Ко мне бросается фигура в черном плаще. – Нет! – кричу я, уворачиваясь. Но я двигаюсь слишком медленно и чувствую, как мою кожу разрывает игла, а мои вены начинает жечь от яда. Я борюсь за свою силу, но это все равно что опрокидывать пустую чашку. Там пусто. Это ощущение мне знакомо. Потом чьи-то руки поднимают меня и уносят прочь от пламени, подальше от отчаянных криков о помощи. Я лежу животом вниз на спине лошади и быстро скачу. – Исцели ее! Сейчас же! – слышу я крик. – Пока она не погибла. Приказание было четким – она должна выжить. – Успокойся, – говорит более мягкий женский голос. – С ней все будет в порядке. Голоса мне не знакомы. Я пытаюсь поговорить с Мишей, используя связь, которую нам дают наши силы, но это все равно что биться головой о стену. У меня кружится голова, сил совсем нет. Я высушена до дна. Мне нужно знать, где я нахожусь, увидеть, куда они меня везут, но веки отказываются подчиняться мне, и я проваливаюсь в небытие. Глава 15 Когда я прихожу в себя, небо черное как смоль. Луна прячется за облаками, и звезд не видно, но мои глаза быстро привыкают к темноте. Вдалеке на склоне горы стоит скромный храм. Мы все еще едем. Я лежу на лошади перед кем-то крупным – кажется, мужчиной. Я насчитала вокруг нас трех мужчин и одну женщину, но слышала, что рядом есть и другие. Эти люди спасли меня из пожара. Вылечили меня. Они хотят, чтобы я была жива. Но я знаю, прекрасно знаю, что они не союзники. Я пытаюсь пошевелиться и морщусь. Мои запястья связаны, и мои мышцы болят. – Думаю, ей больно, – говорит мужчина, едущий позади меня. Его мясистая ладонь нащупывает мое бедро. – Я могу сделать так, что тебе будет больно по-настоящему, дорогуша. – А ну, убери руки, – говорит женщина, едущая рядом с нами. Она усмехается, глядя на моего соседа по лошади. – Она нужна королеве живой и невредимой. Мужчина позади меня хмыкает, но руку с моего бедра убирает. – Я бы оставил всего лишь пару отметин – просто чтобы показать ей, как мы поступаем с предателями. Эти люди исцелили меня, чтобы отвезти к королеве Арье. Был ли пожар ловушкой? Способом заставить меня истощить свою силу, чтобы меня было легче поймать? «Миша». Я мысленно зову его так громко, как только могу, но у меня снова не получается. Наша связь должна на каком-то уровне зависеть от моей магии, но, похитив меня из столицы, мне ввели этот токсин, и пока он не выйдет из моего организма, моя сила не вернется. Вдалеке слышен гром, и сразу после него… стук копыт. Кто-то идет. Это Себастьян? Женщина рядом с нами оживляется и оглядывается. Она тоже это услышала. – У нас гости, – сообщает она, щурясь. – Далеко? – спрашивает мужчина, который едет впереди. Он высокий, и у него такие же белокурые волосы, как у Себастьяна. Держу пари, он из Золотой армии королевы. А может, и все они. Она качает головой: – Из-за шторма трудно сказать. Меньше получаса. Ее друзья останавливаются и оглядываются в ту сторону, откуда мы приехали. – Кто еще может быть так глубоко в горах в такое время? – Когда нечистые снова обрели силу – кто угодно. Мир катится к чертям. Я прищуриваюсь, глядя на храм вдалеке. Он стал ближе. Могут ли эти фейри видеть в темноте так же, как я? Видят ли они воронов, кружащих над ступенями храма? Знали ли они, выбирая эту дорогу, что у них на пути будет стая слуа? Я в этом сомневаюсь. Слуа слишком могущественны, чтобы так рисковать и ехать в темноте. Может быть, это Себастьян едет к нам, но если он один, мы будем в меньшинстве. Мне нужно дать ему шанс, но у меня нет ни оружия, ни союзников, ни магии. Ничего, кроме слуа, притаившихся слишком близко, чтобы можно было чувствовать себя комфортно. Если я не смогу использовать свою магию, мне придется положиться на них. Я жду, когда мы доезжаем до ступеней храма, а потом хватаюсь за живот и наклоняюсь вперед. – Меня… тошнит. Мой голос звучит так, как я себя чувствую – избитой, истертой в порошок. – Что она там бормочет? – спрашивает мужчина впереди нас. – Ей плохо, – говорит женщина, едва удостоив меня взглядом. – Это из-за уколов, дорогуша, но мы ведь не можем допустить, чтобы ты пользовалась своей магией, да? – Нет. Не… – Я раскачиваюсь взад-вперед, приоткрывая губы и имитируя сухое дыхание. – Черт, – говорит мужчина позади меня. – Она сейчас блеванет. – Ну и пусть, – говорит женщина. Я издаю звук, как будто меня сейчас вырвет, и наклоняюсь к мужчине, с которым еду. – Ну уж нет, – говорит он, останавливая свою лошадь перед храмом. Он спрыгивает, затем сбрасывает меня с лошади, практически роняя на землю. Остальные останавливаются, и тот, что впереди, стонет. – У нас нет времени. Я снова издаю звук, как будто меня тошнит, на этот раз громче. Если я смогу просто сосредоточить их внимание на себе, может быть, они не заметят воронов, которые кружат очень близко. Я заползаю на мраморные ступени и получаю ботинком в живот. – Вставай, – ворчит мужчина, стоящий передо мной. – Мы туда не пойдем. Заканчивай свои дела, и поехали дальше. – Мне так плохо… – Я с трудом поднимаюсь на ноги, затем снова падаю, пытаясь казаться слабой – не то чтобы это было трудно. Я совершенно разбита, и со связанными руками мне трудно держать равновесие. Женщина спрыгивает с лошади, а мой приятель наматывает веревку на руку и сильно дергает. Я, спотыкаясь, иду вперед, только сейчас осознав, что они намотали веревку не только на мои запястья, но и на шею. Как поводок. Или петлю. Это может закончиться очень, очень плохо. Они забираются на своих лошадей. Мужчина, держащий меня, подхлёстывает меня веревкой. – Хватит. Ты просто тянешь время. – Я могу снова ее вырубить, – предлагает женщина, делая шаг ко мне. Я с трудом сглатываю и молюсь, чтобы мои похитители отвлеклись и не заметили воронов, которые, как я чувствую, кружат все ближе. Неожиданно мужчина, держащий меня за веревку, начинает бешено озираться по сторонам. – Черт! Вон там! Он бросает веревку и поводья лошади и бросается в лес. – Какого… – Женщина пригибается, как будто что-то налетает на нее с неба. – Нет! Пожалуйста! «Абриелла!» Это голос моей мамы. Как зов сирен вдалеке. Грохочущие волны наполняют мои уши, и холодная вода лижет мои голени. «Это не по-настоящему. Не вмешивайся».