– В порядке, – говорит он. – Благодаря тебе. Прета и Ханнали держали щит, и он выдержал. Они охраняли спящих, пока мы не смогли потушить огонь. Я с трудом сглатываю и оглядываюсь. Мы, должно быть, вернулись в Дворец Полуночи, но эту комнату я не узнаю. В центре самой длинной стены стоит массивная кровать, а потолка в помещении и вовсе нет – как будто тот, кто создавал это место, не мог представить себе, что можно спать где угодно, кроме как под звездами. Оглядываясь вокруг, я качаю головой. – А если пойдет дождь? Он усмехается: – Магия защищает комнату от осадков, но при этом создает иллюзию, что она находится на открытом воздухе. Я поднимаю руку, чувствуя дуновение ветерка между пальцами. В углу волчицы Финна, Дара и Луна, поднимают головы, принюхиваются и тихонько скулят. Я улыбаюсь, чтобы успокоить их. – Что случилось? Финн выдыхает и опускается на потертый стул рядом с кроватью. – Что именно тебе рассказать? Ту часть, где ты чуть не погибла, вбежав в горящее здание? Я хмурюсь: – Я спрашиваю не об этом, и ты это знаешь. – Похоже, у тебя это вошло в привычку. – Это вынужденно. Он сглатывает. – Знаю. И благодарен тебе за это – больше, чем ты думаешь. Но то, как ты тратила свою силу, в каких количествах, не постигнув должным образом ее глубины… это было опасно, принцесса. Опаснее любого дыма или пламени. Я усмехаюсь. – Теперь ты бессмертна. Твоя кожа заживет, легкие восстановятся, но ты тратишь свою магию так быстро, что никакой целитель не сможет помочь тебе исцелиться. Может быть, оно и к лучшему. Финн хмуро смотрит на меня, и внезапно я радуюсь, что он не может прочитать мои мысли. – Расскажи мне еще, – говорю я. – Кто устроил нападение? – Отряд Золотой армии устроил засаду в городе, а легион огненных фейри королевы атаковал с гор. – Финн выглядит усталым, его лицо осунулось. – Благодаря связям Себастьяна с Золотым двором и Риаану, который знает их тактику, мы смогли обнаружить и остановить их относительно быстро, но… – Но недостаточно быстро. Он качает головой: – Мы не ожидали этого. Мы готовились к наступлению ее войск, наблюдали за ее армиями и были так сосредоточены на легионах, собранных в горах, что пропустили признаки засады. – Как думаешь, королева знала, что Неблагой двор окажется в такой ситуации, если Себастьян даст мне зелье? – хмурюсь я. Снятие проклятия с Неблагих должно помочь двору теней, но для королевы самым лучшим раскладом будет, если на нем не будет сидеть никто. – Возможно, – говорит Финн. – Трудно сказать, но справедливо предположить, что теперь – да. Потому-то она и хочет, чтобы ты была жива. Если она сможет захватить тебя – и держать где-нибудь живой, но вне зоны досягаемости, – есть шанс, что мы не сможем воссоединить корону и ее силу. Я смотрю на ночное небо. – Долго я была без сознания? – С нападения прошло полтора дня. Мы с Мишей и Себастьяном по очереди сидели с тобой, но, – он отводит глаза, и на его лице появляется едва заметная улыбка, – мне показалось, что тебе лучше всего со мной, так что я был рядом почти круглые сутки. Я бросаю взгляд на кровать, затем выгибаю бровь в его сторону. – Не переживай, принцесса. Я сижу в этом кресле с тех самых пор, как ты заснула. Может быть, поэтому он выглядит таким потрепанным. – Ты думаешь, мне помогла вылечиться твоя связь с короной? Он открывает рот, затем закрывает его и снова открывает. – Я думаю, что между нами есть связь, которой у меня нет объяснения. Я смотрю на него. Он тоже это чувствует? – До того как я стала фейри, – говорю я, – моя сила всегда чувствовалась сильнее, когда ты был рядом. Я думала, что дело в том, что ты Неблагой королевской крови, а у меня есть сила короны. Но если бы это было так, разве она не вспыхнула бы точно так же, когда я была рядом с Себастьяном? – В этом может быть смысл, – говорит он. Осторожно поднося руку к моему лицу, Финн сглатывает. Его пальцы касаются моей щеки легко, словно дуновение ветра. – Знаешь, я тоже это чувствую. Эта связь между нами. Это… осознание тебя. – Как узы? – спрашиваю я. Он качает головой: – Я не могу так же четко сказать, где ты или что чувствуешь. Но это почти так, как если бы твоя сила связана со мной. – Твоя сила сильнее, когда я рядом, как и моя, когда ты рядом? – Нет. Не сильнее, но как-то с ней связана. – Он пожимает плечами. – У меня нет ответов. Но не буду отрицать, получаю немного самодовольного удовлетворения, зная, что ты тоже это чувствуешь. Даже если ты чувствуешь это немного по-другому. Я пристально смотрю на звезды. – Прости, если из-за меня ты отложил свою поездку к Верховной жрице. – Не отложил. Лунастал еще не начался, так что у нас есть время. – К утру я буду в состоянии выезжать. – Бри… – Его серебристые глаза находят мои. – Я передумал. Ты не поедешь с нами в горы. Я сажусь в кровати, и комната немного кружится. – Что? Нет. Финн, ты не можешь ехать без меня. Ты сам сказал, что она будет разговаривать только с тем, у кого есть сила короны. – Я прижимаю руку к груди. – Это я. – Я не собираюсь подвергать тебя опасности. Тебя могут схватить, пока мы едем через лес, а ни Себастьян, ни Джалек не могут пойти с нами из-за их Благой крови. Я качаю головой: – Мне не нужен Себастьян. У меня будешь ты. – Эти слова заставляют меня чувствовать себя более уязвимой, чем мне хотелось бы, поэтому я наклоняю голову и добавляю: – И остальные. Финн изучает темные простыни. – Мне нужно обсудить со Жрицей еще кое-что, – говорит он. В каждом его слове чувствуется волнение. – Есть еще одна причина, по которой я не решаюсь взять тебя с нами. Я хватаю подушку рядом с собой и прижимаю ее к груди. Она мягкая и пахнет сосной и кожей. Как Финн. – Что за причина? Он закрывает глаза, и я пользуюсь моментом, чтобы изучить его лицо в лунном свете – четкую линию подбородка, высокие скулы, густые, элегантные брови и эти темные кудри, в которые так хочется запустить пальцы. Он всегда красив, но почему-то еще красивее при свете звезд. Когда он, наконец, снова открывает глаза, он долго смотрит мне в глаза. – Со мной что-то не так, Абриелла, – наконец говорит он. – Не знаю, связано ли это с болезнью, которая поражает детей, или с тем, что корона привязана к другому наследнику. – Что ты имеешь в виду? Что случилось? Он смотрит на меня так выразительно, что я практически чувствую, как его глаза скользят по моей шее, подбородку, щекам и останавливаются на уголках губ. От взгляда его серебристых глаз по всему моему телу пробегает приятная дрожь. – Я стал слабым, – шепчет он. – Это бывает не всегда. Иногда я чувствую себя прекрасно – большую часть времени. Но у меня бывали приступы, когда мне кажется, что из меня высосали саму жизнь. Когда у меня больше нет магии, которую можно черпать, и очень мало сил. – Как тогда, когда ты был проклят? – спрашиваю я. – Нет. Тут все совсем по-другому, – говорит он, задумчиво морща лоб. – Когда проклятие действовало, магия еще была, просто ее было мало, временами ее запасы были скудными. То, что я чувствую с тех пор, как Себастьян взял корону, больше напоминает открытый клапан. Как будто моя магия покидает меня слишком быстро и без всякой причины. «Жизнь – магия. Магия – жизнь».