– Почему? – спрашиваю я. Миша поднимает бровь: – Что – почему? Боюсь, я не понимаю твоего вопроса. Хочу добавить: твой щит сегодня работает довольно неплохо. Я улыбаюсь в знак благодарности за комплимент. – Почему ты даешь мне выбор? Прошло две недели с тех пор, как ты впервые сказал мне, что хочешь, чтобы я помогла Себастьяну и Финну работать вместе, а я ни на что не согласилась. Почему ты так добр ко мне? Зачем тебе обманывать свою сестру и своих союзников ради моей выгоды? Он поднимает подбородок. – А. Это. – Он со вздохом откидывается назад, умудряясь выглядеть царственно, даже когда устраивается на мягком кресле. Он долго молчит, и я думаю, что он может вообще не ответить, когда наконец говорит: – Союз с тобой мне нужен так же сильно, как и с Финном. Я не знаю, что планирует королева, но все, что дает ей больше власти, вредит моему королевству. Мне нужны союзники, которые будут бороться против нее. И вне зависимости от того, когда ты будешь готова к этой борьбе – сейчас или через несколько месяцев, – я знаю, что ты будешь ее частью. Я наклоняю голову набок и внимательно смотрю на него: – И откуда тебе это известно? Ты едва меня знаешь. – Как ты говорила, у каждого из нас есть свои мотивы. – Он одаривает меня нежной улыбкой. – Не забывай, что у меня был доступ к твоим мыслям в первые дни твоего визита. – И иногда есть сейчас, – говорю я. Мы оба знаем, что я еще учусь и пока не очень хорошо умею отгораживаться. – И иногда есть сейчас, – признает он, пожимая плечами. – Это не идёт ни в какое сравнение со знанием того, что у человека на душе, но тоже очень, очень хорошо. – С этими словами он поднимается с кресла. – Я не жду ответа сейчас. Можешь сказать, что решила, утром. Я смотрю на страницу книги, которую читала до его прихода, пока звук его шагов становится все дальше, но слова расплываются. – Я уже решила, – говорю я, поворачиваясь, чтобы посмотреть, услышал ли он меня. Он останавливается в сводчатом дверном проеме и медленно поворачивается ко мне. – Не томи меня неизвестностью, принцесса. – Я хочу участвовать в собраниях. – Даже если придется довериться людям, которые тебя обманули? – Он засовывает руки в карманы. – Не думал, что ты сможешь простить Финна. – Финн использовал меня, но не он разбил мне сердце. Миша поднимает бровь, и я готовлюсь спорить, но вместо этого он говорит: – Присоединишься ко мне за ужином? Хотелось бы спланировать эту встречу. У меня есть кое-какие надумки. Я киваю и смотрю, как он уходит. Мне не терпится поскорее прочитать письмо Джас. Как только я открываю письмо, мне кажется, словно она читает его, стоя рядом, как будто говорит со мной. Это приносит мне утешение и причиняет боль сильнее самой сильной тоски по дому. Глава 10 Все собрались в личной переговорной Миши. Из коридора мне слышно, как они разговаривают, но я не могу сказать, удачное или неудачное время я выбрала, чтобы прервать их. Миша скорее всего сказал бы, что и то и то. Да, Финн его союзник, но он намерен показать Финну, что я – союзник Миши. Вздернув подбородок и расправив плечи, я распахиваю дверь и захожу в комнату. Волчицы Финна, отдыхающие в дальних углах комнаты, оживляются при моем появлении и опускают головы. Вокруг массивного полированного овального стола стоят восемь кресел – хотя он рассчитан явно на гораздо более масштабные собрания. Миша и Амира сидят на его противоположных концах, Прета и Финн – спиной ко мне, а Тайнан, Кейн и Джалек – напротив них. Единственное свободное кресло стоит справа от Финна, и я не могу не задаться вопросом, было это спланировано или нет. Миша и так попросил меня присоединиться к собранию с опозданием, чтобы застать Финна врасплох, но на что он рассчитывает, посадив меня рядом с принцем теней? Он пытается взбодрить Финна? Или меня? Джалек замечает меня первым, и его зеленые глаза расширяются. Затем замечает и Кейн. Он со скрипом отодвигает свое кресло и поднимается на ноги. В комнате воцаряется тишина, и семь голов поворачиваются в мою сторону. У Преты отвисает челюсть, и она ахает, как будто при виде меня испытала огромное облегчение. – Бри. Но я не могу сдвинуться с места из-за реакции Финна – не то, чтобы он вообще хоть как-то отреагировал. Его лицо невозмутимо, взгляд проницательных глаз оценивающий – он оглядывает меня, мои сапоги, штаны, пояс с ножами, застегнутый на бедрах. Моя сила урчит в его присутствии, и я даже не пытаюсь обуздать ее. Завитки тени соскальзывают с кончиков моих пальцев, обвиваются вокруг запястий и поднимаются по рукам. Финн наблюдает ними с невозмутимым видом. – А, – говорит Миша, даже не пытаясь скрыть восторг в своем голосе. – А вот и наша гостья. – Ты говорил, что принцесса уехала из резиденции, – холодно говорит Финн, все еще не вставая, чтобы поприветствовать меня, но при этом все ещё глядя прямо на меня. Взгляд его серебряных глаз смещается с моих теней и останавливается на моем лице. Интересно, о чем он думает? Злится ли он, что я вытолкнула его из своих снов, когда он посещал их? – Разве? – спрашивает Миша, пожимая плечами. – Виноват. Она здесь. Глаза Финна блестят, когда он переводит их на Мишу, и мне почти жаль моего нового друга. – Мы за тебя волновались, – говорит Прета, вставая и подходя ко мне. Я поднимаю бровь: – За меня или за силу, которая все еще при мне? Прета выпрямляется. – Ты для меня намного дороже твоей магии, Абриелла. – Да ну? – Я склоняю голову набок. – Ты планируешь смерть каждого, кто тебе дорог, или я должна чувствовать себя особенной? Она закрывает глаза и вздыхает. – Бри… – Не надо. Это неважно. – Для меня – важно, – говорит Прета. – То, что ты думаешь о нас, о решениях, которые мы приняли… для меня это очень важно. Я с трудом сглатываю, думая о том, что сказал Финн в моем сне после того, как я приняла зелье. Он сказал, что нашел меня в мире смертных два года назад, и вместо того, чтобы пытаться обманом лишить меня силы, он отыскал другой способ. Не то чтобы это имело какое-то значение. – Ты знал, что так будет? – спрашиваю я Финна. – Мог ли Себастьян знать, что если он даст мне Зелье жизни, все закончится именно так? Миша уже дал мне ответ на этот вопрос, но я хочу, чтобы Финн сказал это сам. – Мы не знали, – говорит Финн. – Никто ничего не знал. Были лишь домыслы. Но в этом есть смысл – зелье спасло тебе жизнь и тем самым связало твою жизнь с твоей магией. Он пожимает плечами, как будто это такой же пустяк, как то, кто допил остатки кофе, а не вопрос, связанный с разрушением его королевства. Пустое кресло рядом с Финном само по себе отодвигается от стола. Миша говорит: – Принцесса, присоединяйся. Мы обсуждаем будущее твоего двора. Кейн резко оборачивается и свирепо смотрит на Мишу: – Ее двора? Миша пожимает плечами: – Прости. Ты бы, наверное, предпочел, чтобы я сказал, что это двор принца Ронана? – Это двор Финна, – говорит Кейн. Финн ставит локти на стол и сцепляет пальцы. – Пока корона и сила разделены, этот двор не принадлежит никому. Садись, принцесса. Похоже, тебе предстоит присоединиться к этому небольшому организационному совещанию. Давайте начинать. Меня так и подмывает остаться стоять просто назло ему, но мое упрямство ни к чему не приведет. Такое детское поведение только потешит мое самолюбие, так что я сажусь. Тайнан тепло улыбается мне через стол: – Приятно видеть, что ты в порядке, Абриелла. Я тяжело сглатываю. – Спасибо. Мне тоже приятно, что ты в порядке, Тайнан. Тайнан – самый тихий из всей компании. Он всегда мне нравился. Оба, и он, и Прета, Дикие фейри, но Прета вышла замуж за Неблагого фейри, в то время как у Тайнана не было никаких связей с двором теней, кроме дружбы, которая связывала его с Финном. Теперь, когда я встретила Мишу, я не могу не задаться вопросом: а в чем заключалась цель Тайнана? Он хотел помочь Финну или быть посредником между Финном и королем Диких фейри?