Она поднимает голову, и я вижу, что по ее прекрасному лицу катятся слезы. – Я не понимаю. – Она дала клятву защищать эту землю и служить этому двору. Я не думаю, что богам понравилось, что она отказала мне… нам. – Он берет меня за руку и сильно сжимает ее. – Похоже, Мэб хочет увидеть своего потомка. Абриелла – дитя Мэб. Джулиана вскидывает голову и в шоке смотрит на меня: – Этого не может быть. Она была человеком. – Похоже, мы знаем не всю историю, – с благоговением говорит Финн. Качая головой, Джулиана гладит мать по щеке окровавленными пальцами. – Уходите. Оставьте меня. * * * Финн фактически вытаскивает меня из храма и ведет мимо стражников вниз по ступенькам. У входа в храм другие стражники удерживают Прету и Кейна, как будто они почувствовали что-то неладное и попытались пробиться к нам. – Что случилось? – спрашивает Прета, вырываясь из рук держащего ее стражника. – Мы уходим, – рявкает Кейн на стражника, который держал его. Он вырывается из его захвата и следует за нами к нашим лошадям. – Нам нужно вернуться во дворец Неблагих, – говорит Финн. Он крепко сжимает мою руку, как будто боится, что я могу исчезнуть. – Объясни, – требует Прета. Она тянет Финна за руку и заставляет его остановиться. – Мы почувствовали что-то ужасное. Как будто произошло что-то очень серьезное. Но нас не впустили. Финн смотрит на меня, а затем снова переводит взгляд на Прету. – Верховная жрица отказала нам. Она отказалась открывать портал. А потом… ее телом завладело что-то другое, чтобы передать сообщение – сказать нам, где найти портал и что мы с Абриеллой сможем его открыть. – Как? – спрашивает Прета. Финн долго не отводит от меня глаз и тяжело сглатывает. – Используя ее кровь, смешанную с моей собственной. Мои подозрения были верны. Я – ее привязанный. Прета и Кейн обмениваются взглядами. – Как? – выдыхает Прета. – Моя магия реагирует на силу в ее крови. Абриелла – потомок Мэб. Она… – Наша законная королева, – бормочет Кейн. – Я не понимаю. – У меня голова идет кругом. Они бросаются словами – «привязанный», «портал», «королева», но мои мысли все еще в святилище – а в ушах гремят слова мертвой Жрицы. – Это… что-то сказало, что я дитя Мэб, но я никогда ее не встречала. Это совершенно бессмысленно. Моя мать была человеком. Моя сестра – человек. Я была человеком, пока не приняла то зелье. – Мы не понимали, – говорит Финн. Он все еще смотрит на меня с тем же ошеломленным, полным благоговения выражением лица. – Оберон не просто так смог передать ей корону. Кейн медленно опускается на одно колено и склоняет голову. – Моя королева, – бормочет он. – Это большая честь. Прета следует его примеру, опускаясь на колени и склоняя голову. – Мы будем вам служить. Я жду, что Финн разразится хохотом, но в его глазах нет ничего, кроме благоговения. Он опускается на одно колено, все еще сжимая мою ладонь. – Моя королева. Я не могу понять, почему мои друзья стоят передо мной на коленях, поэтому рада, когда слышу хруст гравия под ботинками. Я оборачиваюсь на звук и вижу, как к нам со всех ног мчится Джулиана. – Мы не знали, – говорит она, запыхаясь. Слезы текут по ее перепачканному кровью лицу. – Клянусь тебе, мы не знали. Мы просто хотели, чтобы Финн занял трон. Мы думали, что род Мэб пресечен. – Она хватает ртом воздух, смотрит на остальных и моргает, глядя на стоящих на коленях фейри. – Моя королева, – выпаливает она, опускаясь на гравий. – Позвольте поприветствовать вас… – Нет, – я качаю головой. – Вставайте. Это ошибка. Я не могу быть… Финн поднимает голову, смотрит мне в глаза – и по его взгляду я вижу, как он в этом убежден. Я чувствую ее – силу, обвивающую руки и ноги, силу, которая исходит от священных земель Мэб. У меня перехватывает дыхание. Нет места для воздуха, все мое тело гудит. Все мое существо светится энергией и потенциалом. Я закрываю глаза и чувствую, как мои ноги отрываются от земли, а шелест деревьев на поляне, кажется, складывается в слово «Королева». Глава 23 Солнце приближается к горизонту, отбрасывая на небо оранжевые и красные отблески. Ботинки хрустят по гравию позади меня, но я не двигаюсь с камня, на котором сидела, и не оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто меня проверяет. Я знаю, кто стоит за мной, и теперь у меня есть объяснение, почему его присутствие всегда было так ясно для меня. «Привязанный». Это слово отдается во мне, как эхо крика ястреба в каньоне. Предполагалось, что мы сделаем короткую остановку, чтобы размять ноги и сходить по нужде, но я не спешу возвращаться в седло. Мы едем уже несколько часов, пытаясь вернуться во Дворец Полуночи до наступления темноты, и у меня было достаточно времени, чтобы все обдумать. Слишком много времени. Я слышу шорох подошв по гравию, и секунду спустя Финн садится рядом со мной. – Как ты держишься? У меня щиплет глаза. Каждый раз, когда я думаю, что мне есть на что опереться, весь мой мир переворачивается с ног на голову. Но у меня нет права на жалость к себе. – Как ты можешь испытывать ко мне что-то кроме ненависти? Он нежно берет меня за подбородок своей большой рукой и поворачивает лицом к себе. – А за что мне тебя ненавидеть? Я с трудом сглатываю. – Финн, тебя воспитывали, чтобы ты правил своим королевством. Всю жизнь готовиться занять трон и вдруг услышать, что вместо тебя на нем должна сидеть я. Как ты можешь вот так смириться с этим? Выражение его лица смягчается. Он нежно гладит меня по щеке. – Меня воспитывали, чтобы служить моему народу, защищать его и делать все, чтобы мои подданные ни в чем не нуждались. Когда-то я считал, что лучше у меня это получится, если я буду сидеть на троне, но потом случилось все это, и… – Он пожимает плечами, его взгляд опускается на мой рот. – Не забывай, я уже смирился с тем, что трон займет Себастьян. И тут это больше не входит в наши планы, потому что у нас есть ты и больше всего этому двору нужна именно ты. Я знал это, когда преклонил колени перед тобой на той горе и дал сигнал народу Стараэлии, что ты будешь их королевой. Я просто это знал. – Потому что я предположительно какой-то потерянный потомок Мэб? – Это всего лишь формальность, которая позволит тебе занять трон. Но этот двор нуждается в тебе не из-за того, какая в тебе течет кровь. – Он убирает руку с моего лица и кладет ее мне на грудь. – Он нуждается в тебе из-за того, что у тебя в сердце. – Финн… – Я прикусываю нижнюю губу, не желая говорить слишком много. Какая-то древняя магия связала наши жизни и силу воедино, но я не понимаю, какую роль эта связь играет в том, что я чувствую к нему. Пока мне нужно держать эти чувства при себе. – Мне страшно. Я ничего не знаю о том, как быть королевой. – Мне жаль, если ты чувствуешь, что попала в ловушку. Если… – Нет. – Я качаю головой, желая стереть слова, которые будут оскорблением дара, который они мне преподнесли. Потому что когда они преклонили передо мной колени и назвали меня своей королевой, моей единственной мыслью было «наконец-то». Наконец-то я смогу что-то изменить. Наконец-то у меня есть силы помочь. «Королева» – вот ответ на вопрос, который преследовал меня всю мою жизнь. – Не в ловушку. Мне страшно, потому что я хочу все сделать правильно. Страшно, потому что все, чего я когда-либо хотела, – это иметь возможность помогать тем, кто был бессилен помочь себе, а теперь… – Я зажмуриваюсь. – Я не хочу потерпеть неудачу. – Я буду с тобой, – говорит Финн, и с каждым словом его губы касаются моего уха. – И для меня это величайшая честь. * * *