Часть 7 из 21 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
По спине прошла волна марашек. Я поежилась. Какое-то странное чувство кольнуло в груди. Тревога? Страх? Сама не поняла. Просто стало не по себе. Волнительно настолько, что казалось, сердце вот-вот вырвется из оков тела и своим диким танцем заглушит посторонние звуки. До того сильно оно забилось. До того стало тесно ему в груди…
***
Дмитрий
— Отец? — Позвал я, открывая кабинет отца. Обычно, когда он был здесь, его не смел никто отвлекать, но сегодня я сделал исключение, так как хотел застать его одного. — Можно?
Отец сидел за рабочим столом, просматривая какие-то бумаги. Его лицо было сосредоточено настолько, что даже издалека были видны напряженные морщинки над бровями. Увидев меня, он отложил документы в сторону и, облокотившись на спинку стула, улыбнулся:
— Сынок? Заходи, конечно. Что-то случилось.
Он потянулся вверх, хрустя позвонками. А я, подойдя ближе, хлюпнул в бокалы, стоящие на столе, немного бренди и, протянув один из них ему, ответил:
— Разговор есть… Серьезный… Выпей…
— Ты меня пугаешь? — Нарочито серьезно заметил отец и, взяв предложенный бокал, немного отпил. — Рассказывай.
Я долго готовил себя к этому разговору. И, стоя еще минуту назад за дверью кабинета, точно знал, что не отступлю. Вот только сейчас, взглянув в спокойные отцовские глаза, моя уверенность пошатнулась. Я не знал, правильно ли поступаю, что хочу рассказать правду. Правду, которая все испортить. Сломает только что начавшуюся новую жизнь. Правду, которая напрямую касается его жены.
— Речь пойдет об Элине. — Я сел напротив и залпом осушил бокал.
— Да-а-а? Уже интересней… — Отец не собирался быть серьезным. Даже услышав имя жены, он не изменился в лице. Не спеша, попивая бренди, он смотрел на меня с улыбкой и терпеливо ждал продолжения.
— Отец, я долго думал и решил, что ты должен знать… — В последний момент слова об измене словно испарились с моего языка. Я чувствовал себя настоящим идиотом, у которого резко пропал дар речи. Ну, не кретин ли? — Мне кажется Элина тебе не пара…
— Вот как! Ты, правда, так считаешь? — Улыбка стала медленно сползать с отцовского лица, возвращая ему годы. Даже делая старше. Не ожидал он видно от сына такого подвоха. — Слишком стар для нее?
— Дело не в этом. Отец, — спохватился я, понимая, что разговор принимает совсем иной поворот, — Просто Элина не та девушка, которая тебе нужна. — Я подскочил со стула и, подлив себе бренди, отошел к окну. — Понимаешь, эта девушка не любит тебя. Она уцепилась за деньги, а не за отношения, которыми ты так дорожишь. Она…
— Все, хватит. — Отец резко поднял вверх правую ладонь, приказывая замолчать. — Не ожидал от тебя такого.
— Нет, ты не понимаешь… — было начал я.
— Нет, сын, это ты не понимаешь, что несешь полный бред. — Отец начинал злиться. Он встал со стула и, облокотившись двумя руками на стол, строго отчеканил, — Бред, который я не желаю слушать. Ты совершенно не знаешь ее. И не тебе судить наши отношения.
— Вот значит, как? — Последние слова задели меня за живое. Не помня себя от накатившего гнева, я в три шага подскочил к столу и, тоже нависнув над ним, запальчиво выдал. — А то, что твоя дорогая жена наставляет тебе рога, тоже не мое собачье дело? Мне хватило одного раза все увидеть, чтоб понять, что она не та, за кого себя выдает. Она изменяет тебе, отец. А ты за нее заступаешься.
— Замолчи. Сейчас же замолчи. — Отец перешел на крик. — Да, как ты смеешь обвинять Элину в предательстве. Кто дал на это право?
— Я бы не говорил, если бы не видел, но я все видел своими глазами…
— Что? Что значит видел? Ты следил за ней?
Я схватился за волосы и потянул их вверх.
— Да. Да, черт возьми, я следил за ней. Потому что с самого начала знал, что она не так проста, как кажется. Я знал, что рано или поздно это свершится и просто хотел огородить тебя от боли.
— Замолчи… — Закричал отец, о потом его голос стал угрожающе-спокойным. — Убирайся…
— Отец…
— Я сказал, пошел вон.
Словесная пощечина отца оказалась очень хлесткой. Я стиснул зубы, понимая, что он больше не даст сказать мне ни слова и, сжав кулаки, вышел. Уже в коридоре, дав волю скопившейся в груди ярости, я изо всех сил впечатал кулак в стену и выпустил недобрый звериный рык. Процесс запущен. Вернее вышел на новый уровень. Сегодня из-за нее я впервые в жизни поругался с отцом. Впервые повысил на него голос.
Глава 10
Элина
Я не понимала, почему тянут с операцией. Тетя Ира ничего толком объяснить не могла. Отнекивалась. Говорила, что все хорошо, переживать не о чем. Но сердце было не на месте. Оно подсказывало, что что-то здесь не так. Поэтому, выйдя от нее, я направилась к врачу, решив окончательно во всем разобраться. Но то, что я узнала, повергло меня в шок.
— Ирина Викторовна, написала отказную еще в первый день. Поэтому сейчас она на стационарном лечение, но уже через неделю вы сможете ее забрать. — Я не могла поверить своим ушам. — Странно, почему она сама вам этого не рассказала?
Действительно, почему? Я думала, что могу доверять ей, но что в итоге получается? Они на пару с сыном обманули меня? Ладно Антон. От него и не такое можно ждать. Но, чтобы тетя Ира… Для ее лжи нужна была веская причина. И я на сто процентов была уверена, что этой причиной был — Антон.
— Спасибо.
Отблагодарив врача, я поспешила удалиться. Мне необходимо было знать правду. Вот только расспросить обо всем тетю не рискнула. Лишние нервы ей были ни к чему, поэтому, достав телефон, стала набирать Тоху. Но трубку никто не взял. Взглянув на часы, я тяжело выдохнула, понимая, что разговор с Антоном придется отложить до завтра. Дома меня ждали Павел с мамой, готовящиеся сегодня улететь в Москву. Паша ехал в столицу для участия в тендере, а мама, наконец-то пришедшая в себя после длительного запоя, все-таки решилась на лечение.
Тяжело было осознавать, что уже через каких-то пять часов, два близких мне человека покинут меня. Пусть ненадолго, но сама мысль о расставание ужасно угнетала. Я знала, что после придет хандра. А вместе с ней слезы и нехорошие мысли.
— Пааап… Папочка… — На часах давно перевалило за полночь, а мне не спалось. В принципе так было всегда, когда заранее знала, что папа уезжает в командировку и нам придется на время расстаться. Я не хотела его отпускать. Боялась остаться одна. Ведь, когда его не было рядом, ночи превращались в кошмары. Я начинала бояться всего вокруг. Пряталась под одеяло и плакала до утра. Тихо. Кусая губы в кровь. Чтобы не слышала мама. Не ругала. И не стыдила тем, что такая большая, а до сих пор всего боюсь. — Папочка, проснись…
— А?.. Эля, солнышко, ты чего не спишь? — Спросонья отец не сразу понял, кто и зачем его разбудил. Но, когда увидел мои заплаканные глазки, тут же подскочил и усадил на колени. — Малышка, ты снова за свое?
— Пап, папулечка, не уезжай… — Я со всей силой, на которую только была способна восьмилетняя девочка, вцепилась в него руками и обняла, вдавливаясь в грудь. — Не уезжай, не надо… Я не хочу расставаться…
И снова из моей груди вырвалось жалобное рыдание. Я плакала навзрыд. А отец продолжал успокаивать. Гладил меня по спине, целовал, говорил, что это ненадолго. Только все было не то. Я ждала другого. Хотела, чтоб остался. Хоть и понимала, что бессмысленно об этом просить. Он все равно уедет. Не завтра, так через неделю. Ведь у него есть я. Есть мама. Есть обязательства. И есть обстоятельства, которые нам не под силу изменить. Я знала, что своими слезами расстраиваю его, но ничего не могла с собой поделать. Как бы там ни было, я каждый раз, как по новой, начинала надеяться на то, что сегодня все изменится. И только со временем научилась его отпускать. Перебарывать себя. А после уходила в депрессию, до самого его возвращения.
— Мам, я буду звонить. Ты главное трубку бери, чтобы я не переживала… — На меня смотрели некогда зеленые, а теперь почти обесцветившиеся усталые глаза. О чем она думала сейчас? Я не знала. Но, скатившаяся по щеке одинокая слеза, отдалась болью в моем сердце и я впервые за долгое время обняла ее, прижимая к своей груди. — Все будет хорошо. На этот раз все у нас получится.
Мама обняла меня в ответ. Скупо. Сдержанно. Но обняла. И я готова была расплакаться в ответ. Но, закусив губу, сдержалась. Хватит. Я давно выросла. Пора уже взрослеть. И учиться держать эмоции в руках.
— Лин, милая, не переживай. Клиника одна из лучших в нашей стране. Татьяне Сергеевне там обязательно помогут. Я ручаюсь.
Я посмотрела на мужа с особым теплом и, оторвавшись от мамы, прильнула к нему.
— И ты, Паш, звони, не забывай. И поскорей возвращайся домой…
— Это обязательно, милая. Через пару дней приеду, не успеешь соскучиться. — Я улыбнулась.
— Я уже по вам скучаю…
И именно в этот момент приятный женский голос объявил о начале посадки на рейс до Москвы. Около трех десятков человек встали и направились к выходу, образовывая стройную очередь. Павел в последний раз обнял меня на прощание и, подхватив маму под руку, двинулся за ними. Я помахала им вслед. А потом, чувствуя, что не в силах больше сдерживаться, быстрым шагом покинула зал ожидания, позволяя слезам вырваться наружу.
***
Дмитрий
Прошло несколько дней после ссоры с отцом, а наши прежние отношения не возобновились. Мне даже казалось, что он специально всем своим видом показывал, как ему хорошо с женою, а все мои слова — пустой звук. Не поверил. Это я понял сразу. Вот только надеялся, что хоть какой-то червяк поселится в душе и будет грызть до тех пор, пока не проверит. Но, нет. Отец доверял Элине. Доверял настолько, что отказался выслушать родного сына. Выставил за дверь. Перестал разговаривать.
Как же сильно это давило на нервы. В доме стало невыносимо находиться. Еще эти бесконечные расспросы ба о моей псевдо девушке Ритке. Все до кучи. И в итоге дошло до того, что наряду с усталостью меня свалила высокая температура. Ничего не оставалось, как отлеживаться дома, притворяясь на каждый дверной скрип — спящим, чтоб не беспокоили. Хотелось тишины. Одиночества. Обычного человеческого покоя.
— Алло, ты где? Нам надо встретиться. — За дверью послышался шум, а потом я услышал взволнованный женский голос. — Говори, где ты. Я сейчас приеду…
Я напряг слух. Голос принадлежал Элине. Этой стерве, из-за которой со мной не разговаривал отец. Он даже не удосужился попрощаться. Показывая тем самым, как сильно я его задел. Преодолевая ломоту в костях и слабость, я поднялся с кровати и, подойдя к двери ближе, выглянул в прощелину. Девушка стояла ко мне спиной. Ее длинны волосы были подняты кверху и заколоты заколкой, открывая на обозрение тонкую шею, которую уже на протяжении нескольких недель хотелось придушить. Но я, преодолевая соблазн, остался стоять на месте, вслушиваясь в слова девушки.
— Это не телефонный разговор. Говори, где ты и я подъеду.
Что ж. Вот он шанс застать их на месте преступления. Я не сомневался, что она говорила с тем уродом, пялящимся на ее зад. Поэтому, пересилив свое нежелание двигаться, я схватил ключи и вышел вслед за ней.
Мое предчувствие не подвело. Мы снова подъехали к обшарпанной многоэтажке, но на этот раз я не стал дожидаться возвращения девушки в машине. Дождавшись, пока Элина скроется в подъезде, двинулся за ней. Лифт показал, что девушка вышла на пятом. Я немедля бросился по лестнице вверх. Добежав до пятого, остановился, отдышался и прислушался. В подъезде было тихо. Однако какое-то недоброе предчувствие не дало мне покинуть это гнилое место. И я стал ждать.