– Кто на этот раз? Мистер Бейли, это Вы? – с сарказмом спрашивает Элис. – Элис! Элис открывает глаза. Перед глазами были уже не те сумерки, в которых она пребывала около двадцати минут, а белый потолок, на котором висел рабочий вентилятор. Она лежала на кушетке и сильно поёжилась от холода из-за лопастей вентилятора. Элис непонимающе хмурит брови и медленно переводит взгляд в одну сторону. Позже понимает, что она находится не на экзамене, а в чёртовой больнице. Моментально возникает резкая боль в области лба, ближе к правому затылку. Элис жмурится от невыносимой боли и прикладывает руку ко лбу, надеясь, что хоть это как-то поможет. – Тс-с, а-а-а, больно то как, – лепечет себе под нос Элис. Минуту назад она была в совершенно другом измерении, а теперь лежит в больнице, абсолютно ничего не зная, что именно произошло. Сейчас она чувствовала всё: и боль, и чувства, и ощущения, и запахи. Все органы чувств мигом вернулись. Элис смотрит на свои руки, а затем трогает свои запястья, за которое держался Джон. Никаких признаков того, что кто-то держался за неё. Она не сразу могла привыкнуть к реальной жизни после произошедшего в неизвестном измерении. – Элис? – тихо окликнул её мужской голос. Девушка оборачивается на голос и замечает сидящего на стуле уставшего брата. – Том? – её голос был хриплым. – Слава богу ты проснулась, – Томас берёт её руку в свои и нежно целует костяшки пальцев. – Я уже думал потеряю обеих в один день. От последней фразы по телу девушки пошли мурашки. – Как мама?! – она вскакивает с кровати и пристально смотрит на брата, а тот лишь облизывает губы и поджимает их. Он вздыхает, смотря в сторону. – Том, нет… – Всё в порядке. Она в сознании. У неё был инфаркт. Перевели в стационар на лечение интенсивной терапией, реабилитация. В общем, как сказал врач, нам повезло, – без эмоций отвечает Томас, продолжая смотреть в стороны и кивая своим же словам. – Она в порядке, – возвращает взгляд на сестру и слабо улыбается ей. – Ясно, – всё, что смогла ответить Элис. – Ты как сама? – Нормально, только голова жутко болит, – отвечает Элис, хватаясь за больное место. – Что вообще произошло? Я помню, как хотела вернуться к своей парте, но тело стало будто ватным и резко выключили свет. Томас всё это время внимательно выслушивал сестру, не сводя с неё глаз. Она заметила, что его глаза выглядели уставшими и заплаканными, под глазами виднелись ужасные синяки. Когда Элис договаривает, Томас лишь кивает головой и вновь отворачивает голову, представляя свой идеальный профиль как у Элис. Девушки молча наблюдала за ним, одновременно продолжая рассматривать брата. Он внешне выглядел очень уставшим, не выспавшимся. Ей стало стыдно, что она потеряла сознание и Томасу пришлось заботиться о ней, когда врачи в это время боролись за жизнь их матери. В сердце будто воткнули иглу, когда он сказал «я уже думал потеряю обеих в один день». – Коллеги мамы услышали глухой удар об пол, зашли в её кабинет, а она лежит без сознания на полу. Сразу вызвали скорую помощь, ну и потом позвонили мне с её телефона о случившемся. Я сразу рванул в больницу. Пока ехал, написал тебе, но думал, что расскажу позже, и хотел отменить сообщение. Похоже, «отмена сообщения» не получилась. – Как раз так и упала из-за сообщения, – сухо отвечает Элис. – Чёрт. – Что такое? – Томас резко оборачивается на сестру со встревоженным взглядом. – Экзамен, – с грустью в голосе отвечает она. – Перепишешь. Ты же была не в состоянии. Элис качает головой из стороны в сторону, полностью не соглашаясь с братом. – Нет. – Почему? – Я написала всё, но не уверена, что там всё верно, – оправдывается Элис. – Скорее всего, я написала на «D», – заканчивает дрожащим голосом. – Том, мне кранты. – Элис, – протягивает её имя с раздражением. – Давай, попозже. Не до этого, честно, – девушка поджимает губы и отчаянно кивает. Стало обидно на душе. В дверь раздался неожиданный короткий стук, а затем выглядывает головы медсестры и, поняв обстановку, тихо зашла. В её руке был листок, скорее всего документ. – Здравствуйте. Элис… – она заглядывает в документ. – Рутиер? – Да, я, – отвечает Элис. – Как Вы себя чувствуете? Как голова? Сильно болит? – посыпались множество заученных вопросов от молодой женщины. Элис замолчала, тщательно прокручивая в голове вопросы. Столько вопросов. – Я в порядке, но голова болит жутко. – При потери сознания, а именно обломочек, как мне сказали, Вы ударились об край парты почти виском, но ударилось чуть выше лба, что Вам и повезло, как бы ни грубо это прозвучало. – слегка отшутилась она с нелепой улыбкой, го вскоре вновь вернула серьёзный вид, когда заметила суровый взгляд Томаса. – Ни одну из четырёх костей в этой области, к счастью, не сломали. В худшем случае, кость могла сломаться внутри и повредить артерию, что вызвало бы эпидуральную гематому – это скопление крови, которое может сдавливать спинной мозг, и привести летальному исходу… – А хорошие новости? – раздражённо перебил Томас, на что медсестра шумно выдыхает. – В общем, лёгкий ушиб лба, не так страшно. Здесь Вам прописали лекарства от головной боли. Может быть возникнуть сильное головокружение и тошнота, – она протягивает Томасу документ, а тот берёт его. – Если голова будет продолжать болеть более 3 дней, беспокоить нарушение координации, светобоязнь, то необходимо пройти полное обследование. – То есть, я могу идти домой? – спрашивает Элис. – Да, Вы можете идти домой. – Спасибо, – медленно садится на край кушетки Элис. – Всего доброго. Поправляйтесь, – отчеканила медсестра и вышла из палаты. Элис кивает головой, морщась от боли, а Томас следил за уходом медсестры. Когда она исчезает из их виду, Томас возвращает взгляд на сестру и встаёт перед ней, протягивая ей обе руки. – Давай, вставай потихонечку, – нежно сказал Томас. Элис покосилась на брата. Она тут же вспоминает папу, который тоже протягивал ей руку, чтобы пойти вместе с ним в «лучшее место». Элис вновь прокручивает эти моменты с папой, пытаясь понять, что это было на самом деле. Она вспоминает и слова брата: «я уже думал потеряю обеих в один день». Неужели это был обман? Неужели, если бы она сделала шаг в ту самую дверь, то оказалась бы на небесах? Лучшее место – это был вход на небеса? Элис ёжится от этой мысли. – Элис? – окликает её Томас. – Мне нужно заехать к маме. – Угу, – кивает она и уверенно подаёт руки Томасу. – Можно я с тобой? – Нет. – Почему?! – недовольно спрашивает Элис, сверля в него взглядом. – Тебе нужно отдохнуть. Желательно лечь. Ты из ушей бананы вытаскивала, когда медсестра рассказывала тебе про последствия?! – «Может быть возникнуть сильное головокружение и тошнота». Да, вытаскивала, чёрт побери, – с таким же раздражением закончила она. – Давай, Алиса в стране чудес, почапали, – переводит тему Томас, стараясь не развеивать напряжённую обстановку. – Теперь уж точно, Алиса в стране чудес, – усмехается Элис без улыбки на лице, выделяя последнее слово с сарказмом. Глава 10. Не трогай меня, я тебя боюсь… Всю поездку домой Томас и Элис ехали молча, каждый думая о своём. Элис же смотрела в окно и оборвалась видами улиц Чикаго. Она еле доковыляла до машины, потому что её тело мгновенно накрыло слабостью и внезапно проявилась тошнота, которую она сдержала. Решила, что дотерпит до дома. Томас берёт под руку сестру и доводит до лифта, нажав кнопку нужно этажа. Пока они поднимались, брат с сестрой продолжали молча стоять, всё также думая о своём. Элис задумалась, а почему они ничего не говорили тогда в машине друг с другом. Как будто они поссорились мыслями на одну тему и теперь стали врагами, но Элис знает, что Томас, не смотря на все её грубости и капризы, продолжает любить сестру. Лифт приезжает на нужный этаж. Томас, держа сестру под руку, аккуратно ведёт её к двери и мигом открывает квартиру. Они заходят в квартиру, Томас снимает с её плеч ветровку и обувь с ног, и ведёт Элис к кровати, держа за руку. – Та-ак, хорошо, – протягивал Томас, смотря ей под ноги. – Аккуратнее, ковёр впереди. – Томас, я не слепая, – ворчит Элис и запинается об ковёр. – Но немая, – с этими словами он ловит её под локти. – Голова закружилась? – Мгм, – одобрительно мычит Элис. – Давай, ложись, отдыхай. Томас садит её на кровать, а дальше Элис сама ложится на кровать и поворачивается к нему спиной, закрыв глаза от головной боли. Брат ушёл на кухню, а вернувшись обратно к сестре, держал в одной руке полный стакан воды и на ладони другой руки таблетки. – Сначала нужно покушать, потом выпить эти таблетки, окей? – он кладёт стакан с таблетками ей на тумбочку, на что Элис поднимает руку и соединяет два пальца к кольцо, означающее «ОК». – Ладно, я поехал, – шепчет он и целует её в макушку, на что Элис мычит. Ей было не до разговоров, – Будь на связи, если что. Томас быстро натягивает на ноги ботинки и выходит из квартиры, закрывая дверь на замок. Элис вздыхает, открывая глаза, и переворачивается на другой бок. Вновь по новой нарастающая боль в голове, из-за чего Элис ноет. Она садится на край кровати, набираясь сил, чтобы догрести до кухни и что-нибудь съесть, но вспоминает, что дома даже хлопьев с молоком нет. Девушка вновь ноет, но уже от отчаяния, и откидывается с силой назад, добавляя к головной боли ещё её бóльшую пульсацию. Она начинает ворочаться из стороны в стороны. Слишком сильная боль. – Чёрт, я больше не могу. Сразу выпью таблетки, – с этими словами она садится и берёт с тумбочки стакан. Она закидывает таблетки разом в рот и заглатывает водой, осушив стакан до дна. Элис вытирает запястьем рот от лишних капель на губах и с грохотом ставит стакан на место. Девушка ложится в ту же самую позу на кровать и надеется, что после принятия таблеток головная боль мгновенно пройдёт. Элис вновь начала чувствовать себя бесполезной в семье. Брат хотя бы ездит к маме, проверяет её, а она лежит дома на кровати и умирает от головной боли. Что сейчас думает об этом мама, когда заметит, что её дочь не рядом с ней? Элис была готова пойти на всё, чтобы мама вновь оказалась дома, лишь бы она никуда не уходила и была всегда рядом. Она до сих пор не могла осознать то, что у мамы произошёл инфаркт. Она знала, что люди с инфарктом живут недолго, но Элис сразу откинула эту мысль и начала думать, что мама жива, и это самое главное. Она сжимает низ блузки, заставляя хорошо выглаженную вещь за секунду приобрести неопрятный вид, а затем сильно сжимает кулаки до белых костяшек и начинает бить себя по животу со всей дури, что есть силы. Как бы сильно она ни замахивалась, она не чувствовала боли, но продолжала бить себя, добавив второй кулак. Никакой боли. Только лишь слёзы по щекам от безысходности. Если бы не этот грёбаный обморок на экзамене, Элис бы сразу поехала на такси к маме в больницу, а не лежала бы сейчас в позе эмбриона, заставляя себя страдать. – Мяу? – издал свой звонкий голос кот, заходя к девушке в комнату. – Тимми, попозже. Мне плохо, – с раздражением ответила ему Элис, сразу понимая, что он просит еды.