– Ты девственница? – неуверенно спрашивает Элис. Венди сводит брови к переносице и резко распахивает глаза. Сон как рукой сняло. Она переводит свой потрясённый вопросом взгляд на Элис, которая поджимала губы со смехом. – Чего? – Венди удивлённо вскидывает брови. Элис громко вздыхает и потирает уголки глаз. – Девственница ли ты, говорю, – отрезает Элис и потирает уголки глаз. Обычно, когда они обсуждали парней, их разговоры не доходило до темы секса и девственниц. Максимум, что у них было в разговоре, это про то, как они сексуально выглядят. А когда разговоры всё-таки заходили на такие темы, то они краснели вдвоём и быстро переводили тему. Раньше Элис не интересовали такие темы, тем более она ничего из этого не испытывала, а Венди даже и не спрашивала насчёт девственности, потому она хорошо знает, что её подруга навсегда женщина одиночка по жизни и, в какой-то степени, мусульманка. – Не-е-ет, – протяжно отвечает та. – А во сколько ты… Впервые потрахалась? – всё с той же неловкостью продолжает спрашивать Элис. – Вот это у нас вопросики пошли, – усмехается Венди и переворачивается на спину, закинув руки за голову, смотря куда-то в потолок. – Думаю, что всё же нам стоило бы поговорить об этом, да и мы уже давно не дети, а взрослые люди, которым скоро нужно будет подавать документы в университеты. – Ну да, ты права. – Так во сколько ты… – Почти в шестнадцать, – без единой неловкости резко выдаёт Венди, рассматривая свой недавно сделанный маникюр. – Твою мать! – вскрикивает Элис. – Так ты уже давно не..?! – она не успевает договорить, так как Венди успела ей заткнуть рот. – Тс-с, маму свою разбудишь, – напоминает подруга, кивком указывая на её комнату. – Точно. В комнате воцарилась тишина. В тишине у Элис продолжались крутиться неприличные мысли об «этом самом». Переводить тему или останавливаться она не хотела. Раз они начали неплохо, то и закончат неплохо эту тему. Тем более её терзали ответы на «это самое». – А каково это… Ну ты поняла… – смущается своим же вопросом Элис, но в это же время поворачивает свой взгляд уверенно так, что их носы чуть ли не соприкоснулись. Между ними было меньше метра из-за чего Элис спешно отводит взгляд в сторону. – Знаешь, это лучше прочувствовать вживую, ведь все по-разному это чувствуют. Но мне в те моменты было обалденно, особенно, когда твой партнёр хорош в постели, – Венди, в отличие от Элис, не отводила взгляда от подруги, будто она любовалась ею, пока отвечала. – А с кем у тебя был первый раз? – С парнем, – усмехается Венди и слегка округляет глаза. – Не-ет же, – тянет Элис и переводит взгляд на подругу, – Я имела виду имя этого парня, – она выделяет слово. Ей было интересно, с каким именно парнем из всех у неё был первый раз. Венди же задумчиво хмыкает. – Арчи, вроде бы, – вспоминает Венди, – или нет, – она сводит брови к переносице и закатывает глаза, глубоко роясь в воспоминаниях. Она не доверяла своим же словам. – Охренеть, Ви… – Элис распахивает ресницы и смотрит на задумчивую подругу. Как это не помнить имя того самого красавца, который заставил твоё тело буквально пылать огнём. – Стой-стой! Да, именно с Арчи было, – точно вспомнив имя парня, она выставляет руку вперёд с улыбкой. – Как это не помнить свой первый раз? – с тем же удивлением девушка садится в позу лотоса. – Ну, не знаю, вот так вот, – потирает веки подруга. – А к чему эти вопросы? По любому сейчас доложишь в социальных сетях, что твоя подруга, оказывается, дешёвая проститутка. – Именно для этого я и спросила тебя, – с пошлой улыбкой отвечает Элис и берёт свой ранее отложенный телефон в руки, начиная набирать четырёхзначный пароль. – Я же пошутила! – смеётся Венди и пытается выхватить телефон из рук, но Элис ловко уворачивается в сторону из-за чего рука Венди промахивается. – Тогда я напишу, что ты девственная зубрилка. – Пф-ф-ф. Пиши, никто даже и не удивится, – с сарказмом отвечает Элис. – А ты вообще хоть раз в жизни целовалась? – Венди кокетливо поднимает одну бровь и прикусывает нижнюю губу зубами, придавая своему личику образ кокетки. – Не-а. – Не считая мамы. – Нет. – Да ну нахер! То есть, ты вообще по жизни отсталая?! – Я даже с мальчиком за ручку не ходила. Венди лишь загадочно хмыкает. – Интересно, доживу ли я до тех дней, когда ты хотя бы пальцем дотронешься до парня? – Я хочу спа-а-ать, – Элис зевает, прикрывая рот рукой, будто эта тема ей уже успела наскучить. – Ну пошли спать, – пожимает та плечами. Подруги устроились поудобнее в кровати, подобрав удачную позу для сна, и погрузились в сладкие сновидения. *** Время было десять часов утра. Девушки сегодняшней ночью отрубились так, что спали без задних ног, а Карен, тем временем, уже успела сходить в душ и привела себя в порядок после долгого пребывания в больнице. Хоть сегодня была суббота и ей никуда не надо было идти, но ей всё равно хотелось видеть себя в отражении зеркала красивую, ухоженную и в домашней уютной одежде женщину, а не в пижаме зелёного цвета с разлохмаченными волосами во все стороны, ну и плюс, большие синяки под глазами и бледная кожа. Её лицо немного похудело, да и её тело, в принципе, но для Карен это было небольшой радостью, когда она увидела вес, которого хотела достичь, ведь после празднования сорокового юбилея, да и за год после её дня рождения, она набрала около десяти килограмм, что очень расстроило женщину. Она хотела записаться в спортзал и начать худеть, но работа и дом всё же были у неё на первом месте. Карен стояла у чайника и ждала, когда вскипятит вода, чтобы заварить себе зелёный чай со вкусом и запаха земляники. Обычно она пьёт просто зелёный чай без каких-то ароматизаторов, но именно сегодня она решила стать развратницей. Налив горячей воды в кружку с пакетиком, она начинает тихо ложкой вести пакетик по кругу, чтобы не разбудить девушек. Послышались шаги со стороны коридора и в скором времени на кухню входит Элис. – Пей кофе – делай глупости энергичнее! – зевает девушка и сразу подходит к чайнику, автоматом вытаскивая с полки банку кофе. – Я чай пью, – усмехается мама, отпивая небольшой глоток заваренного напитка. Она смотрит на чай с подозрением, а затем кивает, одобряя необычный вкус этого чая. – Что за чай пьёшь? Не похож на чай, который ты обычно пьёшь, – принюхиваясь, Элис достаёт с полки свою кружку и моментами поглядывает на маму. – Зелёный чай с клубникой, – гордо отвечает Карен и демонстративно поднимает кружку. – Извращенка, – усмехается Элис и кладёт в кружку полторы ложки зёрен кофе. Карен усмехается, когда в голову приходят мысли, что на самом деле дочь мазохист. Этим она подразумевает, что её дочь делает вещи похуже зелёного чая с земляникой. Пьёт кофе без сахара. Карен до сих пор не понимает, как можно пить кофе без сахара с двумя ложками наикрепчайшего кофе? Обе замолчали, каждая думала о чём-то своём. Карен отпивала небольшими глотками чай и разглядывала только что проснувшейся город за окном, а Элис уже перемешивала содержимое в кружке и подсаживается к маме, сразу отпивая любимый напиток и вдыхая его аромат зёрен. Проследив за её взглядом, устремлённый в окно, Элис тоже стала рассматривать утренний Чикаго. Тут же вспоминает, что с мамой она толком не общались около месяца и рассказать, что происходило с ней за этот период времени. Помимо этого ей хотелось бы расспросить маму, как они вообще могли допустить остановку сердца? Каково это было перенести инфаркт сердца? – Чем сегодня займёшься? – прерывает задумчивую тишину дочь. – Схожу в магазин, надо закупиться продуктами, а то холодильник пустует, что хочется плакать, – ноет Карен, указывая рукой на холодильник и изображая на своём лице досаду. – Напиши список, я схожу, – протараторила Элис, – Ты же вот только выписалась, – в её глазах появляются чёртики, что даже при таких обстоятельствах заставляет себя выполнять тяжёлую нагрузку, а именно донести тяжёлые пакеты с продуктами до квартиры. – Я хочу прогуляться, – капризничает Карен. – Я месяц лежала в больнице. На койке по-любому остались пролежни. – Пойдём тогда вместе, – твёрдо говорит она и допивает кофе до дна. – Если ты понесёшь пакеты, – дразня, щурит глаза Карен. – Подожди, а Венди оставим одну? Может подождём, когда она проснётся? – она вспоминает про спящую красавицу в комнате Элис и поправляет пуговицу на домашнем платье. – Да она всё равно будет до обеда дрыхнуть, не волнуйся, – отмахивается Элис и идёт к себе в комнату. – Элис, – подзывает твёрдо командующим голосом. Девушка останавливается, закрывает глаза и, выдыхая весь кислород из лёгких, оборачивается на голос, как собака команде. Она знает этот голос и ненавидит этот тон, потому что он подразумевал, что сейчас мама начнёт расспрашивать её всё об учёбе. Не о том, как она жила без мамы месяц в большом страхе, что в любой момент могла точно потерять её. – Да, мам? – безэмоционально отвечает она с лёгкой улыбкой. – Сядь обратно, – её строгий тон сменился на более ласковый, но вся эта твёрдость в голосе оставалась. Карен мило улыбается и, наклонив голову, указывает глазами на против стоящий неё стул. Элис же пришлось сесть за стол. Начинать разговор с игнора она не бы не решилась. – Как экзамены? – чётко задаёт вопрос Карен и отпивает чай, не сводя с девушки глаз. Элис мигом остолбенела на месте. По её коже прошлись мурашки, но и в то же веры. внутри неё стала разливаться мгновенная и необъяснимая для неё злость. Именно в этот момент Элис захотела, чтобы мама вновь очухалась в больнице, лишь бы вновь не слышать этих вопросов. Каждый день, каждый год, всю свою жизнь она слышит эти сраные вопросы. Ни в одном вопросе не прозвучало слов «здоровье», «как дела?» и тому подобное. Пускай это и банальные вопросы для бесед, но лучше бы Элис отвечала на эти вопросы каждый день, чем по поводу учёбы. Она даже не хочет знать, как она приняла новость об остановке сердца? Но что в итоге – «Как экзамены?». – Написала на четыре, – максимально уверенно отвечает Элис, но ей казалось, что женщина умеет читать мысли людей и чувствовать страх. – Молодец, – отвечает Карен и одобрительно кивает головой, дёргая щекой. – А я надеялась на пять, ты же у нас самая умная, – на комплименте она вновь мило улыбается и кладёт руку на запястье дочери. Элис усмехается её ответу и скрещивает руки на груди, отворачивая голову в окно. В глазах помутнело от наступивших слёз. Карен наклоняет голову, внимательно изучая реакцию дочери. – Что такое? – ласково спрашивает Карен. – «Что такое»?! – переспрашивает Элис, возвращая свой взгляд на неё. – Да тебя интересует учёба и поступление в университет, но не здоровье своего ребёнка! Ты даже не спросила, как я себя чувствовала, когда узнала о твоей реанимации! Ты даже не интересуешься, чем я занималась в этом время и как пережила твой инфаркт! – её голос повышался как штор. во время грозы. Она больше не могла сдерживать в себе злость на маму. – И ты ещё чему-то удивляешься?! – Я бы попозже задала тебе эти вопросы. – Ха! Пока я сама об этом не сказала, да, мама?