Тувессон обернулась. — Ты уверен? — Если это не написал наш преступник, на этом я заканчиваю и меняю профессию. — А что он написал? — спросила Лилья, наливая себе в стакан остатки колы. — «Никто меня не видит… Никто меня не слышит… Никто даже не издевается надо мной / Ч.Н.», — Муландер поднял глаза и посмотрел на своих коллег. — Именно поэтому он называет себя Человеком-невидимкой. Никто не обращал на него внимания. Вот вам мотив, — сказала Тувессон. — Это, безусловно, одна из самых страшных вещей — когда тебя все время игнорируют и тобой пренебрегают. Над тобой даже не издеваются. Ты как будто вообще не существуешь. — Так вот чего он добивается, — сказала Лилья. — Существовать, нанести самого себя на карту и стать известным. Тувессон кивнула. — Пока что он делает все, чтобы остаться невидимкой, — заметил Утес. — Что бы то ни было, это значит, что, скорее всего, он учился в том же классе, — сказал Муландер. Тувессон кивнула и подошла к увеличенному фото класса. Четыре человека перечеркнуты — Йорген, Гленн, Клаес и классная руководительница Моника Крусеншерна. Ингела Плугхед помечена знаком вопроса. Она почувствовала, как участился пульс. Наконец-то они к чему-то пришли. Это мог быть кто угодно, но им удалось определить, что преступник — один из оставшихся учеников этого класса. — Мы должны связаться со всеми, кто еще жив, и проверить их алиби. — Мы с Лильей уже сделали это, — сказал Утес. — Во всяком случае, мы проверили тех, кто сейчас в городе. — И? — К сожалению, у них железное алиби. — У всех? — Да. Во всяком случае, у моих, — с этими словами Утес повернулся к Лилье. — И у моих, — подтвердила Лилья. — А те, кто в отпуске? — спросил Муландер. — Вы проверили: они действительно в отъезде? — Нет, — ответила Лилья. — Хорошо. Сделайте это немедленно и еще раз проверьте алиби остальных, — велела Тувессон. Лилья и Утес кивнули. — Затем мы установили факт, что он подписывался как Человек-невидимка. Говорит ли это о том, что преступник — мужчина? — Ясно, что мужчина, — сказал Муландер. — Он же изнасиловал Ингелу Плугхед. — В таком случае в общей сложности у нас семь подозреваемых. — С Риском или без него? — спросила Лилья. Тувессон перевела глаза на фото Фабиана Риска, который выглядел так же, как любой другой мальчик из этого класса — прямой пробор, рубашка поло и кардиган из овечьей шерсти, — и задумалась, как тут открылась дверь, и в комнату вошел мужчина. — Это вы занимаетесь убийцей одноклассников? — Извините, но кто вы и как вы сюда попали? — спросила Тувессон. Тем временем два ночных охранника подбежали к мужчине и схватили его. — Сорри, мы не успели остановить его, и он заблокировал лифт, — сказал один из них, пока они пытались вытащить мужчину из комнаты. — Спокойно, черт возьми! Я только хотел… — Заявить о пропаже жены. Мы поняли, — сказал один из охранников. — Но это не здесь, вам надо позвонить в экстренную службу, мы вам с удовольствием поможем. Это внизу! — Охранники, уже начиная выходить из себя, прижали мужчину к полу и завели ему руки за спину, так что тот застонал. — Ты успокоишься, или нам достать наручники? — прокричал один из охранников мужчине в ухо. — Подождите, отпустите его, — велела Тувессон. Охранники повернулись к ней. — Все в порядке. Я поговорю с ним. Охранники переглянулись и пожали плечами. — Ладно, забирай его. Они отпустили мужчину, который встал и поправил одежду и волосы, торчащие в разные стороны. Взгляд у него был потерянный. Словно он был готов к тому, что его в любой момент снова схватят. Тувессон подошла к мужчине и пожала ему руку. — Меня зовут Астрид Тувессон. Я веду это следствие. Чем могу вам помочь? — Моя жена, она… она пропала… исчезла. И я не знаю, что мне делать. Что мне предпринять… — Мужчина заплакал, и Лилья с Утесом помогли ему сесть на стул. — Давайте все по порядку. Как вас зовут? — Йеркер… Йеркер Халлин. — А как зовут вашу жену? — Эльза Халлин. — Халлин — это ее девичья фамилия? — Нет, девичья Павлин. — Эльза Павлин… Значит, она училась в том же классе, что… Йеркер Халлин кивнул. — Поэтому я здесь. Сегодня ее очередь готовить ужин, а я ходил в спортзал. Когда я вышел оттуда, то увидел несколько пропущенных звонков и смс от Беи, нашей дочки. Она спрашивала, почему никого нет дома. — Вы, понятно, пробовали ей звонить? — У нее все время включается автоответчик. — А где она работает? — В главной библиотеке. Но я уже с ними говорил. Ее там нет. — Они могут сказать, когда она оттуда ушла? Йеркер Халлин пожал плечами. — Пожалуйста, сделайте что-нибудь. Объявите ее в розыск, вышлите поисковый патруль. Что угодно. — Конечно. Конечно, мы это сделаем, — сказала Тувессон, хотя знала, что уже поздно. 62 Дуня Хоугор подняла одну ногу над водой и провела бритвой по нижней части голени. Пошевелив ступней, с удовлетворением отметила, что за месяцы занятий пилатесом ее ноги заметно постройнели. Да, грех жаловаться. Ей не так часто давали ее возраст, и когда она говорила, что ей тридцать пять, чаще всего думали, что она шутит. И она их понимала. Дело в том, что она никогда не выглядела так хорошо, как сейчас. За последние полгода с ней произошли такие перемены, что некоторые старые друзья едва ее узнавали. Она сменила прическу, перестала одеваться в «H&M», а регулярные тренировки наконец избавили ее от последней младенческой припухлости, которая, как она раньше была уверена, последует за ней в могилу. Она отложила бритвенный станок, опустила голову под воду и смыла маску для волос. Наконец-то она немного успокоилась. Горячая ванна и все эти косметические процедуры помогли ей отвлечься от работы. До этого она ни о чем другом и думать не могла, и ей даже пришлось прервать тренировку и пойти домой. В голове кружились одни и те же мысли. То ей казалось, что она поступила совершенно правильно, а через секунду она уже считала, что опозорилась до такой степени, что хоть уезжай из страны. Но в итоге она решила, что поступила верно. Если они захотят ее уволить, пусть увольняют. Самое главное, чтобы расследование продвигалось вперед, и если машина поможет шведам, то крах ее карьеры — вполне разумная цена. Она поднялась, пальцами ног вытащила из ванны затычку и включила душ. Ополоснувшись, встала на коврик, из стопки чистых полотенец взяла самое верхнее и стала вытираться под звук стекающей в слив воды. Намазала тело кремом и почувствовала жжение в тех местах, по которым прошлась бритвой. Долгий чавкающий звук оповестил о том, что скоро из ванны уйдет вся вода, но Дуне было известно, что на самом деле этот звук — крик о помощи, потому что слив нужно прочистить. За последнее время она несколько раз порывалась это сделать, но всегда что-то мешало. А если не мешало, она сама что-нибудь придумывала. Скорее всего, она ничего не будет делать, пока вода не перельется через край ванны и не зальет только что отполированный пол в гостиной. Только она задумалась над тем, покроет ли ее страховка такой ущерб, как в дверь позвонили. Наручные часы на раковине показывали без двадцати двенадцать ночи. Может быть, кто-то ошибся квартирой? Но звонок раздался снова. На этот раз настойчиво. Дуня накинула кимоно и подвязала его, выходя в прихожую. Может быть, это кто-то из ее последних любовников? Хотя она всегда старалась никого не приводить домой и не называть свою фамилию, трое все равно разыскали ее. Против первых двух она ничего не имела и впустила их более чем охотно. Она отметила про себя, что немного надеется, что это один из них. Третий приходил свататься и сломался, когда она вежливо, но решительно отказала ему. Выпив два чайника чая, он, в конце концов, согласился вызвать такси до дома.