– Мама, а когда… – Скоро, – без эмоций ответила Карен, слыша этот вопрос раз сотый за день. Понимая, что мама точного ответа не даст, Элис возвращалась к себе в комнату и продолжала рисовать или играла с Тимми. Она пыталась научить его некоторым командам, но всё было чересчур, потому что Тимми прыгал на руки Элис и исцарапал её всю. Без папы ей было скучно и не знала чем себя занять, поэтому и доставала маму однотипным вопрос весь день. Время близилось к вечеру, почти ночи. Элис сидела на кровати и тискалась с Тимми. Она мечтала, чтобы котёнком была девочка, но мальчики тоже неплохи. За три месяца она успела его полюбить настолько, как и своё любимое мороженое. Каждый день, когда были рабочие будни, она приходила домой после школы и первое, что она делала, это обязательно гладила и целовала в носик Тимми, говоря ему о своей скуке о нём в пребывании школы, на уроках. Её никак нельзя было разъединить с котёнком, она с ним не разлей вода. Обычно, в десять часов вечера, Элис ложилась спать, но сегодня было исключение – она хочет встретить папу сегодня, а не завтра утром. Хотя, она была и не против и выспаться хорошенько, чтобы не выглядеть как сонная муха при встрече с папой. Мысли о море так и не хотели покидать из головы с тех пор, как родители заговорили об этом. Она вовсю представляла себя в большом плавательном кругу, в своём любимом купальнике и в красных очках, а в руке она держала прохладный коктейль со вкусом какого-нибудь лайма и большими кубиками льда. Всю эту картина она представляла под спокойную музыку, где играла акустическая гитара, хорошо подходящая для данного представления. От нечего делать, Элис ловко спрыгнула с кровати и пошла к маме. За Элис спрыгнул Тимми, хоть и не ловко, и побежал за хозяйкой. Элис заставила маму на кухне, которая что-то активно стряпала из теста. Девочка посмотрела на стол: на нём красовалось несколько вкусных салатов, нарезка овощей и, напоследок, расставленные тарелки с кухонными приборами. Похоже, Карен тоже вовсю готовится к встрече с мужем. Уж за две недели точно можно соскучиться по любимому человеку. – Что делаешь? – Элис опомнилась и наконец задала вопрос. Карен повернула голову в сторону дочери и усмехнулась. Да-да, не снова «а когда папа?». – Хочу испечь шарлотку, – она доделывает последние штрихи с будущей выпечкой и засовывает в уже давно разогревшуюся духовку. – Шарлотка? Я обожаю шарлотку! – облизнулась Элис и примкнула к духовке, чтобы наблюдать за процессом выпечки. – Не обожгись! – предупредила Карен, из-за чего Элис немного отодвинулась от духовки. – Поможешь мне на кухне? – Ага, – без эмоций кивнула Элис, всё продолжая следить за шарлоткой. Она немного изменилась, но в чём именно, Элис не поняла, или ей стало мерещиться. – Томас, помоги мне достать с полки! – вслед своим словам громким голосом добавила Карен. В коридоре послышались шаги и Томас был уже на месте и Всё оставшееся время они без ума возились по кухне, Карен продолжала наготавливать вечерний ужин, а Элис помогала ей подавать тарелки, овощи и тому подобное. Томас сидел на кухне и наблюдал, как Элис старательно помогала маме, иногда его подзывала Карен, чтобы опять что-то достать с самой высокой полки. Стол уже был полон вкусной всячины, а остальные салаты Карен пришлось поставить в холодильник. Карен берёт телефон со стола и набирает нужный ей номер. Она прикладывает его к уху и ждёт, когда за место нудных долгих гудков послышится голос человека. Но гудки продолжали тянутся. Карен ждала до последнего, но гудки оборвались и стала говорить женщина-робот, что абонент вне зоне действия. – Хм, странно, – она вновь набирает номер. Вновь эти протяжные гудки. Карен стала волноваться, вдруг что-то произошло? В голову стали лезть неприятные мысли, от которых её тело покрывался мурашками, и она ёжится от холода, обнимая себя. – Ты кому? Папе? – выкачивает глаза Элис. – Да. Что-то не отвечает. Может телефон разряжен или ещё здесь не сел, – выдаёт Карен, надеясь что это так. – Я уже так соскучилась по нему! – Знаешь, я тоже скучаю по нему! – улыбается Карен. – Ты бы по мне так скучала? – она смотрит на дочь и вопросительно вскидывает бровь. – Конечно! Это ещё почему?! – она непонимающе насупила брови и упёрла руки в бока, будто её вид был угрожающим, но со стороны Карен это выглядело, довольно, нелепо. – Ну ладно-ладно. Дай пульт, я включу какую-нибудь музыку, – Элис послушно хватает пульт со стола и передаёт его маме. Карен включает телевизор. Она хочет включить канал с хитовыми песнями, чтобы отвлечь себя и не так сильно стрессоустойчивые из-за звонков. На первом случайном канале оказались детские мультфильмы, Карен сразу щёлкнула кнопкой и перелистнула на другой канал. Все каналы были не по той теме, которые нужны были Карен. Больше по душé ей были музыкальные каналы, где она могла пританцовывать и подпевать под хиты года пока занимаешься готовкой, ну или уборкой. Следующим канал оказался «Fox 32 Chicago». – …убийство в штате Аризоны… Карен перелистнула данный канал, стремясь к нужному. Томас, оторвавшись от своего телефона, поднимает голову к телевизору и непонимающе хмурит брови. – Мам, переключи обратно, – твёрдо сказал он. – Зачем? – без эмоций спросила та, но Томас шумно выдыхает и отбирает у неё пульт, переключаясь на нужный канал. – Ты что делаешь?! – её голос стал грубым и она с раздражением смотрит на сына. Томас проигнорировал её злость и устремил свой взгляд в телевизор, где начали отображать кадры. Юноша прибавляет громкость телевизора и прислушивается к словам корреспондента. – …час назад было обнаружено тело выдающегося хирурга Джона Рутиер в своём номере гостиницы. На его теле нанесены около двадцати ножевых ранений. Мужчина скончался на месте из-за потери большого количество крови. Убийца сбежал с места преступления. Обстоятельства устанавливаются… Карен уставилась на месте. По телевизору стали отображать видео и фото с места преступления, где окровавленное тело Джона накрывают одеялом и погружают в карету скорой помощи. На следующем кадре разбросанная мебель и размазанные лужи крови на полу, будто он пытался применить самооборону. Корреспондент продолжала что-то говорить, но все слова отдалились как при погружении в воду. Мысли стали путаться, исчезать, по всему телу прошло непонятное опустошение, но вскоре организм стал чувствовать наступающую тревогу. Карен частично открывала рот, словно рыба на льду, но на самом деле ей не хватало воздуха. Сердце стало бешено набирать обороты, чуть ли не выпрыгивая из груди. От бездействия пульт выскользнул из рук Томаса и грохотом упал на пол, от чего Элис и Тимми неожиданно спрянули, поджав плечи с широко распахнутыми глазами. Карен же никак не отреагировала на громкий звук, так и продолжала стоять на месте. – Мам? – Элис подходит к маме и хватает её за локоть, потихоньку шевеля им, пытаясь привести маму в чувства. – Мам, что это значит?… – её голос стал дрожать. Карен, вспоминая, что вместе с ней находится дочь, и она тоже могла видеть эти кадры, которые только что были представлены. Женщина резко поворачивается в её сторону с большими испуганными глазами и смотрит на неё обезумевшим взглядом. – Т-Томас, идите, поиграйте во что-нибудь, – она хватает сына за запястье, заставив подняться его со стула, а затем другой рукой хватает Элис и ведёт детей в комнату Томаса. – Мам, ты что творишь?… – вполголоса спросил Томас, продолжая рассматривать кадры безжизненного тела их папы. – Мам? – хмурится Элис, но Карен никак не обращает внимания. – Мам, что ты делаешь?! Томас старался противиться с силой мамы, но посчитал, что так будет лучше. Карен с силой заталкивает детей в комнату сына и с хлопком закрывает перед ними дверь. – МАМА!!! – надрывала голос Элис. Карен быстро добирается до нужного ящика со всякими побрякушками и отыскивает спрятанный ключ от Томаса, а точнее от его замка в двери, которым он раньше закрывался от родителей. Женщина подбегает к двери и закрывает её на замок, чтобы дети не могли выбраться наружу. – Мама, какого хрена?! – присоединился к Элис Томас, повысив дрожащий голос по ту сторону двери. В деревяшку стало долбить кулаками вперемешку в детскими воплями и слезами. Карен, возвращаясь на кухню и не обращая внимания на крики детей и глухие удары об дверь кулаками, откидывает ключи на столешницу, одним движением хватает телефон и быстро набирает на нём номер мужа. Она прикладывает аппарат к уху и начинает грызть ногти от безнадёжности. Она убавила громкость телевизора и стала ждать долгожданный голос мужа, который сейчас бы её успокоил, но можно было услышать лишь те же самые гудки, которые были слышны даже не по громкой связи. Прошло десять секунд, двадцать, но гудки продолжали вечно тянуться. Они уже начинали давить на голову. – Джон, ответь… – прошептала Карен с надеждой в голосе. Долгие гудки всё продолжали тянуть каждый нерв женщины, заставляя её сильнее биться об порог безнадёжности. Она продолжала надеяться, что тело вовсе не принадлежит её мужу, а другому мужчине. Просто ошиблись, как бы ни грубо это звучало, но это именно то, о чём сейчас думала Карен. – Ну же, Джон… – Мамочка-а-а… – Элис продолжала выть за дверью. Глухое удары об дверь прекратились. В телефоне послышался звук о принятии звонка. – Ало! Джон! Джон, всё хорошо?! – «Телефон абонента занят. Оставьте сообщение после звукового сигнала», – за место Джона ответила женщина-автоответчик как робот. – Нет! – Карен вскрикивает и повторно набирает номер мужа. – Он не должен… Он бы… нет… Он жив… Она прикладывает телефон к уху. Вновь пошли мучительные гудки, которые так и продолжали давить голову Карен всё больше и больше. Снова звук о принятии вызова, но автоответчик тчик произнёс те же, и звонок завершился. – Нет, Джон… – она сталкивается спиной к стене и медленно сползает по ней с встревоженным лицом. Не то, что встревоженным, больше спокойным, но в лице было отражено отчуждение в своих действиях. – Мама! Мам… – продолжал звать Томас. Карен слышит всхлипы и непонятную речь за дверью. Карен грохотом падает на колени, упирается спиной к двери и поджимает ноги к себе. Лбом она приникает к ногам и обхватывает себя руками, пытаясь себя усмирить тревогу внутри себя. Она смотрела пустым взглядом в стену напротив неё. Ей так хотелось пробить эту стену насквозь, выпустить всю злость и обиду себе. Сметать всё, что попадается на глаза. – Нет, нет, нет! – она хватается за волосы и трясёт головой, пытаясь отрицать только что услышанную информацию из телевизора. – "…You ask me what I'm thinking about.." – неожиданно раздаётся мелодия группы The Neighborhood на телефоне. Карен вздрагивает от звонка. Она обожала эту песню. Она всегда задерживала звонки, когда ей кто-то звонил, чтобы насладиться спокойной мелодией и чуть-чуть попеть слова вместе с исполнителем. Но сейчас ей не хотелось этого делать, и данное зрелище её сильно пугало, когда эта мелодия играла в полной тишины квартире, особенно когда она не знала, что вообще случилось с мужем и жив ли он вообще. Карен постаралась взять себя в руки и заставить своё тело встать на ноги, чтобы ответить на этот грёбаный звонок. Она еле встаёт с пола, еле ухватившись за стол от ватных ног, и дрожащими руками берёт телефон. Она боялась смотреть в экзамен телефон, кто ей звонит в неподходящее время. Карен медленно переводит взгляд на экран и смотрит имя контакта. «Джон». – О боже… – от шока перехватывает дыхание. – Боже, ты жив!… Карен мгновенно проводит пальцем на «ответить» и быстро прикладывает телефон к уху. – Джон! Боже, Джон!… Ты здесь! – её голос звучал немного увереннее, но дрожь всё не унималась. Внутри проснулась последняя надежда, что Джон жив и тело вовсе ему не принадлежит. – Сраные новости… Больше не буду им верить. Там говорили про тебя, что тебя… – Мисс Роуз, это Вы? – строго спрашивает по тот провод совсем другой мужской голос, не похожий на голос Джона. – Я… Да-а, я мисс Роуз, – отвечает Карен, но позже её настигает недоразумение и её осенило. – Подождите! Вы кто такой вообще?! Где Джон?! Где мой муж?! Отдайте ему телефон! Этот телефон принадлежит моему мужу, Джону Рутиеру!! – она повышает голос так, что в некоторых словах он начинает срываться. – Мисс Роуз, я – Уильям Грант, детектив местной полиции Аризоны… – спокойно начинает мужчина. – Чтоб вас собаки драли! Где, мать твою, Джон?! – продолжает кричать Карен на телефон, не желая слушать мужчину. Хоть это и было бессмысленно кричать в трубку незнакомому человеку, когда разговор идёт с совершенно разных точек мира. – Мисс Роуз, пожалуйста, давайте без грязи, хорошо? – спокойным голосом продолжает он. – Просто ответьте мне, где… – К сожалению, Ваш муж, Джон Рутиер, был обнаружен около часа без признаков жизни в своём номере от двадцати трёх ударов ножом в области живота, – перебивает её поток слов детектив. – Я знаю, что Джон Рутиер был для Вас хорошим мужем и блестящим хирургом. Мне очень жаль, мисс Роуз. Я сожалею о Вашей утрате. Детектив продолжал что-то неистово бурчать в телефоне, но Карен не понимала, что именно. Всё вновь провалилось на дно океана, и она сама. Телефон выпадает с рук и разбивается на несколько частей, на экране, за место звонка, теперь бегали помехи. Весь мир моментально стал окрашиваться в чёрно-белый цвет, разнообразные краски стали слетать с предметов мелкой пылью , и Карен стало казаться, что и она сама сейчас также сотрётся в серый цвет. Голова стала пустой, глаза стали сильно жечь, в ушах громко отдавались ритмичные стуки сердца, дыхание стала ещё трудным, чем при разговоре. Она опускается на корточки и закрывает рот кулаком, чтобы не закричать во всю глотку. Но за место этого крик боли прорывается наружу. Карен начинает потихоньку осознавать происходящее. Элис с Томасом слышат крик матери и одновременно пугаются, кинув на друг другу растерянные взгляды. Девочка закрывает рот руками и начинает выть от страха. Тело становится бесконтрольным, её начинает трясти. Она понимает, что всё плохо. Всё очень плохо… Томас садится на корточки напротив сестры и резким движением притягивает к себе. Он заключает её в крепкие объятия, которые за всю свою жизнь он не делал. Юноша утыкается носом в плечо сестры и шмыгает носом.