Коридоры в глубине больницы всегда были тихими, а в этот час здание и вовсе выглядело пустым. Маклин поймал себя на том, что старается ступать бесшумно, сдерживает дыхание и ловит слухом каждый звук. Услышь он шаги, постарался бы укрыться в нише или в кладовой. Инспектор едва не вздохнул с облегчением, когда, никого не встретив, добрался до нужного отделения. Не зная, почему ему так противно видеть людей, он отворил дверь палаты и вошел. Тонкая ширма отгораживала постель бабушки от других пациентов. Раньше этой шторки не было. Привычное мигание и гудение продолжалось, аппараты поддерживали жизнь в других, но пульс палаты переменился. Или это у него в голове что-то изменилось? Глубоко вздохнув, словно перед прыжком с обрыва, Маклин отодвинул занавеску и шагнул к кровати. Сестры убрали все провода и трубки, откатили аппараты, но бабушку оставили на прежнем месте. Она лежала в постели, запавшие глаза закрыты, как во сне, руки поверх одеяла аккуратно сложены на животе. Теперь она походила на женщину, которую он помнил. — Примите мои соболезнования… Маклин обернулся к стоявшей в дверях сестре. Той самой, с которой он говорил накануне, той, что все эти долгие месяцы заботилась о его бабушке. Джинни, вот как ее зовут. Джинни Робертсон. — Незачем, — сказал он. — Она бы все равно не оправилась. На самом деле так лучше. — Он снова повернулся к покойнице, впервые за полтора года видя в ней прежнюю бабушку. — Если я буду долго это повторять, может быть, и сам поверю. 7 С раннего утра у входа в один из следственных кабинетов толпились люди. Маклин, просунув голову в дверь, обнаружил хаос, неизменно сопутствовавший началу большого расследования. Вдоль одной стены стояла чистая белая доска, и кто-то черным маркером вывел на ней: «Барнаби Смайт». Констебли патрульной службы расставляли столы и стулья, техники подключали компьютеры. Дагвида нигде не было видно. — Вы участвуете в расследовании, сэр? Маклин оглянулся. Широкоплечий полицейский нес большую картонную коробку, заклеенную черно-желтой лентой. Эндрю Хаусман, для друзей — Большой Энди. Компетентный полицейский и отличный игрок в регби. Если бы не травма в начале карьеры, он бы сейчас играл за национальную сборную, а не служил на побегушках у Дагвида. Инспектору парень нравился. Может, Большой Энди был не из умников, зато дотошный. — Следствие веду не я, Энди, — ответил Маклин, — а к моей помощи Дагвид сам знаешь, как относится. — Но вы были на месте преступления. Эм говорила, что вас там видела. — Что за Эм? — Ну, Эмма. Эмма Бэйард. Знаете, новенькая в экспертном отделе. Высокая такая брюнетка, волосы торчком и всегда перебирает с подводкой для глаз. — Ого? У вас уже что-то затевается? Только я тут скорее на стороне твоей жены. — Нет-нет, я просто ездил в управление, вещдоки с места преступления привез. — Энди покраснел и покачал коробку, подтверждая свои слова. — Она и сказала, что видела вас в доме Смайта и надеется, что вы изловите психа, который его убил. — Именно я? В одиночку? — Ну, она наверно, имела в виду нас всех. — Конечно, Энди. Только в этом деле придется вам обойтись без меня. Так Дагвид решил. Кроме того, у меня свое убийство имеется. — Ага, я слышал. Жуть. Раскаты гулкого голоса в коридоре предупредили о приближении старшего инспектора. Маклин не собирался влипать еще в одно дело, тем более в такое, где следствие возглавлял Чарльз Дагвид. — Мне пора, Энди. Меня вызывала главный суперинтендант, а она ждать не любит. Он обогнул крупную фигуру собеседника и направился к своему кабинету, а остальные — чуть ли не половина всех полицейских округа — цепочкой потянулись на утреннее совещание, посвященное убийству Барнаби Смайта. Приятно видеть, что силы распределили поровну! Впрочем, Смайт — важная особа, благодетель города, видный член общества. А девушки из подвала за пятьдесят лет никто не хватился. * * * Добравшись до кабинета, Маклин так и не встретил Ворчуна Боба — для него было слишком рано. А вот Макбрайд уже углубился в работу. Он где-то раздобыл три стула и — просто чудо! — лэптоп. Маклин вошел в кабинет, и констебль оторвал взгляд от экрана. — Как дела, констебль? — Инспектор снял пиджак и пристроил его на створку двери. Радиатор под окном все так же изучал тепло. — Почти закончил с протоколами ограблений, сэр. Кажется, что-то есть. Маклин подтянул стул с отломанной планкой. — Показывай! — Видите ли, сэр, вот эти все случайные, насколько я могу судить. Взломщики неопытные, может, начинающие наркоманы, а нам просто не повезло с уликами. — Макбрайд взял с края стола толстую пачку дел и убрал их обратно в коробку. — А вот эти… — Он указал на тонкую стопку, четыре или пять папок. — Ну, по-моему, они связаны между собой. — Продолжай. — Эти все совершены кем-то умелым. Не просто кирпичом в окно, вообще никаких признаков взлома. Во всех случаях каким-то образом обошли систему сигнализации, и всюду взломщик забирал только мелкие предметы большой ценности. — Из сейфов? — Нет, сэр. Взлом сейфа — это что-то новенькое. Но есть еще один общий фактор. Во всех случаях владелец дома незадолго до того скончался. — Незадолго? — Ну, в пределах месяца. — Макбрайд помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать. — Так вот, одно ограбление произошло через восемь недель после смерти старой женщины. А остальные четыре, — в пределах двух недель. То, что на прошлой неделе, — в день похорон. Надо проверить даты похорон по другим делам, в протоколах они не указаны. — О похоронах миссис Дуглас извещали в газетах, и некролог печатали. — Маклин взял папки, просмотрел имена и даты. Самое свежее дело было годичной давности, самое старое — пять лет назад. Номинально дела не закрыты. Зависли. Все под бдительным оком его любимого старшего инспектора. Вряд ли Дагвид о них вспомнит. — Посмотрим, не удастся ли наскрести с этих костей немного мяса. — Инспектор вернул Макбрайду папки. — Узнай побольше об усопших. Публиковали ли некрологи? Извещали о похоронах или нет, а если да — в каких газетах. — А что с сигнализацией? — спросил констебль. — Некоторые системы так просто не обойдешь. — Хорошая мысль. Так… Надо выяснить, где скончались эти люди. Дома, в больнице, в домах престарелых? — Думаете, наш взломщик был рядом? Разве это не слишком рискованно? — Нет, если грабить после смерти намеченной жертвы. Подумай сам. Если взломщик работает в доме престарелых, он мог очаровать старика, добиться его доверия. Тогда человек сам ему рассказывал все, что нужно, и оставалось только дождаться его смерти, — задумчиво сказал инспектор и тут же понял, как натянуто это предположение. Стук в дверь помешал Маклину раскритиковать собственную мысль. В кабинет нерешительно заглянула девушка-сержант, словно опасаясь, что за дверью ее ждет нечто ужасное. — Сэр, я так и знала, что вы здесь. С вами хочет поговорить суперинтендант. Маклин встал и потянулся за помятым пиджаком. Девушка скрылась. — Давай для начала выясним с некрологами. Узнай, насколько известными были эти люди. Дождись Ворчуна Боба и свяжитесь с заявителями по каждому делу, поищите общую тему. А я узнаю, чего желает ее величество. И еще, Стюарт… — Молодой детектив оторвался от раскрытой папки. — Молодец, хорошо поработал! * * * Маклин помнил Джейн Макинтайр честолюбивым сержантом полиции, рвущимся к повышению. Уже тогда она находила время для подчиненных. Она избегала равных по званию, предпочитала общаться с инспекторами и главными констеблями, но если кто из нижних чинов нуждался в ее помощи — она помогала. Всегда благоразумнее не ссориться с людьми, которых обходишь, поднимаясь наверх, — а то как бы не пришлось с ними столкнуться, слетая вниз. Впрочем, Маклин сомневался, что Макинтайр ждет срыв — и потому, что ее все уважали, и потому, что она целила на самый верх. Она была всего на восемь лет старше инспектора, а вот — уже суперинтендант, начальник участка. Никто не сомневается, что когда заместитель главного констебля через полтора года уйдет в отставку, Макинтайр займет его место. Она разбиралась в политике и умела произвести впечатление на влиятельных людей, не унижаясь до заискиваний. Возможно, это было главное ее искусство, и Маклин не пенял ей за успех, добытый таким способом. Просто предпочитал не попадать в ее поле зрения. — А, Тони. Спасибо, что заглянул. Макинтайр встала, ответив на стук инспектора в открытую дверь. Это уже дурной знак. Она вышла из-за стола, протянула руку. Маленького роста, только-только уложилась в минимум, необходимый для служащего полиции. Длинные каштановые волосы уложены в аккуратный пучок на затылке, виски посеребрила первая седина. Крем-пудра не скрывала морщин, пролегавших в уголках глаз при улыбке. — Извините, что задержался. Ночь выдалась тяжелая. — Ничего. Садитесь. — Она кивнула на кресла, стоявшие в углу просторного кабинета, одно заняла сама. — Ко мне сегодня утром обратился старший инспектор Дагвид. Сказал, что вы накануне шныряли на месте убийства Барнаби Смайта. Так вот в чем дело. Страшная штука — профессиональная ревность. — Я проезжал мимо, увидел, что случилось неладное, и решил помочь. Я вырос в тех местах и знаю многих жителей района. Старший инспектор Дагвид пригласил меня осмотреть место происшествия. Макинтайр слушала и кивала головой, не сводя глаз с лица инспектора. Под ее взглядом Маклин всегда чувствовал себя провинившимся школьником, вызванным к директору. Начальница встала и шагнула к боковому столику, где стояла кофейная машина. — Кофе? Маклин кивнул. Макинтайр отмерила молотый кофе из стеклянной банки, залила воды ровно на две чашки и включила машину. — Барнаби Смайт был очень влиятельным человеком, Тони. Его убийство вызвало серьезное беспокойство в верхах. Парламентские запросы и все такое… Нам придется выдержать давление. По этому делу нужен результат, и нужен быстро. — Я не сомневаюсь, что старший детектив-инспектор Дагвид сделает все возможное. Он уже собрал для расследования основательную группу поддержки. — Этого мало. По этому делу должны работать мои лучшие следователи, и мне нужно, чтобы они сотрудничали между собой. Из кофеварки в стеклянный кувшин начала капать коричневая жидкость. — Вы хотите, чтобы я подключился к расследованию?