в котором до этого сидел его отец, и даже ногу на ногу положил похоже. Как ни крути, а яблоко от яблони никогда далеко не укатится. – Ну, и о чем пойдет речь? Только не говори, что о нашей с тобой свадьбе, – я позволила себе улыбнуться. Артур, напротив, остался серьезен, и это, признаться, не на шутку меня обеспокоило. – А что плохого в свадьбе? Тебя так тяготит мысль о том, чтобы стать моей женой, Ева? Почему? Я ведь нравился тебе в универе. Больше, чем нравился. И ты… Ты мне тоже симпатична. Мы могли бы попробовать быть вместе… Имя Верле даст тебе необходимую защиту в новом мире. Желание наших родителей исполнится. Если рассуждать логически, свадьба – отличный ход, она решит массу проблем. Не понимаю твоей категоричности. Я на мгновение даже дар речи потеряла. Да, логика у Верле не хромала, но кроме расчета в мире существуют такие понятия, как совесть, гордость, любовь, наконец. Или все это, как ненужные рудименты, нужно отрезать и утилизировать? Лично я – против. – Нравился – вот ключевое слово, Артур, – выдохнув, максимально спокойно ответила я. – Той наивной девочки, которая готова была идти за принцем из сказки на край света, дышать им, отдать все свои чувства, больше нет. Ты убил ее идиотскими шутками, травлей, той гнетущей атмосферой, которую вокруг нее создал, унизив и выставив всеобщим посмешищем. Я все это пережила, отпустила, но вряд ли забуду, понимаешь? Что касается свадьбы… Если я когда-нибудь выйду замуж, то только по любви, а не для того, чтобы решить личные и семейные проблемы. Я никогда не видела и не знала своего отца, но я уверена, что он желал мне счастья. А счастья «по необходимости» не бывает, какая бы сытая жизнь не ждала впереди. Повисла пауза, тягостная, неловкая. Тишину комнаты нарушало лишь мерное гудение блокирующего прослушку прибора. – Легко тебе рассуждать, – наконец вскинул голову Артур. Стиснул ладони в кулаки, подаваясь вперед. – А ты не допускаешь мысли, что тогда тоже мне нравилась? Я влюбился в тебя сразу… как последний дурак. Но разве положение моей семьи позволило бы нам быть вместе? Мне, одаренному магу, наследнику великого рода, и простой человечке без капли магии? Я не горжусь тем, как вел себя, скорее, сожалею. Сломать, сделать больнее, смешать с грязью ту, что мне недоступна… Принижая тебя, я боролся с собой, Воронцова. Боролся и проиграл… И что на это сказать? – Ну и гад же ты, Верле. А еще эгоист, папенькин сынок и трус. Больше я на него не смотрела, так мерзко вдруг стало. Даже его благородный поступок на лабораторной по ядам стал менее привлекательным. – Ты, между прочим, тоже папенькина дочка. По крайней мере, внешне очень похожа на Димари Эша, а он не просто дружил с моим отцом – их связывал какой-то древний ритуал. Обмен кровью или объединение крови… Отец однажды упомянул, случайно, но я мало, что помню. В детстве это звучало, как сказка на ночь. Верле опять замолчал, отвернулся, а у меня появилось время подумать. Папенькина дочка… Увы, мне отец не рассказывал на ночь сказок, не учил жизни, не поддерживал. Его, вообще, не было рядом. Никогда. И что-то мне подсказывало, что причиной нашей разлуки являлся его драгоценный «кровный друг». И что это за странный ритуал? Надо у Муры позже спросить. Вдруг в нем кроется какая-то тайна. – В общем так, Артур… – Да, я приняла решение. – Ты волен поступать, как хочешь, как позволит тебе совесть, но я против свадьбы, потому что не люблю тебя и никогда не любила. Могла полюбить… когда-то, но ты сам все испортил, и реанимировать то, что «так и не случилось», уже не получится. Если попытаешься заставить, предупреждаю, буду сопротивляться до конца. – Ева!.. – Лицо мага окаменело, черты обострились, синие глаза потемнели, вспыхнули обидой. – Значит, вот какого ты обо мне мнения? Я, конечно, не кладезь моральных принципов, но силой никогда бы тебя не взял. Я говорил и еще раз повторю: ты мне нравишься… Очень. Если согласишься, сделаю все, чтобы ты была счастлива. Клянусь. Но принуждать не стану. Артур резко выдохнул, сглотнул несколько раз, будто никак не мог избавится от комка в горле. Я смотрела на него, растрепанного, растерянного, необычно уязвимого, и испытывала смешанные чувства. Мне очень хотелось верить ему… Только вот не ошибусь ли я, положившись на старого врага? – Если это правда, то помоги мне. – Как? Отец следит не только за тобой, но и за мной тоже. За каждым моим шагом. Даже в академии ко мне приставлены его соглядатаи. – И все же ты более свободен в перемещениях, чем я. – С этим не поспоришь, – кивнул Верле. Лицо его приняло решительное выражение. – Чего ты хочешь, Ева? – Чтобы ты сказал Марвеллу, где я нахожусь, – выпалила торопливо и сразу понала, что прошу фактически о невозможном. – Понимаю, что задача почти невыполнима и равносильна предательству твоей семьи, но мне больше не на кого надеяться, Артур. Предупреди лорда директора, намекни, напиши записку, подай знак. Пожалуйста… – Хорошо, я попробую. Сейчас выходные, и меня, по просьбе отца, отпустили «домой». Раньше, чем через два дня, я отсюда вряд ли вырвусь, а вот потом… Верле замялся, но и того, что он уже сказал, было достаточно. У меня появилась зыбкая надежда на спасение. Уж несколько дней я смогу продержаться. – Спасибо, – прошептала, улыбнувшись. И его глаза, словно отражая мою улыбку, сверкнули радостью. – Думаю, нам лучше какое-то время делать вид, что мы теперь вместе. Вроде ничего такого в его предложении не было, но все… решительно все во мне взбунтовалось. Неизвестно, как в этом случае поступит старший лорд – с него станется поймать меня на слове и потребовать какую-нибудь магическую клятву. – Прости, но нет. Я не стану притворяться, давать ложных обещаний и связывать себя обязательствами, пусть даже фиктивными, – отрицательно качнула головой. – Не знаю, как маги, но ведьмы так не поступают. – Но, Ева… – Грусть и сожаление во взгляде собеседника сменились тревогой, словно он боялся чего-то неминуемого. Хотя, чего ему страшиться при таком-то папочке? Не убьет же он единственного наследника, в самом деле? – Дело в том, что мой отец… В коридоре послышались быстрые шаги, ручка двери повернулась, и Артур вскочил, обрывая фразу на середине. Он едва успел отключить свой прибор и спрятать его в карман, когда в комнату вернулся Верле-старший. Лорд прошел между нами, развернулся, внимательно посмотрел на меня, перевел взгляд на сына, и холеное лицо заледенело, утратив прежнее наигранное радушие. – Не договорились, – констатировал он. – Жаль. Это упростило бы задачу. Советую, Ева, еще раз все обдумать. В мирном разрешении ситуации для тебя гораздо больше плюсов, чем в ином варианте. – В ином варианте? – я не поверила своим ушам. – Прикажете сыну взять меня силой? – Ну, почему сыну? Артур не единственный мужчина в нашей семье. На меня посмотрели так, что внутри все застыло, как от лютого холода. – Отец!.. – возмущенно вскинулся Верле-младший. – Пошел вон, молокосос! – затрещина оказалась такой сильной, что парень вылетел в коридор и впечатался в каменную стену. Лорд шагнул следом. – Ничего доверить нельзя… А у тебя, ведьма, времени на раздумье до утра. Глава 21 Дверь закрылась, отрезая меня от семейства Верле, и я не стала медлить – быстро скользнула к ней на цыпочках и приникла ухом, в надежде хоть что-нибудь расслышать. Казалось, вот сейчас… именно сейчас Джаронар скажет, наконец, нечто важное, позволяющее понять его поступки, и даже оправдать их. Ведь за что-то мой отец ценил этого мага, уважал, считал другом? Не мог же ведьмак его уровня настолько не разбираться в людях? Несколько секунд за дверью молчали – похоже, мужчины мерились взглядами. Зря. В поединке характеров Артуру не победить, он по всем параметрам слабее отца, не имеет нужной закалки и к тому же полностью зависит от родственника. А еще слишком долго существовал в достатке и праздном комфорте. Куда уж ему с папашей тягаться? Шорох… Глухой стальной лязг… Шумный вздох… И холодные, хлесткие, как удар кнута, слова Верле-старшего: – Ты что творишь, щенок? Хочешь подставить под удар дело семьи? Предать свой род? Меня? И в ответ отрывистое, на грани отчаяния, но, тем не менее, все еще упрямое: – Я никогда не предавал тебя, отец. Делал все, что ты прикажешь. Но так поступить с Евой не могу. Взять силой… Жить с женщиной, которая ненавидит тебя… Это неправильно. – Она ведьма, сын. А ведьма или подчинена нам, или враг. Иного не дано, я убедился в этом на личном опыте. Странно, но в голосе Джаронара, наряду с властной уверенностью, слышалась скорбь и отзвуки затаенной боли – словно он сожалел о том, что совершил когда-то… Сожалел и все же не сомневался, что поступил правильно. Что ж, количество совести на килограмм тела у каждого свое, а руководит нашими делами именно она. И что для одного незаметный поступок, для другого – тяжкий грех. – Я готов присматривать за Евой, отец… Ну, посуди сам, что она может… Артур не оставлял попыток уговорить родственника, но, похоже, ляпнул что-то не то, потому что Джаронар буквально взбесился. – Присматривать? Считаешь, у тебя получится так легко контролировать ведьму? Глупец… – шипел он на сына. – Достаточно! Хватит раздражать меня. Или свобода надоела? Хочешь пройти обряд посвящения раньше срока? Так я устрою. Хоть завтра. После этого тебе уже не придет в голову прекословить. – Нет! От крика, эхом прокатившегося по коридору, я вздрогнула. В нем было столько всего… Но больше – паники и страха. За годы знакомства я видела Артура разным: заносчивым, высокомерным, злым, язвительным, наглым, даже растерянным, но до такой степени испуганным – никогда. Что же это за обряд такой жуткий? – А если нет, тогда прекрати спорить. Помни, мое терпение не безгранично. Все, идем… Придется зайти в кабинет, там остались… Окончание фразы я не расслышала, ее заглушил звук шагов. Вскоре и они стихли – отец и сын Верле ушли. Первая слабость схлынула. Пустота в груди все еще чувствовалась, но мне уже вполне легко давались шаги по камере. Для начала я решила все осмотреть, но, видимо, выбрала не самый лучший момент. Дверь снова открылась, пропуская в комнату Берту, которая держала в руках поднос с едой. Аппетитный запах поплыл по помещению, напоминая, что ужин я пропустила, и организм не на шутку проголодался. – На вот, поешь, – беззлобно, почти флегматично произнесла гиена. – Была бы посговорчивее, так и жратва оказалась бы сытнее. Воду экономь, следующую порцию принесу только утром. – Спасибо, – поблагодарила я, немного сбитая с толку неожиданной заботой. – Ну, бывай, ведьма, – хмыкнула в ответ оборотница и удалилась, не забыв запереть за собой дверь. На подносе обнаружилась большая тарелка каши с мясом и овощами, два ломтя хлеба, пустой стакан и кувшин с водой. Ризотто чужого мира пахло просто замечательно. Очень хотелось взять ложку и немедленно попробовать, но тревожные мысли мешали это сделать. Вдруг отрава? Нет, убивать меня точно никто не планировал – я им пока нужна живой, со своими ведьминскими способностями. Тогда что? Снотворное? Хорошо бы – день выдался не из легких. Но если сразу засну, не успею подумать над предложением Верле, а срок мне определили до утра. А может, какое-то подчиняющее волю снадобье? Или, хуже того, приворотное? Ладно… Что толку гадать? Без еды долго не протянуть, да и силы еще понадобятся. Верле, в любом случае, заставит проглотить все, что ему нужно. Так или иначе. И я, отбросив сомнения, приступила к ужину. А вот потом… Потом наступило время вопросов, которые возникли после разговора с Артуром и на которые я очень надеялась получить ответы. – Мура, – позвала тихонько, отодвигая от себя тарелку. – Можешь рассказать, что за ритуал такой, когда кровью обмениваются?