– Ничего, справишься. Скоро адаптируешься, – успокаивает Элис, как ребёночка. Карен слабо улыбнулась и проткнула вилкой следующий кусок мяса, только уже побольше. – Если не хочешь, не ешь. – Прости, у меня аппетита нет, не знаю, – неловко зашевелилась Карен и кладёт вилку, нацепленную на мясо, на край тарелки. – Ложись, отдохни, – девушка встаёт со стула и хватает тарелку матери, но Карен останавливает её. – Не выбрасывай, попозже приду, поем, может. – Хорошо, – тихо отчеканивает Элис и ставит тарелку с едой на столешницу, а сама девушка обратно садится за стол и продолжает трапезничать. Две минуты они сидели в полной тишине, лишь жевание Элис нарушало её. В какой-то момент ей стало неловко и она остановилась жевать. Карен в эту же секунду налила из кувшина полный стакан воды и одним залпом осушила его. Обычно, подобная тишина у них вызывало чувство тепла, доверия друг другу, но сейчас оно наоборот вызывало напряжение в воздухе. Карен, поняв, что тишина уж слишком мучительно долгая, разбавила её, прочистив горло. – Венди заходила? – Да-а-а, где-то час назад ушла, – вдупляя в стол, ответила Элис. – Молодец что зашла, а то ты бы и спала весь день, – усмехнулась Карен, но это прозвучало как жалоба, скрытая под смехом. – Вот и я о том же, – соглашается Элис. Вновь наступает тишина. Сегодня ужин был не столь весёлым и семейным, чем в предыдущие. Каждый думал о своём. Элис же думала о том, как начать разговор про учёбу, а затем признаться. Когда она глубоко погружалась в мысли об университете, она тут же из откидывала на задний план, так как думала, что мама умеет читать её мысли, или же внутренний голос Элис был всё же громким настолько, что Карен опять же бы услышала. Но судя по её мимике лица она будто и не сосредотачивалась на чтении мыслей, что слегка успокоило Элис. Сердце стало бешено набирать обороты, дыхание становилось тяжёлым, а руки, лежащие на столе, стали понемногу трястись, тогда девушка их быстро спрятала в рукав кофты под столом, сплетая руки в кулак. – Как дела у тебя? – неожиданный вопрос просачивается в мозги девушки и её выбивает из колеи, из-за чего Элис посмотрела на маму с испуганным видом. – Я? Я… нормально. К чему это? – запинается Элис. – К чему? – хмурится Карен. Элис поняла, что она сейчас сказала и маме, похоже, не сильно то и понравилось. – Я редко тебя вижу, почти ночью. Неужели тебя и спросить нельзя? – Я… Нет, не это хотела сказать. Прости, – она стала нервно кусать губы, а нога под столом стала предательски трястись. – «Вот чёрт, ещё не успела ей рассказать, а уже идёт по полной жопе», – пронеслось у неё в голове. На лице Карен не вздрогнул ни единый мускул, лишь читалось безразличие. Она сменяет расслабленную позу на более принуждённую и окинула глазами дочь. Девушка поняла, что сейчас начнётся. – Венди поступила? – холодный тон заставил кости девушки вздрогнуть. – На днях подала. Элис наизусть знала последовательность вопросов мамы и даже не задавая их, могла ответить на все её «невидимые» вопросы. Но сейчас Элис, чувствуя себя в каком-то стрессе, с помощью которого она не может взять себя в руки, могла лишь глазеть на маму и отвечать на вопросы одним словом дрожащим голосом, который предательски выдавал состояние девушки. – Куда? На кого она хочет? – Карен сузила глаза, концентрируясь на Элис и пододвинулась к ней ближе. – На журналиста. Хочет в Университет Академии искусств, – голос прозвучал слегка дрожащим, но она смогла ответить уверенно. – Сан-Франциско? – Угу, – мычит Элис и берёт вилку в руку, а затем без аппетита несколько раз тыкает в кусочек мяса. – Прекрасный город. Там Золотые Ворота… Ох, хотела бы я его посетить, – мечтает Карен, на что Элис ей улыбается. – А я бы хотела сходить в Рокфеллеровский центр в Нью-Йорке, – присоединяется к мечтаниям Элис и упирается щекой об кулак, демонстрируя свой мечтательный вид, на что Карен усмехается. Элис уже представила, как она, отучившись, переезжает в Нью-Йорк, знакомься с жителями города, устраивается там работать, знакомится с коллективом, прогуливается по тому самому Рокфеллеровскому центру. Как в отпуске она проводит Венди экскурсию по Нью-Йорку, вместе изучая популярные достопримечательности или, наоборот, Венди будет проводить экскурсию для Элис в Сан-Франциско, если она там останется жить. Как Элис будет собирать вещи и приезжать на недельку в родной Чикаго, чтобы увидеться с мамой и встретиться с одноклассниками. Обсудить в ближайшей кафешке, кто, как и где. Элис представила, когда она заработав прилично высокий авторитет, а потом в Нью-Йорке её будут везде приглашать по работе, а позже, может, прогремит своим именем по всему США. Но есть одно «но». Карен что-то говорила на заднем плане внутри головы Элис, когда она своим же голосом рассуждала мысли, но девушка не придала этому значения. – Элис. А какой именно профессией она прогремит? С только что себе заданным вопросом, предыдущие её мысли стали постепенно исчезать. Ну сколько ещё можно сомневаться в своём выборе? Элис уже решилась, что будет поступать на детектива и уже подала на него документы, которые уже, кстати, одобрили и зачислили её заявку в университет. Тем более на бюджет. – Эли-ис! Ау-у, приём! – повыше тоном продолжает Карен и машет рукой перед глазами дочери. – Что? – Элис встряхивает головой, отгоняя от себя навязчивые мысли и возвращается к маме. – Что насчёт нашего образования? Ты подала? – врывается с вопросами Карен. Нашего? Первое, что смутило врасплох Элис. Будто это было образование не Элис, а совместное с мамой. Как же всё далеко заходит… – Да-а, я подала… – неуверенно отвечает Элис, чуток качнувшись на стуле. – Туда, куда мы стремились поступить? – Да, – её голос вздрогнул. – Что-то ты какая-то волнительная. Обманываешь меня? Не подала? – Карен хмурится. Последняя фраза прозвучала с каким-то грубым тоном в голосе. – Подала я, подала! – увереннее ответила Элис, переборов свой дрожащий голос. – А зайчики то бегают, – улыбается Карен и внимательно рассматривает её голубые глаза. Элис тяжело сглатывает. – Чёрт, я просто не знаю в какой глаз тебе смотреть, мам, – усмехается Элис и отводит взгляд. – Мне кажется, ты меня в чём-то обманы… – Я поступила, мама, боже! Что за вопросы?! – неожиданно выпаливает девушка, а затем полностью в себе зажимается из-за нервной минуты. С Карен медленно сползает улыбка. Женщина отстраняется от дочери и возвращается на свой стул в слегка напряжённом виде. Элис наблюдала за ней периферическим взглядом, а когда Карен присела, то она позволила себе взглянуть на неё. – Я неделю назад поступила, хотела сказать раньше, но ты приходила после работы какая-то не своя. Я пыталась поймать момент, чтобы рассказать, – оправдывается Элис. – Куда? – игнорирует слова дочери, будто она их не хотела слышать. Элис стало казаться, что её речь была бессмысленна для их диалога, ведь маму интересует лишь одно, и она стремится к о всем ответам на все вопросы насчёт учёбы. – Я поступила в Нью-Йорк, – шёпотом отвечает Элис. – Нью-Йорк? Серьёзно? – хмурится Карен. – Ты не рада? – Нью-Йорк?! – Карен резко встаёт из-за стола. Туда же невозможно поступить! – она начинает ликовать, подбегает к Элис и начинает целовать всевозможные части её лица, оставляя на нём отпечатки от красной помады на своих губах. – Я очень рада, Элис! Боже, Нью-Йорк! Радуюсь так, будто я туда поступила. «Радуюсь так, будто я туда поступила». Ага, действительно, будто она туда поступила. Это же «наше» образование. – Не делай так больше. – Как не делать? – хитро улыбается Карен, делая вид, что совершенно не понимает намёков. – Так, будто ты недовольна мной, – чётко проговаривает девушка, и скрещивает руки на груди. – Я и не была недовольна. Просто не думала, что Нью-Йорк, – вздыхает Карен, но в этом вздохе было слышно умиротворение, чем усталость от сегодняшнего загруженного рабочего дня. – Элис, ты же понимаешь что это значит? – Да. Элис уже понимала, что ожидает её этой осенью – потеря последних нервных клеток и депрессия, но она надеется на лучшее. Особенно когда идёшь не на ту профессию, которую изначально хотела. Элис опомнилась, что не досказала матери самое главное. Девушка виноватыми глазами смотрит на мать, у которой усталость мигом улетела из её организма и счастливая с улыбкой до ушей моет посуду. Сквозь шумную струю воды Элис слышала, как мать мычала ноты, а даже и пропевала слова каких-то песен с 80-х гг. Она долго смотрела на счастливую мать и думала только об одном: после смерти мужа мама была совсем не своя и однажды пыталась поставить на себе крест. – Мне так не терпится рассказать своим коллегам, – возбуждённо потряхивает плечами Карен и улыбается Элис, на что девушка взаимно улыбается. Но сейчас… сейчас она счастливая. У неё появился парень, её дочь поступила в элитный университет, её жизнь стала обретать краски, так почему же она не начнёт наслаждаться этой разноцветной жизнью? Пускай она останется такой же счастливой, как и сейчас. Девушка улыбнулась своим же словам о матери и в эту же секунду стала гордиться ею, что она смогла выйти из того ужасного состояния. А тайна Элис пусть останется сокровенной. – Ладно, я в комнату, – Элис целует маму в щёчку и уходит к себе. – Ужин был вкусным! Спасибо! – раздалось с кухни и дверь в комнату закрывается. Девушка упирается спиной в дверь и медленно сползает по ней, затем обессилено садится на пол. Слёзы мгновенно стали сами по себе течь, живя отдельной жизнью, их невозможно контролировать. Она быстро смахивает слёзы с щёк и начинает глубоко дышать, приводя себя в норму. На прибытие в себя заняло около двух минут. – Я же ей не рассказала, – прошептала Элис и утыкается подбородком в колени, обхватывая их руками. – Бессовестная я, – она начинает бить себя кулаками, пытаясь причинить себе боль, но это оказалось беспомощным. – И к тому же, бесполезная. Силы её покинули неизвестно куда, но девушка считала, что она потратила силу на разговор с мамой. Разговор для неё выдался очень сложным. Физически и морально. Но сейчас она гордилась собой тем, что она хоть что-то смогла сказать из этого. Не всё, но смогла. Девушка хватает телефон с комода и тяжело падает на кровать. От упавшего тела, кровать скрипнула ещё каким-то образом существующими пружинками. Элис заходит в диалог с Венди, которая была как раз онлайн. Только Элис хотела начать писать, как подруга опередила её: Венди: Как прошло? Элис поджимает губы, когда продумывает ответ. Она печатает «Отлично» и оставалось только кликнуть по «отправить», но Элис стирает и заменяет то бодрое сообщение на более скверное: