Моя голова забита не только игрой. С нами играет паршивенькая команда Лиги плюща – так себе соперник. Бывают матчи, не требующие полной отдачи, сегодня как раз такой. Мне нужно лишь показать себя, чтобы произвести хорошее впечатление на тренера, дабы он не жалел, что взял меня в команду на место старшекурсника. Я постоянно кошусь на трибуны в ожидании Роу, но до игры еще полчаса, и я пытаюсь отвлечься тренировкой с бейсбольной пушкой. – Сегодня бьешь с особым жаром, а, Притер? Последние показательные игры тренер Моррис добивается того, чтобы мои замахи стали свободнее. Он прав, я действую как-то скованно. И Роу права, я опускаю плечо. На прошлой неделе я стал исправлять свои косяки и отбиваю мячи намного лучше. Мне очень хотелось покрасоваться перед Роу на сегодняшней игре, но после нашей ссоры важно просто увидеть ее здесь. Важно знать, что она меня не ненавидит. – Да, я работаю над этим, – отвечаю тренеру между замахами и выдохами. – Хорошо… что бы ты ни делал сейчас, продолжай в том же духе. – Тренер возвращает внимание к своему планшету и, фыркнув, бубнит себе под нос: – Вот за это мне и платят. За тренерскую мудрость. «Продолжай в том же духе». Тренер Моррис – одна из причин, по которой я поступил в Макконнелл. Несмотря на его слова, он один из лучших университетских тренеров. И если я смогу хотя бы вполовину улучшить свою технику, то, возможно, у меня появится шанс попасть в Высшую лигу. Я упражняюсь еще немного, а потом питчер зовет меня размяться перед игрой. И хотя я твержу себе не таращиться на трибуны, стоит мне выбежать на поле, как взгляд сам собой устремляется на ряды сидений над скамейкой запасных. Первым я вижу Тая – он столько лет приходит на мои игры, что взгляд натренированно выцепляет его из толпы, – но потом сразу замечаю Роу. Ей не разглядеть моих глаз за маской, и, пользуясь этим, я пожираю ее взглядом. Боже, я – идиот. Если бы я мог изменить в своей жизни одну-единственную вещь, то вернулся бы в тот момент, когда мы с Роу стояли возле стадиона и меня окликнула сзади Сэди. Я бы даже не повернулся к ней. Я бы обхватил лицо Роу ладонями и красноречиво поцеловал прямо на глазах своей бывшей. Нет, мне не плевать на чувства Сэди. По правде говоря, мысль причинить ей боль неприятна. Но если бы это избавило Роу от сомнений и заставило понять, как много она для меня значит, то я бы поцеловал ее перед Сэди, несмотря ни на что. – Прит! Готов? – Для разогрева Кэш методично подбрасывает и ловит мяч ладонью. – Да, прости. Я ждал одного человека. Все в норме. Она пришла. – Я поднимаю маску, чтобы мы могли начать разминаться. – Это которая? Та сексуальная малышка-блондиночка рядом с твоим братом? – спрашивает Кэш. Я с улыбкой мотаю головой. – Нет, это девушка моего брата. Но ты не стесняйся, скажи ему, что его малышка – горячая штучка. Ему это понравится. Моя девушка – другая. Темноволосая и длинноногая. – Я жду от Кэша мяча, чтобы развернуться к трибунам и еще раз глянуть на Роу. – Ты о той, к которой сейчас клеится парень? Я вскидываю руку, останавливая его бросок. Какого хрена? – Да вы, на хрен, издеваетесь? – цежу сквозь зубы. Кэш подходит ко мне и кладет локоть на мое плечо: – Я так понимаю, его здесь быть не должно? – Не должно. И сейчас я его прикончу. – Я сбрасываю с головы маску, роняю на землю перчатку и бегу к трибунам. Роу сначала меня не замечает, зато видит Тай. Мы с ним обмениваемся взглядами, и я беззвучно матерюсь. Он лишь качает головой и смеется. Я без колебаний запрыгиваю на невысокую стену перед сиденьями и лезу через скамейку запасных к тому ряду, где чертов культурист сидит чуть ли не впритык к моей девушке. – Эй, ты кто, мать твою, такой? – наезжаю я на него. Вежливость и воспитанность я оставил на поле, в двадцати ярдах отсюда. Я, блин, взбешен! – Нейт! – восклицает Роу, вытянув руки, словно это я перехожу черту. – Чувак, прости… Я просто пришел сюда встретиться с Роу. Такер, – он протягивает для пожатия руку, и я по ней ударяю. – Такер? В курсе, что рифмуется с твоим именем?[19] – ору я, и брат взрывается смехом. – Хватит, Нейт! – Роу встает между мной и своим новым дружком. – Такер, прости, – говорит она, повернувшись ко мне спиной! – Ничего. Я все понял. У меня еще есть дела, я просто заскочил сюда ненадолго. Не переживай. Увидимся в понедельник. Такер натягивает бейсболку на брови. Этот парень реально огромный. Просто амбал. Я чувствую себя кретином – устроил тут сцену, – но громила собрался уходить, а я этого и добивался. – Нейт, слушай… я слышал о тебе много хорошего. Мне правда приятно познакомиться с тобой. Может, наша следующая встреча… ну, при других обстоятельствах… пройдет лучше. – И он снова протягивает мне ладонь. Я выразительно смотрю на нее и, хмыкнув, отвожу взгляд. – Прости, – тихо повторяет Роу, когда он идет прочь. – Какого дьявола, Роу? – Такое ощущение, будто все мое тело вибрирует от прилива адреналина. Я зол как черт, так что, да, вымещаю свою злость на ней. – Нейт, иди, блин, играй в свою тупую игру, или я пойду домой. – Роу откидывается на спинку сиденья и, задрав колени, упирается стопами в крышу скамейки запасных. – Беги давай, – машет она мне. Я так взбешен, что подношу руку к губам, чтобы не ляпнуть чего-то такого, о чем спустя полчаса, несомненно, пожалею. – Кончай ржать, придурок, – бросаю Таю, проходя мимо и смахивая с него кепку. – Выглядишь в ней придурком. Она великовата для тебя. – Как скажешь, бро. Отвел душу? – фыркает он. Его смех провожает меня до булпена[20]. – Как все прошло? – спрашивает Кэш, кивая на девушку, которую я только что разозлил до чертиков. – Хреново, Кэш. Хреново. Бросай давай гребаный мяч. – Я надеваю маску и приседаю, готовясь его ловить. По венам все еще бежит адреналин. Сегодня я буду играть как зверь, но хрена с два мне нужна была такая встряска. * * * Тренер доволен. Два трипла[21] и хоум-ран[22] – мой личный рекорд. Я махал битой так, словно хотел хорошенько заехать ею под дых Такеру-Сракеру, и бежал так, словно загонял его, как дичь. Я вообще-то не ревнивый или просто никогда раньше не ревновал. И мне не очень-то нравится это чувство. Чем дольше шла игра, тем больше до меня доходило, насколько дико я себя повел. К седьмому иннингу[23] я уже боялся показаться на глаза Роу. Мне не хотелось, чтобы она даже смотрела на меня – настолько было стыдно. Но если этот шкаф объявится снова, у меня опять снесет крышу. – Эй, тебя там брат ждет. – Кэш кидает в меня грязное полотенце. – Спасибо, чувак. Классно играл сегодня. – Ха. Куда мне до тебя. Ты сегодня дал жару. До завтра. – Кэш на пару секунд придерживает дверь открытой, показывая ждущего Тая. Я убираю экипировку в шкафчик, натягиваю носки и надеваю перепачканные на поле штаны и майку. – Чумовая игра, братишка. Рад, что ты не налажал. Тай протягивает мне кулак. Я ударяю по нему костяшками пальцев и прислоняюсь к стене. – Я обратил свой гнев на пользу игре. – Да я уж понял. Хоум-ран был эффектным. – Брат надвигает кепку на лоб, напоминая мне о моей дерьмовой выходке. – Прости за кепку. Она тебе впору. – Я кошусь на него, чувствуя, как от стыда пылает лицо. – Не бери в голову. Ты прав, у меня крошечная головка. Зато там, где надо, она в самый раз! Я смеюсь. Апломб брата – лучшее в мире лекарство от депрессии. – Роу ушла? – уточняю я. Последние сорок пять минут я прятался от ее глаз. – Нет, все еще здесь. Там, где ты оставил ее. Сказала, что с места не сдвинется, пока ты не извинишься. Но, слушай, я не знаю. Мне кажется, это ей нужно перед тобой извиняться. Притащила сюда чувака, который для тебя как красная тряпка для быка. Тай не прав, но я лишь улыбаюсь и, хлопнув его по спине, иду приносить самые зашибенные извинения в своей жизни. – Да, наверное. Но я все равно извинюсь, – бросаю брату, повернувшись к нему лицом и распахнув руки. Тай смотрит на меня, сцепив пальцы на затылке. – Размазня, – подтрунивает он. Роу все еще кипит от ярости. Я вижу это по ее позе – она по-прежнему сидит, согнув ноги и упершись стопами в крышу скамейки запасных. Ее руки сложены на коленях, глаза устремлены вдаль, на расстилающееся перед ней поле. Я медленно подхожу и останавливаюсь в двух сиденьях от нее. Сажусь, копирую ее позу, и мы несколько минут сидим молча, наблюдая за рабочим персоналом, готовящим бейсбольное поле к утренней игре. Мне бы хотелось заговорить первым, но я не знаю, с чего начать. Нужно так много сказать, загладить вину за столько дурацких промахов, допущенных мною за последние сутки, что я не пойму: какие слова произнести важнее? Поэтому сижу, терпеливо дожидаясь, когда Роу подаст мне знак, скажет, что ей важнее услышать прежде всего, что она хочет услышать больше всего. – Ты назвал меня своей «подругой», – наконец говорит она, и у меня сжимается сердце. Роу не смотрит на меня, ее взгляд следует за двумя мужчинами на поле, занимающимися базами[24] и обновляющими меловые линии между ними. Мне нужно, чтобы она смотрела на меня. Я все еще не знаю, что скажу, но знаю, что слова найдутся сами, как только загляну ей в глаза, поэтому я встаю и запрыгиваю на крышу скамейки запасных. Прохожу по крыше до ног Роу, сажусь так, чтобы ее стопы оказались между моими ногами, и обнимаю их руками – в основном чтобы не получить пинка. – Думаю, мы оба знаем, что никогда не были «друзьями», Роу. Она тут же переводит взгляд на меня и долгие мгновения удерживает мой. – Тогда кто мы друг другу, Нейт? Что… между нами? Кем ты нас считаешь? Мне хочется только одного: скинуть ноги Роу и впиться в ее губы поцелуем, но мой натиск напугает ее, и она сбежит.