— Левруда… — с болью произнес Артур, вспомнив свою преданную кормилицу. — Да, ее звали так. Я оставил тебя на крыльце ее дома, и наблюдал, покуда она не забрала тебя к себе. Ты воспитывался у Левруды, и я был спокоен за тебя. Порою я перемещался в Клипс и наблюдал, как ты растешь. Я гордился тобой и видел в тебе частичку Иоанты и себя. Она бы тоже восхищалась своим сыном, поверь… В пеленки я завернул записку с твоим и нашими именами. Мне хотелось, чтобы ты хоть немного знал о своем происхождении. Артур вспомнил, как часто он спрашивал Левруду о родителях, и как старательно она обо всем умалчивала. Старая женщина никогда не упоминала о записке. Быть может, это было связано с тем, что необычное появление ребенка на крыльце ее дома было очень похожим на колдовство, от которого Левруда всегда старалась уберечь своего подопечного. Чтобы разорвать все связи ребенка с туманным и загадочным прошлым, бдительная кормилица попросту уничтожила все свидетельства, которые как-то могли вновь соединить мальчика с магией и колдовством. Но возможен был и другой вариант. Будучи одинокой, она всегда мечтала иметь родное существо подле себя, отсюда и стремление женщины быть единственным родителем для мальчика, так странно попавшего к ней в дом. В любом случае, Артур всегда относился к Левруде как к матери, несмотря на горячее желание найти своих настоящих родителей. Профессор с грустью продолжил: — Итак, ты спокойно жил в затерянном среди лесов Клипсе. Однако потом пошли тревожные слухи, что некто рассылает по всем землям Беруанского Королевства, даже самым глухим, белых единорогов. Тогда уже подозрения коснулись моего сердца, но я все еще не был уверен. И лишь когда выяснилось, что они забирают единственно мальчиков определенного возраста, я понял, что дело принимает слишком опасный оборот. Откровенно говоря, мне до сих неизвестно, зачем они тебя искали. Черные помыслы незримого врага всегда были недоступны для моего понимания. Я не знал, как тебя спасти, и решил какое-то время пожить в Клипсе, чтобы в случае опасности помочь тебе… Да, Артур, я был на площади, когда тебя забрал фиолетовый единорог. Я опять был виноват в том, что пришел слишком поздно, увы… Однако теперь я искренне верю: все, что ни происходит — к лучшему. Единорог твой странной породы, он отличался от всех тех, что доводилось мне видеть. Он похож на потомков тех самых, первых единорогов, которые заключили договор с человеком. Сложно сказать, почему он забрал тебя, но все же так было лучше — и обо мне никто не узнал, и ты оказался спасен. По счастливому стечению обстоятельств ты упал прямо на территорию школы, где я преподавал. Да-да, после того как мне удалось пристроить тебя у Левруды, я вернулся в Воронес и продолжил поиски. Только бывшие территории естествознателей недолго пробыли в уединении… Известная исследовательница и ученый Дейра Миноуг обратила на них свой взор. В свое время эта женщина увлекалась затерянными артефактами, которые люди находили вблизи Беру. Она путешествовала по окрестным землям и не побоялась даже добраться до обширных владений Воронеса. Умение летать на единороге помогло ей избежать лесного лабиринта, который задуман так, что любой человек, проходивший по его обманчивым путям, чувствует необъяснимый страх и желание поскорее выбраться. Зеленые коридоры, защищая жителей Воронеса, могут воспроизводить звуки диких зверей, либо же звон мечей, чтобы отпугнуть пришельцев. Конечно же, все эти уловки не действуют на естествознателей, которые сами являлись создателями серых стен и непроходимых зарослей. Помимо нас никто не захочет оказаться в лабиринте, равно как и говорить о нем. Поэтому его дороги совершенно безопасны — если только хорошая провизия и знание пути являются твоими проводниками. — Я был там с Тином! — воскликнул Артур. — Теперь я понимаю, откуда взялось его нежелание исследовать лабиринт. После похода он сразу же забыл о нем, как о чем-то неважном! А еще мы видели сад… И там нашли шпильку Дейры! Неужели она смогла зайти в лабиринт? Ирионус мечтательно улыбнулся, словно вспомнив что-то хорошее. — Да, сад… Как он был красив во времена расцвета Воронеса! Под сенью лип проходили наши празднества, меж фруктовых деревьев девушки встречались со своими будущими мужьями, под ясным и чистым небом обретались верные друзья! Но то время давно прошло, хоть сад и сохранил добрые воспоминания былых событий. Дейра, разумеется, не знала об этом благословенном месте. Я сам подобрал шпильку в одном из коридоров замка и хотел вернуть ее обладательнице, но забыл. Скорее всего она выпала из моего кармана, когда я наведывался в сад. Мне нравилось проводить там время, ибо это место напоминало мне о нашей встрече с Иоантой. Но давай же вернемся к Дейре. На месте, где сейчас возведен Троссард-Холл, незаурядная исследовательница нашла здание библиотеки с запечатанными свитками. Она внимательно изучала их, несмотря на насмешки беруанских историков, которые ложно полагали, что здесь находятся лишь малоинтересные безграмотные описания окружающего мира, составленные нашими предками, людьми дикими и совершенно несведущими в научных изысканиях. Они не понимали, какую силу несут эти «каракули диких людей». А Дейра, удивительная особа, пред которой я преклоняюсь и которую безмерно уважаю, поняла. Вернее, она была очень близка. Прочитав половину свитков, ей в голову пришла любопытная идея — почему бы не научить других знаниям, которые в них содержатся? Почему бы не создать школу, где студенты смогут приобрести необычные навыки? К счастью, Дейра трактовала свитки по-своему; она не нашла в них той силы, которую они на самом деле в себе несут. Будущая директриса решила использовать только те свитки, которые, по ее мнению, смогут принести пользу человеку и окружающему его миру. Так появилась школа, которая и по сей день принимает новых учеников. Однако вас здесь учат не совсем тому, чему учили естествознателей, хоть учебники и составлены на основе свитков. Мне известны только два пути овладения силой: наследственность, то есть рождение от двух естествознателей, либо преподавание науки естествознателем строго по свиткам. Поэтому энергетические поля большой мощности никто из студентов Троссард-Холла создать не может, природу контролировать им не по силам. Названия факультетов — «Энергетики», «Морские львы» — придуманы лишь для того, чтобы было интереснее студентам и преподавателям. А между тем, наши энергетики могли многое. Они могли разрушить гору одним только словом, распространить вокруг себя огонь или воду… Ваши дисциплины? Борьба с русалками? Нечто надуманное. Русалы, как более высокоорганизованные существа, никогда бы не стали воевать с людьми. Наука о цветах? Иначе говоря, просто лекарское ремесло. Полеты на единорогах? Занятно, но, по сути, сравнимо с верховой ездой. Здешние породы единорогов мало чем отличаются от обычных лошадей. Вот мой предмет относится к тем самым наукам… Но я специально не учу по свиткам. — Но как? — удивился Артур. — Ведь вы учили нас на своем уроке, и у меня… Получилось. — Получилось только у тебя, потому что ты естествознатель. Тебе это передалось с кровью родителей. А у других создавалась лишь иллюзия того, что они что-то могут. Зачем вам перемещаться в пространстве? Без понимания последствий это не приведет ни к чему хорошему. Я здесь лишь делаю вид, что учу всему этому, чтобы Дейра была спокойна и довольна. Но при этом я не забываю главной своей цели, во имя которой уже и так пострадало столько хороших людей. Я продолжаю искать свиток. Мне легко удалось устроиться в школу в качестве преподавателя, так как у меня были на то соответствующие документы и знания. На тот момент я уже зарекомендовал себя, как известный беруанский профессор, внесший большой вклад в развитие науки древесного города. Вот уже много лет я без устали работаю в стенах школы, надеясь, что загадочный, почти уже мифический свиток в конце концов откроется мне. Помимо прочего, я постоянно ощущаю за собой тьму. Таинственный недоброжелатель, который преследует меня уже на протяжении многих лет. Да, он здесь, рядом, на территории школы. При этом он не вредит мне… Мы бок о бок сотрудничаем в библиотеке Троссард-Холла, движимые одной целью, но ни один из нас будто бы не подозревает об этом сотрудничестве. Возможно ли это? Неужели враг не знает меня в лицо? И вместе с тем ему удалось отыскать мою семью каким-то совершенно немыслимым образом! Он знает тебя, Артур! Но откуда? Неужели то мой давний знакомый Вингардио? Если и так, то либо у него совершенно помутился разум, что он уже не в силах узнать меня, либо я настолько слеп, что не вижу лица своего бывшего учителя. Конечно, мы оба изменились со времен конца эпохи естествознателей. Горе и трудности коснулись нас, но все же… Думаю, Вингардио узнал бы меня из тысячи. Ирионус чуть нахмурился и замолчал, словно сомневаясь в чем-то. — Может быть нет смысла искать последний свиток? Может, тот, кто восстановил библиотеку уже обладает им, отец? — спросил Артур, неожиданно для самого себя назвав своего преподавателя словом, с которым он уже и не надеялся обратиться к кому-либо. Разум его еще не осознавал всего до конца, но сердце уже верило этому человеку, открывавшему перед ним свою историю. Ирионус тоже заметил перемену в мальчике, и быстрая, счастливая улыбка на мгновение просияла на его уставшем лице. После он сразу посерьезнел, но эта кратковременная вспышка радости, любви и счастья потом надолго осталась в воспоминаниях Артура о его первой встрече с отцом. — Я много думал об этом… Возможно, есть правда в твоих словах. Как бы то ни было, сейчас свиток не у врага. В противном случае мы бы уже давно познали губительную силу «Последнего слова…». Но неприятель рыщет повсюду и не бездействует. Вряд ли он ищет свиток, чтобы отдать единорогам. Мне известно про ночное происшествие возле вашего шале. Тогда кто-то кричал, но единорогам-охранникам не удалось никого обнаружить. Дейра поделилась со мной всеми подробностями, так как нашла в моем лице близкого друга и советника. На месте происшествия была найдена армутская плеть, а ее, как известно, носят только с одной целью — убить. Совпадения быть не могло — искали тебя! И если есть хоть маленькая надежда, что враг не знает меня в лицо, то тебя… Поверь, тебя он знает. Этот инцидент подтолкнул меня к тому, чтобы начать учить тебя. Но учить тайно. Да, мальчик мой, повторяюсь, это я дал тебе неисправную капсулу — я сделал это сознательно, с целью пробудить твои способности. Я знал, что ты сможешь продержаться в воде без воздуха долгое время, поскольку тебе доступно подчинение четырех сфер — воды, целительства, энергии и полетов. Потом эта поездка в Хвойную долину… Как я сопротивлялся решению отправлять вас туда! Я убеждал Дейру всевозможными способами, но она не захотела меня слушать. «Это традиция! — говорила она. — Нарушить ее означало бы, что мы чего-то боимся. Но ведь это не так, не правда ли?» — вот ее беспечные слова. Впрочем, сейчас она сама познала всю ответственность принятого ею решения. Говорят, родители Антуана Ричи собираются привлечь ее к суду по беруанским законам. Хорошо, если удастся вылечить парнишку… Но во всей этой странной болезни я вижу проявление какой-то неизвестной мне силы. Ранее я с таким не сталкивался. — Бедный Антуан… Он хотел меня о чем-то предупредить, — тихо проговорил Артур, вспоминая своего друга. — Но, отец, вероятно, в каком-нибудь из свитков в библиотеке есть рецепт лекарства, которое сможет помочь Антуану. Тогда нам удалось бы его вылечить! — Боюсь, это не поможет. Мои знания искусства врачевания весьма обширны и сложнейшие навыки исцеления открыты мне. Это моя область, и в ней я неплохо преуспел. Но с Антуаном — другое дело. Как мне кажется, его недуг заключается в психическом расстройстве, а такое я не умею лечить. — Вероятно, мне под силу его излечить, раз я ваш сын? — с надеждой поинтересовался Артур, но Ирионус только пожал плечами. — Я не знаю. Тебе надо самому это почувствовать. Ты всегда можешь попытаться. — Значит, я попробую просмотреть в библиотеке свитки по лекарству… Еще один вопрос волнует меня… Неужели враг все время находился с нами в Хвойной долине? И неужели это кто-то из школы? Профессор как-то сжался, будто бы испугался неведомых сил. — Я не знаю… Я уже ничего не знаю. Лишь одна светлая новость дает мне еще хоть какую-то надежду. Единороги вернулись к людям! Как я был счастлив, когда узнал, что твой единорог выбрал тебя! После войны естествознателей фиолетовые единороги расторгли все связи с человеком, и никто не наблюдал их с тех пор, как они применили «Последнее слово…», положившее конец войне. Никто их не видел, но мы с тобой видели. И ты летаешь на нем, мой мальчик. Я нахожу в этом событии величайшее чудо! Это значит, что добро снова идет нам навстречу. Это значит, что мы прощены… Если позволишь, я все же закончу свой рассказ. Я знал, Артур, что ты следишь за мной. Я надеялся, ты догадаешься, что я твой отец. Я верил, что память естествознателя подсказала тебе мой образ. А еще я полагал, что ты знаешь мое настоящее имя, так как я оставил Левруде записку. Поэтому, увидев тебя тогда в библиотеке с моей книгой про борьбу с гномами, по которой я хотел писать научную работу, я рискнул и оставил тебе в ней послание, чтобы встретиться и все рассказать. Чтобы предупредить и сказать, что ты не один. Чуть позже я добавил место и время нашей встречи. — По правде говоря… Мы следили потому, что не доверяли вам, — смущенно сказал Артур. Теперь ему было стыдно за свои подозрения. Получилось, что ребята обвиняли ни в чем не повинного человека и были практически уверены в том, что именно он является причиной всех странных событий, произошедших в школе. — Не доверяли с того самого момента, как узнали про неисправную капсулу. Помимо этого, вы так странно себя вели, и мы… — Артур запнулся, оправдываясь. — Могу себе представить, — улыбнулся Ирионус. — Например, после урока по перемещениям я был сильно взволнован, что могло выглядеть весьма подозрительно… Но мне можно это простить, ведь я смертельно испугался, когда ты исчез, хоть я никогда не исключал вероятности, что тебе удастся переместиться. Где же ты был? — В Делии, — просто ответил Артур, и лицо его было хмуро. Ему не довелось пережить всех тех ужасов, которые испытал его отец, увидев сгорающий дом. Но он тоже прикоснулся к произошедшему. Он видел трагедию, и его родная мать умерла практически на его глазах. — Я подозревал… Я постарался скрыть от других факт исчезновения, чтобы меньше говорили о твоих способностях… Я старался уберечь тебя, как мог… К счастью, ты вскоре вернулся, иначе я вряд ли пережил бы этот урок. Ирионус замолчал, а Артур, воспользовавшись паузой, рассказал о том, что его беспокоило с первого дня пребывания в школе. — Я слышу странные голоса ночью. — Голоса? — нахмурил брови седовласый профессор, но вдруг испуганно вздрогнул. Зашелестел прохладный ветерок, и показалось, что кто-то идет, тихо ступая по земле. Впрочем, в следующее мгновение все стихло, только вдалеке заунывно прокричали севухи. Стало холоднее, будто смрадень вновь пришел в долину. — Ты должен возвращаться к себе! — тихо приказал профессор Каучук своему сыну. — Я не доверяю этому лесу. Мы поговорим обо всем позднее. — То, что я должен рассказать, очень важно! — воскликнул Артур. — Ты расскажешь. Непременно. Только нас не должны видеть вдвоем, иначе вся моя затея окажется бессмысленной. Как я уже говорил, во мне не умирает надежда, что враг не знает моего лица, иначе он уже давно избавился бы от меня, как пытался избавиться от тебя. Поэтому надо быть предельно осторожными. Артур, если я не найду свиток, все будет бессмысленным. Поэтому прошу тебя, не говори никому обо мне. Даже самые лучшие друзья не должны об этом знать. Я не могу общаться с тобой. Но время от времени я буду писать в той самой книге по борьбе с гномами и русалками. Если мне надо будет предупредить тебя — я напишу об этом. Поэтому старайся почаще туда заглядывать. Возвращайся к своим сокурсникам и подумай хорошо о том, что я тебе рассказал. До свидания, мой мальчик. Его прощальные слова прозвучали грустно и одиноко. Отступив на пару шагов, мужчина неловко помедлил и все же спросил: — Ты мне веришь, Артур? — Вопрос, подобно тяжелой дождевой туче, завис в воздухе. — Да, конечно! — поторопился сказать мальчик, быстро взглянув на своего преподавателя. — Что ж, я рад это слышать. Впрочем, часто случается, что те, кто твердят «верю», на самом деле сомневаются, и напротив, те, кто всю жизнь были убеждены в своем неверии, могут оказаться истинно верящими. До встречи, Артур! Ирионус кивнул головой и медленно, не оглядываясь, побрел в сторону замка, безуспешно пытаясь привести в порядок свою рубашку. Наконец его темная фигура совсем скрылась за деревьями. Артур в свою очередь направился на территорию Морских львов. Мальчика мутило от всего произошедшего, ибо он был истощен до предела. В первый раз применение силы настолько опустошило его, что он сам при этом едва уцелел. Пошатываясь, клипсянин брел по студенческим улочкам, превозмогая сильное желание улечься прямо на мостовой. Артур только что обрел отца… Это событие было настолько удивительным и непривычным, что мальчик поневоле думал о нем всю дорогу, пока шел до своего спального домика. Но странное дело — чем больше он вспоминал их разговор, тем больше в нем росли сомнения. Почему, например, образ отца никогда не возникал у него в голове? Ему ведь удалось увидеть свою мать… И потом… Профессор Каучук искал «Последнее слово единорогов». Но действительно ли он хотел его найти, чтобы уничтожить? Или, наоборот, профессор желал сам воспользоваться могуществом свитка? А для Артура хитрец выдумал сказку, чтобы остановить распространение силы мальчика, которая могла повредить ему… С другой стороны, Ирионус все же каким-то образом участвовал в жизни Артура — так или иначе, профессор знал Левруду… А если это он подослал белого единорога? Но зачем, зачем? Все эти мысли бестолково кружили в голове уставшего юноши, покуда он, наконец, не дошел до своего шале. Проследовав к себе в комнату и не обратив никакого внимания на спящего Тина, он, не раздеваясь, свалился на свою кровать и забылся в мрачном, беспокойном сне. Глава 27 Или День рождения Треверса Артур проснулся из-за того, что кто-то осторожно теребил его по плечу. С трудом разлепив глаза, он с удивлением увидел перед собой своего друга. Тин выглядел виноватым и обеспокоенным. — Арч? С тобой все в порядке? — глухим голосом поинтересовался он. — Вполне, — слабо ответил Артур, силясь вспомнить события предыдущего дня. Голова так кружилась, что, вставая с постели мальчику померещилось, что их комната сделала сальто в воздухе. К счастью, спустя минуту головокружение прошло, осталась только боль в горле, как при ангине. — Выглядишь неважно, — констатировал Тин, изучающе глядя на своего друга. — Ерунда… Может, простуда, — буркнул Артур, который еще ни разу не болел за время своего пребывания в Троссард-Холле. — Ты вчера поздно вернулся… Где ты был? Артур неопределенно пожал плечами. Мальчик помнил просьбу Ирионуса ничего не рассказывать о нем. Сочинять небылицы не хотелось. — Бродил по… окрестностям. — Сказав это, мальчик сильно покраснел, так как не любил говорить неправду. — Арч… Извини меня за то, что я тебе наговорил, — запинаясь, пробормотал Тин. — Не знаю, что это на меня нашло. Потом, поразмыслив над нашим разговором, я понял, что вел себя как болван. Теперь я уже не сомневаюсь, что мог той ночью натворить «единорог знает что»! Если голоса и правда способны подчинять себе волю людей, то все мы в большой опасности. Впрочем, я по-прежнему не могу понять, кому какое дело до школьников… Как бы то ни было, мне бы очень хотелось, чтобы мы помирились! Артур искренне улыбнулся. Он уже и забыл про эту ссору. — Конечно, Тин. Мы ведь друзья, и всем известно, что «не будет добра, коли между друзьями вражда», как любила говорить Левруда, — весело ответил он. Тин с огромным удовольствием улыбнулся в ответ и потер чубчик. — Тебя тут еще кое-кто разыскивал, — лукаво продолжил хитрец и дурашливо свернул губы трубочкой, как при поцелуе. — Одна дама давно уже не виделась с тобой… — Кто, Триумфия? — пошутил Артур, и оба друга весело засмеялись. В этот же момент в их комнату совершенно бесцеремонно ввалились девочки, словно почувствовав, что разговор идет о них. Обе они были одеты празднично, правда, каждая вкладывала в это понятие свой смысл. Так, Диана выглядела прехорошенькой в нежно-оливковом платье, перехваченном на тонкой талии лентой изумрудного цвета, чудесно оттенявшей ее большие серые глаза. Триумфия тоже поменяла повседневную одежду на длинный черный балахон с капюшоном, единственным украшением которого были огромные золотистые жуки, нашитые на спине и где-то в области пупка. Увидев своих подруг, ребята, не сдерживаясь, улыбнулись. Девочки поистине нелепо смотрелись друг с другом. — Доброе утро, дамы! Госпожа Черепа… — начал был Тин шутливо, обращаясь к Триумфии, но девочка прервала его. — Вы не забыли, лежебоки? Какой сегодня день? Мальчики переглянулись, так как совершенно не понимали, о чем идет речь. — День всезнаек? — улыбнувшись, поинтересовался Тин. — Мальчики, какие вы несносные! — воскликнула Диана. — Сегодня же день рождения Треверса! Артур хлопнул себя по лбу. Действительно, это было так, и он совершенно забыл про праздник. Столько всего произошло за несколько последних дней! Ребята, не разговаривая, наскоро собрались и вместе с подругами спешно покинули спальный домик. Им следовало бы поторопиться, так как остальные уже давно были в «Уголке Билли Блейка». Треверсу исполнилось пятнадцать пережитых смрадней — вполне солидный возраст. Добродушный толстячок звал на праздник всех, с кем он успел сдружиться во время их, увы, короткого путешествия в Хвойную долину. Сперва некоторые энергетики вежливо отказывались от приглашения, так как веселиться сейчас, после недавних грустных событий, произошедших с их другом Антуаном, казалось им поистине кощунством. Но потом, видя, как грустнеет лицо Треверса, который совершенно не мог прятать свои эмоции, они всё же соглашались прийти. Таким образом, получилось так, что все три группы с самого утра заполонили «Уголок Билли Блейка», где уже не хватало стульев и столов, чтобы всех разместить. Хозяйка заведения, или «Чайная дама», как ее прозвали студенты, носилась меж тесных столиков, пытаясь их соединить, чтобы хоть как-то организовать пространство и усадить всех приглашенных.