Первая волна негодования схлынула, но думать рационально все еще было трудно. Смерть своей пары он бы обязательно ощутил – неизбежным, рвущим в клочья откатом, даже если бы Ева находилась на самом дне бездны. Значит, она все еще здесь, в этом мире, не ушла за Грань, хоть и не чувствовал ее. Как же ее найти? Что поможет сейчас? Зов истинной пары? Но они еще не были физически близки и не закрепили связь, хотя сути это не меняло. Стоило пробовать все, уцепиться за любую возможность, за каждую мелочь. Зов всегда четче, полнее, когда находишься в иной ипостаси… И Кирстен, детально представив нужный образ, вкладывая в него все свои эмоции – тоску, боль, бесконечную нежность, страх потери, желание найти, защитить во что бы то ни стало, и… любовь, – отпустил, наконец, зверя. Позволил ему освободиться. Огромный тигр метался по террасе, его раскатистый, гневный рык испугал бы любого. Их общий, слитный зов был такой силы, что в клочья рвал воздух, но проходили минуты, а отклика они так и не получили. Мышцы дрожали от напряжения, в груди неимоверно пекло, но Кир продолжал звать и звать, пока не позвонил Готье. Зверь заскулил, горестно и виновато, но подчинился, уходя вглубь. Разум человека сейчас способен сделать больше, чем его чутье. – Говори, – приказал Марвелл, на мгновение прикрывая глаза. – Через час, – так же коротко отчитался Денмар. В том, что заместитель собрал лучших поисковиков, Кирстен не сомневался. Удручало одно, Ева где-то там, а он ничем… абсолютно ничем не мог помочь, а главное – не слышал и не ощущал ее. А ведь порталы лорсы умели создавать только в пределах одного мира, и, значит, Ева не покидала Мидгард. Хмм… Если не он, то тигр непременно почувствовал бы девушку – во всех случаях, кроме одного. Магические помехи огромной величины… А их создавал лишь один минерал – тимирон. Подобные мысли уже не раз приходили Марвеллу в голову. Пропадали маги, их искали и никак не могли найти… Но тогда это не касалось Кистена лично. Кроме того, постоянно что-то отвлекало, и совет магов не давал разрешения на инспекцию, уверяя, что в этом нет необходимости – залежи и рудники в полном порядке, более того, регулярно, тщательно проверяются. Но сейчас Кир был полон решимости перевернуть все тимироновые шахты в Мидгарде, если понадобиться. И пусть совет попробует его остановить. Только вот с чего же начать? Открыв портал, он стремительно шагнул в кабинет, и через мгновение перед ним вспыхнула карта, вызванная из архива таможни. Готье появился почти сразу, немой тенью останавливаясь за спиной. Тимирон – минерал редкий, очень ценный, поэтому каждое, даже самое маленькое месторождение строго контролируется императором и советом магов. Отчеты о проверках и ревизиях находятся в свободном доступе, любой маг имеет возможность с ними ознакомиться. Да и как иначе? Тимирон опасен для всех одаренных, и важно знать, как расходуется добытый стратегический запас минерала. По бумагам все выходило четко, но, чтобы перепроверить информацию, нужно было лично тщательно обследовать шахты. Однако, как только об этом заходила речь, тут же находились более срочные и важные дела. Если Кирстену не изменяет память, в прошлый раз на таможне как раз вскрыли новый крупный канал поставки лунной пыли. Они проверяли все цепочки на Земле, а в Мидгарде дошли до императорской канцелярии, до секретариата и… Теперь Киру казалось, что тогда кто-то очень умело отвлек его от главного, поставив под удар малое, уже отработанное, фактически ненужное… – Что скажешь, Дэн? – не оборачиваясь, спросил он у друга. – Скажу, что крупных залежей, таких, на которых можно спрятать пленников, не больше десятка. Здесь, здесь, вот тут, еще севернее, и на западе, вдоль горного хребта. Но я бы обратил внимание вот на эти пять. – Почему? – вскинул брови Марвелл. Сам он пришел примерно к такому же выводу. – Они граничат с территориями самых влиятельных магических родов, и их представители входят в совет. Леманы, Хейлайлы, Краши, Антионы, Верле… Кстати, земли южных рудников, которыми сейчас владеет семья Фами, раньше принадлежали Эшам… До того, как эти же маги их уничтожили. Готье продолжал говорить, но Кир уже не обращал на его слова внимания. В ушах зазвенело, в голове словно взорвалось что-то, вспыхивая потоком новых ощущений, превращая мозг в сгусток расплавленного металла… И он услышал Еву! Очень тихо и очень, очень далеко… примерно, вот тут… Марвелл коснулся пальцем одной из точек на карте, что казалось, пульсировала в такт с его дыханием. Именно там билось сейчас его сердце. – Да, это месторождение я и имею в виду, – подтвердил Денмар. И все встало на свои места. *** Я плыла в вязкой обманчивой тишине беспокойного сна. В безвременье. Хотя, нет, полной эта тишина все-таки не была. Меня кто-то звал. Меня, на самом деле кто-то звал – дальним, угасающим, почти неразличимым эхом. Но я не сомневалась, что обращаются именно ко мне. «Э-ш-ш-ш-ш-ш-ш…. Э-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш… Э-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш…» – звучало равномерными ударами гигантского маятника родовое имя моей семьи. Мое родовое имя. И я невольно вслушивалась, зависнув на грани яви и сна. Странное состояние. Необычное. Я абсолютно точно еще спала, но, в то же время, какая-то часть меня уже бодрствовала, думала, планировала, все ощущала и… не могла не откликнуться. – Кто здесь? – произнесла взволнованно и напряженно. Хотя, казалось, о чем во сне переживать? – Кто?.. – Наконец-то, – облегченно выдохнули из темноты. – Я уж решил, мне померещилось. Хм… Судя по голосу, мужчина, и, похоже, тот самый, что пытался «общаться» накануне вечером. Жаль разглядеть его не получалось – сколько бы я не всматривалась в окружающий сумрак, так ничего и не увидела. Лишь где-то монотонно капала вода, и падение каждой капли гулким эхом отражалось от недоступных моему зрению стен. – Я тоже думала, что вы глюк. Зову другого, а вклиниваетесь вы… Как радиоволна при поиске нужной станции, – выпалила неожиданно для себя. – Хотя, если честно, мне и сейчас не верится, что это не сон. Вы ведь реальный? Я не брежу? – Забавно, – усмехнулся мужчина. Вполне беззлобно, даже понимающе. – С призраком меня уже сравнивали, один раз – даже с умертвием, но с радиоволной никогда. А ведь именно по такому принципу действует родственная связь. Ты ведь Эш, девочка, я правильно понял? Сердце судорожно дернулось, забилось отчаянно, горло перехватил спазм, позволивший лишь пискнуть что-то маловразумительное. Впрочем, незнакомцу ответ и не требовался. – Э-э-эш, – с нежностью протянул он. – Разумеется, Эш. Ты очень похожа на мою дальнюю родственницу, Белинду Эш. Только она была брюнеткой, а ты – как костер во тьме, у которого хочется согреться… – Вы меня видите? – ахнула удивленно, потому что сама по-прежнему ничего не могла различить. – О, прости, пожалуйста. За много лет я привык к темноте и одиночеству, а в твоей камере еще и ночник горит. Подожди… сейчас. Послышалось шуршание, потом пара ударов, сопровождаемых вспышками искр и, наконец, загорелась самая обычная свеча. Вернее, ее огарок. – Магических светильников мне давно не дают, да и выходят они из строя почти мгновенно. Увы, тимирон и магия несовместимы. А свечи горят, но и их приходится экономить, – незнакомец виновато улыбнулся. Хотя… Какой же он незнакомец? Передо мной, как на экране телевизора, посреди тесной, «скупо» обставленной комнаты, которую так и хотелось назвать камерой, стоял мужчина с маминой фотографии – только осунувшийся и похудевший. Но я бы все равно узнала его из миллиона. Отец… – Итак, что мы имеем… Ты Эш, ты ведьма, ты с Земли или имеешь к ней отношение, раз тебе известно о радиоволнах. И способности свои ты получила совсем недавно, – блестя глазами, снова заговорил он. – Не удивляйся. Когда долго находишься наедине с собой, привыкаешь все проговаривать вслух, чтобы не сойти с ума от оглушающей тишины. В этих катакомбах даже грызуны не живут. Я лорд Димари Эш. А ты кто? И он замер в ожидании ответа – кажется, даже не дыша, с какой-то нетерпеливой, иступленной, жадностью и надеждой всматриваясь в мое лицо. – Я… Меня зовут… Ева, – голос дрогнул, сбиваясь почти на хрип. Димари нахмурился, озадаченно и разочарованно – он явно рассчитывал на что-то другое. – Вообще-то, мама назвала Евдокией, так отец хотел. А новое имя уже в ДММТ дали, при приеме на работу, – добавила торопливо, наблюдая, как глубокая складка между бровями разглаживается, и с лица ведьмака уходит тень. А потом он улыбнулся – так счастливо, искренне и непосредственно, словно был не взрослым мужчиной, а ребенком, получившим самый желанный на свете подарок. – Евдокия… Я все-таки не ошибся… Дочь… – прикрыл глаза, будто смаковал это слово, повторяя его про себя. – Дочь… А имя Ева тебе, действительно, подходит больше. Ты ведь уже догадалась, кто я? – Да. Мой отец... Сладко защемило в груди, то ли от боли, то ли от нежности. Я его все-таки нашла. Нашла… – Отец, – неожиданно горько подтвердил Димари. – Когда ты родилась, я мечтал показать тебе все миры, стать наставником, учителем… Просто находиться рядом, наблюдая, как ты растешь и превращаешься из несмышленыша в красавицу и умницу. На радость нам с мамой. А вышло… – Я училась управлять даром по твоему учебнику… Не представляю, что говорят в подобных ситуациях, но мне так хотелось его поддержать. Хоть чем-то. – Учебник… К сожалению, он не заменит ни человеческого тепла, ни родительской любви… Как мама? С ней все в порядке? Он напряженно замер и, получив короткий кивок, попросил: – Расскажешь, как вы жили… – сделал паузу, сглотнул и глухо закончил: – Без меня. Что сказать человеку, который почти всю мою жизнь был оторван от меня, от нас и, собственно, от жизни вообще? Я подбирала слова тщательно, осторожно, чтобы случайно не задеть его гордость или ненароком не упрекнуть. Вспоминала про детство, разбитые коленки, про деда и бабушку, про маму и про то, что она до сих пор ждет и не верит, что Димари ушел навсегда. – Без тебя, плохо, папа, – закончила тихо. – Но мы справились. Немного помолчали, размышляя каждый о своем, а потом отец произнес уже совершенно другим тоном, твердо и строго: – Как ты оказалась здесь? Это была еще одна, длинная и совсем непростая история. И я снова говорила, а Димари с каждым сказанным словом все больше мрачнел, качал головой и сжимал кулаки. – Верле… Мерзавец… Не смог от меня ничего добиться, так за дочь взялся. – Зато у меня хоть камера со всеми удобствами, – невесело пошутила я.