– Тш-ш, Элис, я рядом. Я рядом, зайчик… – шептал Томас. – Я здесь, с тобой… Элис продолжать плакать так, что глаза стало жечь от солёных слёз. Она продолжала плакать с того момента, когда мама их заперла на замок. Лёгкие адски горели от непрерывных всхлипываний из-за чего Элис хватается за грудную клетку от боли. Девочка отталкивает брата от себя и резко садится на пол от ватных ног. – Элис?… Элис! Что случилось?! – пищит Томас и быстро подползает к ней. Элис продолжала задыхаться, глотая воздух открытым ртом. Элис вовсе заваливается на бок и начинает понемногу терять контроль над своим телом. Томас дрожащими руками успевает поймать сестру и укладывает маленькое тело себе на колени. – Ч-чёрт… – со страхом шепчет Томас. Мама-а-а! Ма-а-ам! – он кричит настолько громко, на что есть силы, но ни шагов, ни ключей в замке двери не послышались. – Мама! Элис задыхается, блядь! Элис начинает потихоньку восстанавливать своё дыхание, когда понимает, что для потеря ещё одного близкого человека в один день будет чрезмерно ужасно больным. Девочка старается придти в себя. Она плохим зрением замечает растерянные лицо брата, который тряс её тело в надежде, что маленькая сестрица очнётся. Элис без совсем отсутствующих сил в своих руках небрежно обхватывает запястье брата и заглядывает ему в глаза, что с ней всё хорошо. – Я в п-порядке… Т-Том… – почти беззвучно прошептала она хриплым голосом. Томас тяжело сглатывает и шумно выдыхает. Его лицо перекашивает от боли, и он начинает громко рыдать, выпуская наружу больные стоны. Элис думала о том, что папа, может, всё-таки вернётся? Она до последнего будет думать об этом. Она не понимала только одного. Почему именно его? Почему не другого человека? Почему именно её папу?! Элис замечает всю боль брата и начинает с ним реактора ещё сильнее, а также и от своей безысходности. Крик сам по себе случайно вырвался так, что чуть не порвала связки, но Элис было плевать. Она была готова принять всю боль не себе, которую испытал папа в те моменты. Почему она до сих пор ребёнок? Почему она не сраный супергерой США, который бы одним магическим движением руки вернул всё на место и предостерёг папу от будущего происшествия?! Элис стала бить себя кулаками по всем местам на теле, но ей не было больно, тогда она стала давать себе пощёчины, чтобы встать с пола и занять себя чем-нибудь, пока ждёт маму. Вдруг он потерял сознание и случайно ударился об предмет, или… Невозможно. – Прекрати! – юноша ловит её кулаки и берёт в свои руки. – Тут уже ничем не поможешь – Двадцать с лишним ножевых ударов. От данной мысли Элис продолжает бить озноб, который вот-вот она смогла угомонить: – Пошли на кровать, – предлагает Томас и встаёт на ноги, упираясь рукой об стену. Элис с такой же трудностью встаёт на ватные ноги, держась за руки брата и всё также продолжая выть, обессилено падает на кровать. Ей так не хватало тех объятий с папой, что видела в последний раз перед его отъездом. Она бы всё отдала, лишь бы вновь ощутить этот момент и задержать его на несколько минут, нет, на несколько часов больше. Чтобы она как можно больше насладилась этими объятиями в последний, может быть, раз. Она обнимает брата так крепко, как папу в тот вечер. Время час ночи. Элис с Томасом лежали на кровати, чуть успокоившись. Элис лежала на боку и смотрела куда-то в пустоту, а Томас смотрел в потолок и нервно переплетал пальцы между собой. Они старались заставить себя уснуть после новостей с их отцом, но спать не хотелось. Глаза слеплялись то или от того, что она хочет спать, или от бесконечных рыданий. Рядом с ними лежал Тимми, который маленьким комочком устроился между их телами. Моментами он тёрся об их щёки, будто вытирал с их лиц своей мордочкой потоки обильных слёз. Он будто всё понимал, что чувствуют его хозяева и что именно произошло. Он будто чувствовал, что тоже потерял близкого человека, который всегда обожал ему давать втихую разные вкусняшки. Всё это время брат с сестрой пытались хоть как-то отвлечься, но придумывать развлечения не хотелось, поэтому они решили просто лежать на кровати в обнимку друг с другом. В двери послышался стук ключей об замок. Элис с Томасом резко поворачивает голову к двери и мирно наблюдают за происходящим. Ключи перестали звякать в замке и ручка опускается вниз. Элис почувствовала тревогу: вдруг это не мама, а какой-то незнакомец, который сейчас убьёт их также, как и папу, или задушит подушкой? Элис стала продумывать план своей защиты и побега, если это так, но уже было поздно и дверь начала потихоньку открываться. Элис сжалась вся от страха и зажмурила глаза до белых пятен. – Дети?… – тихо прохрипела Карен. – Дети… – Элис раскрывает глаза и немного расслабляется. – Мама… – шепчет Томас и садится на край кровати с надеждой, что новости оказались дичайшей ложью. Карен медленно подходит к кровати, еле перебирая ногами, а затем укладывает Томаса обратно на спину, чтобы лёг, а сама она ложится между детьми. – Вы мои солнышки… Самые любимые, лучшие… – с обезжизненной улыбкой прохрипела Карен и целует каждого в лоб, – Простите меня… – Мам, это же неправда?… – вновь спрашивает Элис. Она вовсе забыла про проделки с дверью и взглянула на маму красными глазами. Карен смотрит на дочь без эмоций и поджимает губы. Она ничего не ответила и решила промолчать. Она сама не могла поверить в происходящем. Элис качает головой и прижимается к плечу Карен, вновь начиная плакать. – Идите сюда, – прохрипела Карен и приглашает детей в свои объятья. Томас также прижимается к плечу мамы и громко шмыгает носом, трясясь всем телом. Женщина гладит обоих по макушке и пальцами расчёсывает их волосы того же тёмного цвета, что и у неё. Она прижимает детей к себе так крепко, что теперь она боялась потерять и их. – Я здесь, рядом. Всегда буду рядом.... Простите меня… – её голос вздрагивает на последних словах, и она, шмыгнув носом, закрывает рот рукой, анода сдерживая в себе болезненный крик, который так и просился вырваться наружу. Джон взаправду оказался мёртв… Глава 26. Ты серьёзно подала в академию полиции?! Элис закрыла книгу с семейными фото и поставила обратно на полку. Сейчас бы вновь обнять папу также крепко, как в последний день перед его отъездом, но об этом ей стоит мечтать только в мечтах и снах. Девушка откинулась на спинку кресла, а затем запрокинула голову назад, расплетая свой каждодневный приевшийся к образам хвост. Сняв резинку, пальцами она начала массажировать голову и виски от хвоста. Всё же, с распущенными волосами приносит не так много дискомфорта, в отличие от хвоста, но эти ощущения, когда ты распускает высокий хвост после долгого дня – неописуемые. Может ей пора поменять новый стиль причёски? Элис смотрит на электронные часы, время на которых было указано под три часа ночи. Сегодня она не могла уснуть после «душевного» разговора с мамой про её нового парня, да или может любовника. Кто знает… Только сама Карен Роуз. Элис поняла, что сегодня не уснёт, поэтому решила она рассмотреть семейные фото в полном составе, хоть чем-то себя отвлечь и наконец заснуть. Карен спала, это точно, и причём, крепко. Также спал крепко и Томас, и это можно было чётко понять по храпу, раздающегося из его комнаты. Элис могла вовсю разгуливать по квартире и делать всё, что пожелает душа. Хоть кастрюлями греми, брат не проснётся, потому сон для него – это рай. С мамой не прокатят громкие звуки, она сразу выскочит из комнаты и не будет спать всю ночь, что помешает Элис ночной прогулка по квартире. Она хотела побыть одной на кухне, обдумать все свои мысли, которые были у неё во время ужина. Спустя минуту Элис возвращается в свою комнату с полным стаканом воды и ставит его на стол. Девушка садится на кресло, которое немного проскрипело от сидящего на него веса, и Элис задумывается, уперевшись локтями в стол. Она вспоминает, что у неё есть чудной ящик в столе, в котором она хранит ненужное барахло, которое со временем станет нужным, или это барахло воспоминаний. Элис с этими мыслями открывает нужный ящик. Иногда там попадались старые испорченные конфетки и шоколад, которые она прятала от мамы, особенно если это дарили мальчики на день влюблённых с признанием ей в любви. Она всячески презирала этот праздник и молилась, чтобы никто не подбегал к ней с подарком, или обнаружить валентинку в сумке или учебнике, на что одногруппники издавали пошлые звуки. Что это вообще за праздник? В честь какого Валентина мы его празднуем? Ей богу. Элис как раз обнаружила валентинки ещё со средней школы и поморщилась не от воспоминаний об этом празднике, а от дикой пыли в ящике. За раз она чихнула три раза подряд; сразу зашмыгала носом, а затем продолжила лазейку, ссылаясь на то, что её никто из родственников не слышал её чихание. Первое, что её поставило в тупик, это почему валентинки всё равно хранились здесь? Зачем? Элис сама не знала ответа на этот вопрос. Может, чтобы через пять лет также обнаружить их в этом же ящике, задаться этим же вопросом и вновь оставить их, что разберёмся с ними чуток позже. И так каждые пять лет… Она нарыла немалое количество рисунков с морем и наилюбимейшими на них крабами. Элис внимательно рассмотрела свои неуклюжие рисунки и горько усмехнулась. Впервые за всю свою жизнь она долго всматривалась в свои детские рисунки, о глубоких смыслах которых она не задумывалась будучи маленькой девочкой. Всё же смысл можно было найти и в бессмысленных рисунков, если добавить своё воображение. Просмотрев все рисунки и уделяя каждому пять минут, Элис заметила ещё один рисунок в ящике. Она вытаскивает его, сдувает с рисунка пыль, а потом только переворачивает его лицевой стороной. Это был тот самый рисунок. Тот самый день, когда Элис впервые встретила Лив в парке. Тогда, для Элис, Лив была настоящим ярким лучом солнца. От неё исходило тепло, комфорт, убили, хотелось с ней общаться на тему природы, да обо всём на свете. Несмотря на то, что с их первой и последней встречи прошло несколько лет, Элис до сих пор хранит этот рисунок у себя. Она хотела снова встретиться с ней и пообщаться как взрослые люди. Да и вообще, как она сейчас поживает, в каком городе живёт? Смогла ли она отучиться на художника, сбылась ли её мечта? Стоят ли её картины на выставке? Когда Элис находится в том самом парке, она всегда надеется её увидеть под тем же самым деревом, как тогда. Но место под деревом, под которым сидела Лив, пустовало или сидели дети маленького возраста. С другой стороны Элис думала, вдруг у неё теперь уже есть свой дом, своя семья и ей нет дела до Чикаго и до этого парка. Хоть они с ней и не были так хорошо знакомы, всего лишь были знакомы пять минут, но за этот короткий промежуток времени Элис поняла, что Лив – просто доброе солнышко. Элис интересовало, а помнит ли её Лив вообще? Она думает, что да. Как не запомнить не заплаканную девочку с ободранными до крови коленями. Тогда Лив ей сказала, что она борец для своего возраста и не пустили ни единой слёзы. Элис узнала, что у неё появилась ещё одна мечта, которую она поведала только что, а именно встретиться с Лив. Девушка откладывает рисунок в сторону и, облокотившись на стол, долго его рассматривала, будто пыталась переместиться в то время. Будь она сейчас в теле ребёнка, попросила бы у Лив номер телефона, и девушки бы общались весь день напролёт в социальных сетях, без ума делилась бы разными фотографиями. Глаза стали неистово слепляться и через несколько минут Элис уже была погружена в сонное царство. На следующий день Элис нехотя открывает глаза и натыкается на деревяшку перед лицом. Она тупит в неё несколько минут, а потом только заставляет себя нормально сесть на стул. Только сейчас девушка поняла, что всю ночь она проспала за столом в неудобном положении. В голову резко пошла острая боль, напоминающая ей о тех днях, когда в один день она завалила экзамены и оповестили о болезни мамы. Элис перекашивается в лице от боли в голове и потирает покрасневший лоб. Элис, потирая виски, пытаясь утихомирить таким образом головную боль, и смотрит на часы, которые показывали двенадцатый час дня. – Хоть проси Венди будить, пусть поварёшкой об кастрюлю херачит, – прошептала себе под нос Элис, пока с большими усилиями встаёт со стула. Доходя до своей двери, она успела сделать мини-разминку шеи и спины до хруста, который давал девушке какое-то наслаждение, будто она переродилась заново. Но спина вскоре завыла, из-за чего Элис тоже завыла, но не от боли, а от того, что её спина надоела болеть. Каждый день она принимает медикаменты, прописанные врачом, и делает каждый день упражнения на спину, чтобы её укрепить, но боль оставалась неизменной. Элис стала замечать, что спина стала приносить меньше болей, но они та кто продолжали быть невыносимыми. Элис жмурится от боли и подкладывает руку под поясницу, будто бездейственная рука даст лучший результат. – Что ни понос, то золотуха, – прошипела Элис и вновь стала потирать виски. Девушка открывает дверь и, очутившись в коридоре, поняла, что дома никого нет, только она и Тимми, который уже успевал вовсю тереться об хозяйку толстой мордочкой, усы на которой слегка щекотали ноги Элис. Она легко поднимает Тимми на руки и начинает его расцеловывать, одновременно прижимая к себе сильнее в своих объятиях. Кот не сопротивлялся, а наоборот мурлыкал от долгожданной ласки и прикрыл свои голубые глаза. – Ты его ещё в жопу поцелуй, – неожиданно за её спиной отозвался знакомый женский голос из-за чего Элис вздрагивает, чуть не роняя питомца на пол. – Блядь, Венди! – хватается за сердце девушка. – Не пугай так, – злится Элис и опускает Тимми на пол, а тот убегает в сторону кухни. Венди была одета в тёмного цвета худи, которое ей по размеру было в разы больше, чем она сама. Спортивные лёгкие штаны того же цвета и заплетённые в одну большую косу рыжие волосы с красным приливом. Вид у неё был точно не в её стиле, когда она ходит обычно в юбках и платьях, в общем, одеваться можно, но сейчас её можно наблюдать в другом стиле. Элис сразу поняла, к чему такое спешное изменение стиля. Подруга, в отличие от Элис, выглядела более выспавшейся и была бодрячком, и Элис это поняла по её энергичному и одновременно нервному постукиванию ступнёй по полу. – Доброе утро, соня-засоня, – проворчала Венди и окинула взглядом Элис. – Ага-а… – прозевала Элис. – Подожди, – сразу не понимает Элис, – а как ты… – Я проходила мимо твоего дома и случайно встретила мисс Роуз. Ну и она предложила мне, что я могу зайти к вам, пока она не уехала на работу и разбудить тебя. Ну и во-от, я тут, – в конце она миловидно улыбается и руками обводит себя и коридор. – Ясно, – прозевала Элис и пошаркала тапками на кухню, будто и не заметила присутствия Венди. – А я смотрю ты в конкретный отруб ушла, – усмехается Венди и идёт следом за ней, засунув руки в карманы. – Как раз-таки и думала о тебе, – поворачивает голову Элис. – Не хочешь стать моим будильником? А то это лето, ну-у… Плохо влияет на меня, – она берёт стакан с полки и наливает в него прохладной воды из-под крана, залпом она её выпивает до дна. – Ой, да ладно тебе! Ты наслаждайся, что можешь спать по двенадцать часов, – вздыхает громко Венди и дружески хлопает ей по спине – Кха! – давится Элис и начинает громко откашливаться. – А за это прости, – девушка поднимает ладно. вверх и камнем падает на ближайший стул в расслабленной позе. – Мя-яу, – издал умилительный звук Тимми, напоминая о себе, что уже как несколько минут ждёт своего завтрака. Он подходит к Венди и начинает тереться об её ногу. – Ты мой сладкий котё-ёнок! Комочек ты серый! Пушистик! – Венди хватает кота и начинает его отнимать и расцеловывать. – Да-а-а, Элис ужасная хозяйка, не кормит тебя… – Ты его ещё в жопу поцелуй, – дублирует Элис фразу подруги тем же тоном и включает чайник с уже наполненной в нём водой. – Уж мой поцелуй будет ему намного приятнее, чем твой, – передразнивает Венди и показывает ей язык. – Иди, покорми его, – Элис указывает ей на нужную полку, где стоит коробка сухого корма для котов. – Я нам чай заварю, – отворачивается девушка и усмехается с улыбкой, – любовь всей его жизни. – Пошли, моя сладкая попка, покормлю тебя, – нежно проговаривает подруга и выпускает животное из своих объятий. Венди с лёгкостью достаёт рукой до нужной полки и берёт коробку с сухим кормом. Элис мирно наблюдала за процессом, ведь чтобы ей совершить данную задачу, нужно было ставить стул, а потом только что-то доставать с верхних полок. Для неё это было большой проблемой и для мамы. Когда Венди открывает коробку и насыпает корм в миску Тимми, Элис расставляет на столешнице две кружки. В одну она положила чайный пакетик с зелёными травами, а в другой насыпала пару чайных ложек кофейных зёрен. – Мне кофе, – тихо проворчала Венди. – Кофе? Ладно, – поднимает плечами Элис. Затем она хмурит брови и оборачивается к ней с удивлённым взглядом. – Подожди, кофе?! Ты же не любишь. – Просто налей мне кофе, я не проснулась, – протараторила та. – Всё-всё, – Элис вытаскивает чайный пакетик из кружки и кладёт её обратно в коробку из под чая и за место чая она насыпает в кружку чайную ложку кофе. Как раз раздался звук чайника об окончании работы. Элис хватается за ручку чайника и наливает кипяток в обе кружки. Девушка относит напитки на стол, одну из них продвигая ближе к Венди. Она обратно возвращается к полкам и еле достала сахар, а из другой полки достала печенье и конфеты. И последний штрих – она втыкает чайную ложку в сахар. – Спасибо, – ответила Венди, что-то усердно высматривая в телефоне, даже не взглянув на Элис. – С кем чатишься? – полюбопытствовала она, придвигая свой стул к подруге, и потихоньку заглядывает в её телефон. – Новости читаю, – не отрываясь от телефона, ответила Венди. – Хм, – задумалась Элис. – Давно я свой любимый «Chicago Tribune» не читала, – вспоминает она. Читала она газету в последний раз два месяца назад и осознала, что читает новости больше в интернете. Похоже, ещё не все потеряно у пенсионерки Элис Рутиер. – В интернете почитаешь, – без эмоций ответила та. Элис вскинула брови на ответ подруги, а та хитро улыбнулась, понимая, о чём идёт речь. – А-а-а, ты же у нас пенсионерка с потрохами, которая не знает о существовании интернета? – Да пошла ты! – выкидывает Элис и с улыбкой отпивает глоток крепкого кофе. Венди, опомнившись, что подруга заварила кофе, глотнула его и сильно поморщилась. – Реально пенсионерка! Ты как это вообще пьёшь?! – Венди высовывает язык, будто горечь моментально сойдёт с языка, но позже понимает, что это бесполезно. Она вскакивает со стула и наливает себе стакан воды, а затем жадно выпивает. Элис на все происходящее просто повела одним плечом и допила до дна свой кофе. – У меня ж задницу свело! – взвыла Венди и усаживается обратно. – Привыкла. – Ну нахер! Пожалуй, остановлюсь на чае с ромашками, – она берёт свою кружку и без жалости выливает свежезаваренный кофе в раковину, а затем засовывает тот самый чайный пакетик, который ранее отложила Элис. Элис всё это время молчала и улыбалась одним краем губ. Пока Венди топталась у чайника и выкидывала оскорбления в сторону супер-пупер крепкого кофе, Элис задумалась над тем, как бы ей сейчас было бы скучно без подруги. Без Венди её жизнь не стала бы более красочной и яркой. Элис бы не стала видеть во всём позитивное, а лишь чёрную бездну проблем, которые только и опускали её на дно. Венди будто милом вытягивает Элис из этой бездны и показывает своим видом, что всё не так уж и плохо – жить можно. Всё всегда можно решить любым способом, на всё можно найти выход даже из нелёгкой ситуации. Да, может и не найти выход, но хотя бы облегчить ситуацию, чтобы можно было решить мирным путём и менее проблематично. Да, у каждого человека бывают неудачи, бывает, что из-за них ты роняешь слёзы, но стоит ли ради этих неудач губить себя? Стоит ли просто опускать руки и одним шагом закончить на этом всю пройденную жизнь? Нет. Надо бороться до последнего, быть сильным и показать всем, что ты не тряпка и не слабак. Ты можешь перетерпеть и пережить всё больное, что есть в этом мире. Досказать всем, что ты способна на многое. Как давно слышала Элис в одной статье про независимость женщин: «Покажешь свои чувства – и ты просто эмоциональная женщина, которой нельзя доверять. Будешь держать их в себе – и ты холодная сука, которой нельзя доверять. Выбирай, что тебе больше нравится».