– О, и не забудь нанести всего и побольше на волосы, чтоб они колом стояли, – смеюсь я. Кэсс с Таем смотрят на нас как на ненормальных, но мы не выходим из образа и сдерживаем смех. Это наша шутка. Маленький и незначительный, но очень приятный факт. Роу провожает меня до двери. Я держу руки в карманах, не смея взглянуть ей в глаза, поскольку, глядя на нее, безумно хочу поцеловать. Однако она ясно дала понять: нельзя… во всяком случае, сегодня. Но попыток я не брошу, это точно. Роу – Это ты виновата, – говорю я Кэсс. Она сидит на краю постели Пейдж и выбирает мне для примерки свои наряды. – В чем? Нет, этот я ненавижу. Померь другой, – сует она мне в руки оранжевый сарафан и разворачивает меня лицом к шкафу. – В этом. В том, что я иду на футбол и познакомлюсь с родителями Нейта. Из-за двери стенного шкафа раздается смех. Каждое примеренное платье выглядит на мне как-то чересчур. И слишком открыто. – В этом сарафане я выгляжу глупо, – замечаю, открывая дверь. Кэсс с минуту рассматривает меня, затем согласно кивает. – Что-то не так. Может, просто, как всегда, наденешь футболку с джинсами? Она не хотела меня обидеть, но ее слова бьют по больному. Джинсы… которые я всегда ношу. Я так устала от этого. Устала носить одежду, в которой хожу с десятого класса. С того дня, как в нашу жизнь вошел стрелок, время остановилось, и мои часы так и не пошли вновь. Вздыхаю и понуро опускаюсь на постель рядом с Кэсс. – Все это не для меня. – О чем ты?! Пейдж убила бы за внимание Нейта, – отвечает она. И тут входит Пейдж. Внутри все замирает. Что она услышала и что скажет? – За что бы убила Пейдж? За то, чтобы две козы убрали задницы с моей кровати? Я мигом подскакиваю и разглаживаю помятость на покрывале. Кэсс же разваливается на постели и начинает сладко возиться в ней. Я бы даже сказала: с наслаждением. – Твоя постель всегда уютнее моей. – Повернувшись на бок, она нюхает одеяло Пейдж. – Белье мягче. Какого хрена? – Родители любят меня больше, – показывает ей язык Пейдж. С другими девчонками я бы подумала, что они шутят, но Пейдж кажется вполне серьезной. – Ну конечно, – закатывает глаза Кэсс, садясь. Она не сводит взгляда с поправляющей макияж сестры, пока та наконец не выдерживает. – Что? – разворачивается Пейдж к ней, уперев руки в бока. – Роу, боюсь, нам понадобится ее помощь, – сообщает мне Кэсс. Боже мой, нет! – Моя помощь с чем? – Пейдж возвращает внимание к своему отражению. – Сначала пообещай, что не взбесишься, – заявляет Кэсс. Такое ощущение, что я смотрю предельно осторожный теннисный матч. В котором являюсь мячом. Пейдж закрывает блеск для губ колпачком и, нахмурившись, смотрит на отражение сестры в зеркале. – Что-то мне подсказывает, что лучше такого обещания не давать. Не сдержу, – отвечает она, сжав края раковины и удерживая взгляд сестры. – Нейт пригласил Роу на игру, на которую идет сам и мы с Таем. Мы познакомимся с их родителями. У Роу ни одной приличной шмотки, а я не сильна в макияже, поэтому последние два часа мы бестолково топчемся на месте, а выходить нам через полчаса. – Кэсс устало вздыхает. Пейдж молчит. Даже не моргает. Но ее устремленный в зеркало взгляд медленно смещается на меня и впивается, изучая. Я слегка пожимаю плечами, зажав зубами губу. Между нами с Пейдж пропасть, и она по-прежнему мне не очень-то симпатична. Но я не веду с ней соперничество за Нейта. По сути, я даже не могу быть с ним по-настоящему. Чем дольше Пейдж смотрит на меня, тем большую неловкость я чувствую. Я жду, что Кэсс нарушит молчание, но она этого не делает. Спустя секунды, показавшиеся минутами, Пейдж отталкивается от раковины и разворачивается к нам. – Природные цвета, – говорит она, задумчиво обхватив пальцами подбородок. – Тебе точно пойдут природные цвета. И, крутанувшись на месте, начинает перебирать перегруженные вещами вешалки на своей стороне шкафа. Покосившись на Кэсс, шепчу: – Природные цвета? Подружка лишь пожимает плечами и кивает на сестру: мол, не отвлекайся. – Она в этом эксперт. – Тебе нравятся комбинезоны? – спрашивает Пейдж. Она держит в руках хлопковое… нечто… похожее на сшитые вместе топ и шорты. Я морщусь, и Пейдж тяжко вздыхает. – Ладно, – сдается она. – Никаких комбинезонов. Пейдж просматривает еще несколько вешалок, постоянно возвращаясь к одной из них, с темно-синим хлопковым платьем. В конце концов, она останавливается на ней и велит мне: – Иди сюда. Я послушно иду к ней. – Повернись. – Пейдж разворачивает меня лицом к Кэсс и спиной к себе. Если бы я не была настолько потрясена тем, что она помогает мне, то, возможно, сообразила бы, что за этим последует. Пейдж без предупреждения расстегивает молнию на спине надетого мной платья, и то падает на пол. Мама, мой доктор и штопавшие меня хирурги – единственные, кто видел мои шрамы. Теперь их видят Кэсс и Пейдж. Их невозможно скрыть – слишком большие, они спускаются от правой части грудной клетки к бедру: глубокие выемки от пулевых осколков и разрезы, сделанные хирургами для их извлечения. Я не могу заставить себя посмотреть в глаза Кэсс, а от молчания двух сестер меня начинает бить дрожь. – Держи. – Пейдж медленно разворачивает меня к себе – ошеломленную, с расширившимися глазами. Я ожидаю увидеть на ее лице отвращение и осуждение – она, наверное, последний человек, которому бы я показала свои шрамы, – поэтому я впериваю взгляд в одежду за ее плечом. Но Пейдж приподнимает пальцами мой подбородок, вынуждая посмотреть ей в глаза. – Это… – Она судорожно сглатывает. Ее губы изгибаются в слабой натянутой улыбке, в глазах отражается сочувствие. Впервые со дня нашей встречи я вижу настоящую Пейдж. – Это – мое любимое платье. Оно достаточно длинное, чтобы не задираться на игре, когда ты будешь сидеть, но при этом оголит твои плечи, подчеркнет стройность ног и цвет твоих глаз. Подними руки. Пейдж натягивает на меня платье через голову, быстро закрывая шрамы тканью и ни слова о них не сказав. Застегнув на спине застежки, она собирает в руку мои распущенные волосы. Подвигает меня ближе к зеркалу и встречает в нем мой взгляд. – Убирай волосы наверх. Вот так. Это очень красиво, – ободряюще, со спокойным лицом, советует она. Я не в состоянии сдержать слезы. Хлюпнув носом, вытираю ладонью повлажневшие щеки. – Спасибо, – благодарю я Пейдж, и она свободной рукой коротко сжимает мою ладонь. 13. Нейт – Да, мам, мы встретимся прямо там. Вы уже припарковались. Сюда вам долго идти… Хорошо. Люблю тебя. Родители хотели прийти посмотреть нашу комнату, но она все еще розовая. На самом деле мы с Таем решили оставить ее в цвете Барби, и, чтобы показать Роу с Кэсс, насколько нас это не колышет, Тай сходил в «Таргет» купить розовые одеяла и подушки на наши кровати. Вообще-то, я нервничаю, думая о предстоящем вечере… и Роу. Такое ощущение, будто я силком затащил ее на сегодняшнюю игру. Тай не дает мне рта раскрыть на эту тему. Говорит, я превращаюсь в девчонку. Ну, в чем-то он прав. В Оклахоме очень странный сентябрь. Днем жуткая жара, а вечером и ночью холод собачий. Холода я не боюсь, поэтому на игру иду в шортах и черной футболке с длинными рукавами, которую надевал на промокшую Роу. Лонгслив пахнет ею. Никогда его не постираю. Блин, я реально превращаюсь в девчонку. Мы идем по коридору к Кэсс и Роу, когда они выходят из своей комнаты. Бог мой… – Подними челюсть, бро. Твоя девушка – отпад, – говорит Тай. Я улыбаюсь, потому что, да, Роу неотразима в своем облегающем синем платье, при ходьбе волнами расходящемся у ног. Она в сланцах, но ее волосы подняты и притягивают взгляд к обнаженным плечам и шее. Жаль, я не вампир. Чем ближе Роу подходит, тем сильнее смущается, заливаясь краской. В руках она напряженно сжимает тонкую кофту и сумочку. В такой одежде она позже замерзнет, и мне стоило посоветовать ей взять что-то потеплее, но я этого не делаю. Стратегический ход, сами понимаете. – Привет, – почти шепчет Роу, не поднимая глаз. У меня так громко бьется сердце, что, кажется, окружающие слышат его стук. Мы с Роу почти не разговаривали с того вечера на бейсбольном поле и сейчас словно начинаем все сначала. Мне хочется в лифте взять ее за руку, и я сам себе бросаю вызов. Мы заходим в лифт. Тай притягивает Кэсс на свои колени. Роу улыбается, глядя на эту парочку. Где Кэсс пропадала всю жизнь моего брата? Они просто созданы друг для друга. Встречаются всего три недели, а кажутся неотъемлемой частью друг друга. Двери закрываются, и я скольжу рукой по поручню в задней части лифта, пока не задеваю ладонь Роу, и, когда она не отстраняется, сплетаю наши мизинцы. Скосив взгляд, вижу на ее губах слабую улыбку. Фух. Не отпущу теперь, пока не потребуется.