Кстати, в Троссард-Холле ученикам выдавали наряды на торжественные мероприятия. У мальчиков это была школьная форма, только парадная. Например, у юношей Морских львов праздничные рубашки блестели голубоватыми блестками, напоминая морской берег, освещенный солнцем. — Как думаешь, я понравлюсь ей? — наверное уже в сотый раз спрашивал Тин у Артура, имея в виду Дельфину, конечно. — Если ты будешь каждую секунду у нее это спрашивать, то вряд ли, — сердито сказал ему Артур, искренне жалея о том, что Тин не пригласил Триумфию. Все-таки они больше подходили друг другу, да и разговоров было бы меньше. Мимо старушки степенно прошагала Ноэма Митчел. Она не хотела играть никакой другой роли, кроме как обиженной и брошенной невесты Антуана Ричи. Девушка была в траурном черном платье, которое плотно обтягивало ее тощую фигурку; скорбное выражение застыло на ее лице. Ноэме нравилось, что все ее утешают и спрашивают: «Ну как, Антуан пригласил тебя на бал?» На что она всякий раз гордо отвечала: «Нет, я ушла от него и буду на балу одна». Все девчонки сразу наперебой начинали ее жалеть и угощать самыми вкусными сладостями, ругая коварную Розу Мидельстоун. Впрочем, очень скоро появился и неверный Антуан собственной персоной. В черном блестящем пиджаке Энергетиков с красными пуговицами он сиял, словно золотой венгерик; его голова была причесана и вылизана до такой степени, что казалось, будто он полил ее карамельным сиропом. Его сережка в ухе франтовато блестела на солнце. Белокурая Роза шла с видом победительницы, однако это не мешало ее хитрым глазкам стрелять во все стороны и подмечать симпатичных парней. — Вам не досталось дам? — словно обсуждая кусок пирога, заносчиво спросил Антуан у Артура и Тина, так как они стояли рядом друг с другом, а Грота отошла куда-то в сторону. — Хотя, впрочем, зачем вам дамы, вы и вдвоем неплохо смотритесь! — засмеялся Антуан и по-хозяйски приобнял свою партнершу, прижимая ее к себе. Она смущенно захихикала и начала шептать ему на ухо что-то, отчего на его гладком, как яичко, лице появилась довольная усмешка. — Они еще не видели твою сирену… — усмехнувшись, сказал Артур, и вот, словно услышав его мысли, их окликнул знакомый приятный голос: — Мальчики! — Дельфина неторопливо подходила к ним. Сегодня она была в алой шелковой юбке и приталенной белой рубашке, которую необычайно удачно оттеняли иссиня-черные, как у фарфоровой куклы, волосы. Тоненький точеный носик был как всегда самодовольно вздернут к небу, но это не мешало ему быть таким же прекрасным, как и всей его обладательнице. — О-о-о… — простонали в один голос ребята, открыв от восхищения рты. Маленькие серебристые сапожки чрезвычайно изящно смотрелись на ней, впрочем, так же, как и шелковая юбка, каскадом струившаяся с ее узкой осиной талии. — Мальчики, вы не забыли, что за время каникул вам надо будет написать реферат в пятьдесят листов? — деловито спросила она, беря Тина под руку. Она никогда не забывала о делах, но в ее устах даже слово «учеба» приобретало совсем иной оттенок. Дельфина, как ни странно, при всем своем волшебном очаровании и таинственности могла говорить о совсем будничных вещах — впрочем, именно поэтому студенты так легко себя чувствовали в ее обществе. Тин с сиреной выбрали себе огромный лиловый фонарик, и старушка бодро развернула его, бубня себе под нос: — Выбирайте, мои утяточки, да не спешите… На нем красовалась надпись: «Само совершенство и неисправимый фантазер». Тин возмущенно воззрился на старушку. — Это вы все эти надписи придумали? Не такой уж я и выдумщик, я, может, уже на пути к исправлению! Сирена только тихо рассмеялась и взяла его за руку. — Быть мечтателем не так уж и плохо… Надеюсь, эта черта характера не помешает вам сдать в срок свой реферат! — нежно пропела она ему на ухо, отчего оно незамедлительно стало красным, как спелый помидор. Триумфия с Дианой все не показывались; они, как всегда, опаздывали. Артур с нескрываемым удовольствием наблюдал, как Чак Милый бегает от пары к паре, взволнованно вопрошая своим некрасивым, неестественно высоким голосом: «Вы не видели Диану? Это моя дама!» — Артур, а ты веришь в легенду о том, что та пара, которая запустит в небо фонарик, будет вместе до самой смерти? — поинтересовалась у Артура Грота. «До чьей смерти?» — тут же пронеслось в мыслях у Артура. Впрочем, мальчик не высказал эти опасения вслух. Все это время он думал о том, чтобы найти Диану и предложить ей запустить фонарик вместе с ним, но не мог подобрать слова, чтобы сказать об этом своей партнерше, боясь ее обидеть. Гроту тоже волновала мысль о совместном запуске фонарика, ведь она вовсе не была влюблена в Артура, а просто хотела ему помочь. — Мне кажется, нам не следует запускать его! — с этими словами проницательная девушка положила их фонарик на прилавок к старушке, и в этот самый момент мальчики увидели Триумфию и Диану. Диана была в небесно-голубом платье с открытыми плечами; оно было пышным и нарядным, девушка выглядела в нем словно изящная куколка. Впрочем, она была хороша, как и всегда. А какая перемена произошла с ее подругой, девочкой в черепаховых очках и бесформенных нарядах! Триумфия Лестер сняла свои древние очки, и ребята только сейчас отметили, какие у нее красивые глаза — большие, не то, чтобы карие, скорее цвета топленого молока с медом. Охристые лукавые искорки в ее глазах заиграли еще сильнее, когда она увидела, как таращится на нее Тин. Сегодня она сняла все свои длинные балахоны и оделась в праздничное фиолетовое платье, что превратило ее в блистательную даму, достойную лучшего королевского двора Беру. — А она, оказывается, женщина! — восторженно пробормотал Тин своему другу. Артур, не теряя времени, подбежал к Диане, пока Чак Милый не опомнился и не нашел ее в толпе. — Прости меня, — виновато проговорил он. — На самом деле я… бы очень хотел, чтобы ты была моей партнершей на балу. Просто столько всего произошло за последнее время, что я совсем забыл про праздник, — неловко произнеся эти слова, юноша сильно покраснел. — Вот как? — наигранно сердито произнесла Диана, хотя в глазах у нее блестели смешливые искорки. — А как же твоя прекрасная партнерша? — взгляд девушки задумчиво скользнул по идеальной фигуре Гроты. — Она — мой друг, — смущенно ответил Артур. — А фонарик я хочу запускать с тобой. — Значит, ты предлагаешь мне идти на бал с человеком, который меняет своих партнерш, как перчатки? — лукаво улыбнулась Диана. — И чего же мне следует от него ждать? — Настоящего приключения, как минимум! — загадочно понизив голос, пообещал ей Артур и чинно взял Диану под руку. Они весело подбежали к кибитке и схватили первый попавшийся фонарик. Артур замер в волнении, пока старушка разворачивала картонку. Конечно, мальчик довольно скептически относился к предсказаниям старухи, но не в этот раз. Старая женщина, откашлявшись, торжественно прочитала надпись на фонарике: — «Может, шутка, может — нет, но любовь эта — на много-много…!» — она запнулась и лукаво взглянула на молодых людей, с нетерпением ожидавших ее слов. — А вот каким будет окончание этой надписи, зависит только от вас, мои утяточки. Фонарик фонарику рознь. — Мне показалось, или она немного сумасшедшая? — тихонько проворковала Диана на ухо Артуру, когда они, невероятно довольные, отошли от кибитки с незнакомкой. — По-моему, она очень умная и проницательная, и именно поэтому кажется немного не в себе, — ответил девушке Артур. — Впрочем, мне ее предсказание очень даже понравилось. Мне повезло, что именно с тобой я вытянул этот фонарик! — Так ты что, влюблен в меня? — чуть насмешливым голосом поинтересовалась Диана, однако лицо ее зарделось от удовольствия. — Ну разве только совсем чуть-чуть, — ухмыльнувшись, заметил Артур, и девушка весело рассмеялась. Вдруг совсем неожиданно парочка столкнулась с Чаком Милым. Он в полном недоумении переводил взгляд с Артура на Диану, по всей видимости слабо понимая, что происходит. — Что это значит, Диана? Я уже полчаса ищу тебя! — отрывистым голосом рявкнул он, едва сдерживая нарастающий гнев. Блистательный тренер почти себя не контролировал, это было видно по его злому взволнованному взгляду, мокрым волосам, прилипшим к вискам и чуть дрожащим рукам. — Прости меня, Чак. Я поторопилась, согласившись пойти с тобой на бал, — виновато произнесла девушка, отчетливо осознавая, в какую глупую ситуацию она попала. Некоторые ребята, проходившие мимо них, услышали ее ответ и колко рассмеялись — ведь в школе мало кто любил самодовольного, эгоистичного тренера. — Тебе не следовало так поступать со мной! — с какой-то странной угрожающей усмешкой проговорил Чак, обращаясь к Диане. А затем он презрительно посмотрел на Артура: — А ты… Лучше не вставай на моем пути, — сквозь зубы процедил он и, резко развернувшись на носках, пошел в противоположную от ребят сторону. — Неприятная ситуация, — задумчиво проговорила Диана. Артура так и подмывало спросить, почему же она вообще согласилась на предложение Чака Милого, но он не стал, решив, что все это в конечном итоге неважно, ведь сейчас девушка с ним. Пустые угрозы самовлюбленного тренера ничуть не напугали храброго юношу; в Клипсе ему, бывало, угрожали сломанной рукой, ногой и даже жизнью, однако все эти запугивания зачастую оставались лишь словами, не имевшими ничего общего с действительностью. — Пошли к озеру, — предложил он Диане. Они стали спускаться к берегу, где тем временем уже началась официальная часть открытия праздника. Прекрасные русалки взяли инициативу в свои руки, или же, как у них говорится, в хвосты. Они выпрыгивали из воды, одновременно подбрасывая в воздух разноцветные, светящиеся и переливающиеся шарики, наполненные цветущим планктоном. Дельфина держала Тина за руку, а он, в свою очередь, другой рукой вцепился в Даниела Фука, который как раз проходил поблизости, беззаботно насвистывая. Тин остро нуждался в ком-то еще, чтобы завязать беседу со своей спутницей, так как, находясь наедине со строгой и красивой преподавательницей, у него по каким-то совершенно необъяснимым причинам пропадал дар речи, словно бы одно только присутствие великолепной сирены превращало его в немую рыбу. — Как я скучаю… — неожиданно тихо и мелодично произнесла Дельфина. — По чему? — глупо улыбаясь, спросил Тин. Сирена грациозно кивнула головой в сторону плавающих девушек: — По моей стихии, — ответила она. — Но вы ведь сами выбрали… м-м… такую профессию? Сирена грустно улыбнулась и сильнее сжала руку Тину. Она никогда не отвечала на личные вопросы, даже находясь в легкомысленной обстановке на балу. Все ребята нашли себе пару; даже никчемный всадник Зенорус пришел с девушкой и был весьма доволен собой, невзирая на то, что смотрелись они весьма комично — дама как минимум вдвое превосходила ростом своего кавалера. Антуан Ричи, наконец, увидел блистательных партнерш Артура и Тина и скривился от недовольства. Впрочем, он не долго расстраивался, так как наступило время запускать фонарики: начинался первый этап празднества. Сегодня все происходило, в общем-то, как обычно, ибо госпожа директор очень трепетно относилась к традициям школы. Дейра Миноуг под всеобщее молчание величественно прошествовала к озеру. Она не изменила своему образу и была в таком длинном платье, что, казалось, оно растет прямо из земли. Шея и голова ее почти целиком скрывались под белым воротом, из которого просматривались только остренькие фиолетовые очки. Она шла под руку со своим мужем Себариусом Миноуг — сухоньким сгорбленным старичком с непомерно длинными седыми усами, который на ее фоне смотрелся так же несуразно и неуместно, как мог бы смотреться таракан, сидящий на столе в образцово чистой кухне. Возле черной кромки воды чета Миноуг приостановилась, и секунду они стояли, не двигаясь — рука в руке, безмолвное сиянье звезд и почтительное молчание студентов, которые робко окружили эту до нелепости чудную пару. Затем Себариус медленно отпустил руку своей дамы и зажег рисовый фонарик, который встрепенулся как игривый щенок и начал расти, наполняясь теплым воздухом; казалось, он только ждал момента, чтобы ускользнуть в ставшее уже почти совсем черным небо. Тихонько заиграла шарманка, и вот самый первый фонарик в этом году начал медленно набирать высоту. Все зачарованно следили за его полетом, и казалось, что каждый присутствующий отправлял с этим первопроходцем свою самую заветную мечту. Когда фонарик удалился настолько, что стал казаться лишь светлым пятном, Дейра сердечно поздравила всех с праздником. Теперь настал черед студентов. На секунду над озером воцарилась тишина. Черное небо, похожее на черничный пирог, посыпанный белоснежными звездами, будто сахаром, казалось, стало еще ближе к головам празднующих. В этот момент все пары начали отпускать в путь свои заранее подготовленные рисовые фонарики: кто-то с надеждой, кто-то с недоверчивой ухмылкой, а кто-то даже цинично улыбался, совершенно не представляя, почему из этого клоунского парада пытаются сделать нечто серьезное. Медленно покачиваясь, огромное облако бумажных светлячков поднялось над озером. Они летели до тех пор, пока темнота ночи не проглотила их в свой черный зев. Артур глянул через плечо туда, где сидела старушка, раздававшая фонарики. К его чрезвычайному удивлению она таинственнейшим образом пропала. И ее старая потрепанная кибитка с обветшалым стулом-качалкой тоже бесследно исчезла с территории школы. Остался только лишь терпкий запах миндаля с жженым сахаром и отголосок ее доброго, чуть хрипловатого голоса: «Выбирайте, мои утяточки, да помните…» Впрочем, Артур уже научился не удивляться некоторым вещам, происходившим в Троссард-Холле. Может, старушка просто быстренько собрала свои вещи и уехала, пока всеобщее внимание было приковано к озерному представлению? Начались танцы. Пары кружились под красивую медленную музыку на берегу озера. Артуру никогда ранее не приходилось танцевать, однако спустя какое-то время он вполне сносно заскользил по притоптанной поляне, кружа рядом с собой Диану. Некоторые пары менялись партнерами, и вообще началась такая неразбериха, что очень легко было потеряться в толпе. — Пойду налью нам эля, — весело сказала Артуру Диана, запыхавшаяся после очередного танца. Она направилась к прилавку с безалкогольными напитками. Счастливый клипсянин, улыбаясь, смотрел ей вслед, а потом замер. Чей-то тяжелый пасмурный взгляд лег на него; юноша почувствовал его всем телом. Артур огляделся. Ребята танцевали и веселились; непринужденная обстановка царила повсюду. Недалеко от него кружились в танце брат с сестрой — Эвридика и Тод, которые, как и всегда, были вместе. Странная пара у них сформировалась; и ни одной прелестнице так и не удалось перед балом завоевать внимание красавца Тода, который сейчас был весь поглощен танцевальным вихрем. Длинные волосы его партнерши окружали их пару шоколадным облаком. На отдалении от всех танцующих стоял невысокий мужчина в белой накрахмаленной рубашке с золотыми запонками; он держал в руке трубку, набитую листьями Ваах-лаба, и задумчиво пускал вокруг себя кольца густого белого дыма. Мужчина пристально смотрел на Артура, а тонкие изящные губы его улыбались, словно существуя и функционируя отдельно от своего хозяина. Мальчик сразу узнал его — это был их новый преподаватель по перемещениям. Непонятно только было, почему он так неприлично уставился на него. Внезапно опомнившись, Артур подумал, что Дианы уже давно нет. Он бросил быстрый взгляд на прилавок с элем — около него топтались Ноэма Митчел и Милли Троуд. Милли сочувственно кивала головой, видимо на жалобы своей подруги по поводу Антуана, который ни о чем не подозревал и веселился у самого берега озера. Артур обошел поляну для танцев и спустился к озеру. Здесь было гораздо тише и спокойнее — слышался лишь шепот влюбленных парочек. Воду колыхала легкая рябь. — Прощай, Артур! — услышал он женский голос. Это была Грота. Она медленно заходила в озеро до тех пор, пока вода не скрыла с глаз ее красивое платье. — Ты больше не выйдешь на сушу? — спросил Артур. — Не в этом году, — таинственно улыбнулась Грота. Она величественно кивнула ему головой и с громким всплеском нырнула в воду. Вначале она двигалась неуверенно, словно за несколько часов позабыла, как подобает плыть русалке. Но потом, взмахнув красивым серебристым хвостом и скинув с себя уже ненужное платье, она быстро ушла под воду и больше не показывалась. Артур задумчиво смотрел ей вслед до тех пор, пока не услышал где-то в темноте шумную возню и сдавленные вскрики. Он побежал в ту сторону, откуда раздавались звуки, и картина, представшая перед его глазами, разожгла в нем неконтролируемую ярость. Четверо старшекурсников, среди которых был и Чак Милый, обступили Диану. Они выглядели слегка подвыпившими. — Эта дорогуша бросила меня за минуту до запуска рисовых фонарей, представляете? — едва ворочая языком, развязно проговорил Чак Милый. Его друзья весело загоготали. — Да, она явно чего-то недопонимает… Даже я бы с тобой пошел, ты ведь такой милашка… — Конечно, глупо было ее тащить сюда сейчас. Впрочем, я настолько пьян, что мне на все абсолютно наплевать, — Чак смачно сплюнул на землю, словно в доказательство своих слов. Его изящные, чуть подкрашенные губы сморщились, словно бы испытывая недовольство за поведение своего хозяина. Да и вообще до нелепости странно он выглядел сейчас — со своей женственной красотой и аристократичным лицом он должен был осторожно цедить эль из тонкого хрустального бокала, а не напиваться до подобного состояния. — Но мы ведь не причиним никому вреда, не так ли? — сладко произнес другой парень и ласково, словно ребенка, погладил Диану по голове. Чаку это очень не понравилось; он хмуро покосился на дружка и прижал девушку поближе к себе, но ему не удалось ничего сказать, поскольку их жертва укусила его за руку так сильно, что он невольно вскрикнул своим высоким неприятным голосом. Быстро опомнившись, Чак грубо ударил ее по лицу. Это тоже никак не соответствовало его блистательному образу.