— Она спец, — сказал я. Когда мы вернулись в наш номер, Ким подошла к серванту, потирая руку, налила бокал и быстро выпила. Отлично, Ким. Что это за представление ты устроила? Она резко повернулась ко мне, лицо ее побелело от гнева. — Идиот! Мы здесь не для того, чтобы в игры играть. — А откуда ты знаешь, какую игру играл я? — И дураку ясно. Стоял там с этой голозадой шлюхой… А у нее на уме подловить тебя и заставить работать на них. Нам как раз не хватало… мы только и мечтали, чтобы ты… ты… трахался с этой сучкой. Мы были о тебе лучшего мнения… мог бы найти что-нибудь и получше этой… этой крали. — Есть предложения? — спросил я деловито. Она прерывисто дышала, кулаки были сжаты, плечи подрагивали. — Крошка, тебе надо было постучать, а не возиться с отмычкой. Своим шоу ты выдала себя гораздо больше, чем я. Глаза ее сверкали. В алой рамке губ блестела белая полоска зубов. Она походила на прекрасную пантеру, изготовившуюся к прыжку. — Я сообщу об этом в моем докладе. Это будет не в твою пользу. С этого момента я не позволю тебе вольничать. — Я имею право действовать по своему усмотрению, киска. Тебе было сказано об этом. В ответ она свирепо прошипела: — Если я так захочу, Морган. Впредь я не позволю тебе подобных глупостей. И уж во всяком случае, с этой Лайзой Гордот. — Я же тебя спрашивал, кого порекомендуешь взамен? Я медленно сделал шаг вперед, пол ом другой, пока не подошел к ней вплотную. Она чуть-чуть отступила назад. Увидев выражение моего лица, она потянулась туда, где у нее был спрятан пистолет, но я покачал головой. — Я бы давно мог его у тебя отобрать, девочка. На худой конец, я мог бы выхватить свой раньше тебя. Но это ничего не решит. Она насторожилась. — Только попробуй. — Не стоит. Ты все равно не выстрелишь в меня. Если бы могла, ты бы бросилась на меня, а не на Лайзу, — усмехнулся я. — Спасибо. — За что? — озадаченно спросила она. — За то, что ревнуешь, моя дивная супруга. Там, внизу, ты меня просто приревновала. А теперь пытаешься оправдаться. Рука Ким не успела опуститься на мою щеку, как она хотела. Я схватил ее за запястье, крутанул и рванул к себе, а пальцы другой руки погрузились в полночный блеск ее волос. Она охнула, и я прильнул к этому округлившемуся рту. Поцелуй был неожиданным, как взрыв, и подействовал на нее с такой же силой. Она содрогнулась от наслаждения, когда я расстегнул блузку. Сопротивление таяло, как восковая свеча. Я чувствовал только вкус ее губ и порыв такой неудержимой страсти, что мне показалось, что это происходит не со мной. Последний лоскуток нейлона упал к ногам. Она стояла на цыпочках, обвив мою шею руками, неистово прижав свои губы к моим. Мои пальцы мяли ее упругую плоть. Я оттолкнул ее и подождал, пока она откроет глаза. Я ненавидел себя за то, что я делаю. — Вот видишь? — сказал я с насмешкой. Мгновение она недоуменно стояла передо мной. Потом взглянула на себя, на лежащую у ног одежду, и густая краска проступила на ее щеках. На этот раз я не стал мешать, когда ее ладонь с силой опустилась на мое лицо. Разъяренная, она бросилась в спальню. — Профессионал должен уметь все, — сказал я. Но дверь захлопнулась перед моим носом. 7 К рассвету в Нуэво-Кадисе все замирало. Среди игорных столов еще бродили редкие постояльцы с красными от бессонницы и мутными от выпивки глазами. Но остальные, как граф Дракула, уже укрылись в своих номерах от внешнего мира и утреннего солнца. В тишине раздался громкий крик петуха. Не получив ответа, он недовольно кукарекнул еще раз. Пробуждение было резким. Я лежал на диване, ощущая тяжесть согретого моей рукой кольта. Это стало рефлексом, выработанным годами выжидания и слежки, когда слух обострен до предела, даже если мозг’ погружен в глубокий сон. Было слышно, как в запертой спальне беспокойно ворочалась Ким, но не это меня разбудило. В коридоре опять раздался шорох медленных шагов. Вот они на мгновение задержались у нашей двери. Я соскользнул с дивана, взвел курок под рукой, чтобы приглушить звук, и подкрался к двери. Прислушавшись, я рванул дверь и выскочил в коридор. Никого не было. Бесшумно подбежав к лифту, я нажал кнопку и услышал далеко внизу гул мотора, как только кабина двинулась вверх. Неизвестный не воспользовался лифтом, он не успел бы спуститься. Но рядом была дверь на лестницу с пневматической пружиной, и она еще не закрылась полностью. Может, мне просто почудилось, но какая-то тревога осталась. Я вернулся в комнату, запер дверь и улегся на свой диван. Да, в Нуэво-Кадисе играют в разные игры, и не только в те, что внизу. К полудню зашумел душ, встала Ким. Надо было как- то растопить вчерашний лед. Глупо хихикнув, я последовал примеру Ким, поработал с замком и пробрался в спальню, как она пробралась к Лайзе. Когда я влез к ней под душ, она вскрикнула, поскользнулась и чуть не шлепнулась, если бы я ее не удержал. — Стреляй в меня мылом! — предложил я. — Ты… убирайся отсюда! Я набрал в рот воды и прыснул на нее. — Не разговаривай так со своим законным мужем, моя сладкая. А то получишь по попке. — Я взял у нее из рук мыло и стал намыливать ей спину. Она пыталась увернуться, взвизгивая, но куда девушке деться, если ее отловил родной муж, да еще в душе? Лед треснул, но еще не растаял. Когда я протянул ей полотенце, она демонстративно повернулась ко мне спиной. Посвистывая, я спокойно вытерся, кинул ей полотенце на голову и пошел одеваться. Должна же мне быть хоть такая компенсация за дурацкую женитьбу. Я одевался нарочито не спеша. Она, наконец, не выдержала, вышла из душа, завернувшись в полотенце, как в сари, и нерешительно остановилась. — Аппетитная, — сказал я. — Заткнись и убирайся отсюда. Мне надо одеться. — Будем тебя насиловать или соблазнять, моя сахарная? — Отвяжись, — отрезала она. — Больше не хочешь играть? — Ты меня уже научил. Второго раза не будет. Я больше не улыбался и очень нежно сказал: — Я знаю, что не будет. Такого, как вчера, больше не случится, моя прекрасная супруга. Закон природы дал мне некоторые преимущества. Как у всякого нормального мужчины, у меня могут возникнуть желания, которые я пытаюсь удовлетворить. Интересно, а как это бывает у женщин? — Никогда не узнаешь. Я кончил завязывать галстук. — Я-то знаю, дорогая. А вот сколько времени понадобится тебе, чтобы узнать? Я взял кольт с туалетного столика, привычно проверил барабан, поставил на предохранитель и сунул за пояс. — Наш план начинает обретать контуры. Пора действовать. Я вышел в гостиную и включил радио. Передавали прогноз погоды. В пятистах милях к югу от нас наблюдается нарастание грозовых явлений с возможным переходом в ураган. Нашу игру в новобрачных Ким продолжала и держалась молодцом. Мы были беззаботными туристами, которым все в новинку, все интересно, но которые несколько устали и иногда ищут уединения. Как только мы вышли из отеля, за нами увязался хвост. Это была бригадная работа— один позади, двое впереди. Мы четко фиксировали, когда происходила пересменка, и старались не осложнять им жизнь. У меня имелась карта местных достопримечательностей, и мы посещали их с нудной последовательностью. Чтобы не было так скучно, мы заглядывали во все бары, что попадались по дороге. По крайней мере, наши хвосты извлекали максимум удовольствия из своей службы, конечно если их снабдили казенными деньгами. Необходимо, чтобы у них сложилось определенное представление о нашем времяпрепровождении. К четырем пополудни открывались первые варьете с усталыми исполнительницами стриптиза и избитыми шуточками ведущих. Здесь мы задержались дольше всего. Когда же добрались до бара «Орино», это выглядело чистой случайностью. Мы прочитали меню, вывешенное в окне, сделали вид, что хотим попробовать здешнюю кухню, и вошли. За нами последовали два агента в белых костюмах, изображавшие подвыпивших деловых людей на отдыхе. Они заметно обрадовались, когда мы уселись за столик и сделали заказ. Бар «Орино» имел свой особый стиль. По виду это было процветающее заведение с постоянными посетителями из местных жителей. Само здание было построено из дикого камня и дерева, а время и изменчивая погода придали строению аромат старинной Испании. Пожилые официанты были очень приветливы. А в единственном буфете ловко управлялся представительный мужчина со старомодно подстриженными седыми усами и двумя медалями на куртке. Он слегка прихрамывал и имел пристальный взгляд. Он мельком взглянул на нас, более внимательно посмотрел на парочку в белых костюмах, а когда заметил, что они уселись гак, чтобы хорошо видеть наш стол, посмотрел на нас с большим интересом. Теперь надо было завершить общую картину нашего времяпрепровождения. Выпив подряд три коктейля, я стал уговаривать официанта выпить со мной, послал бокал буфетчику, автору этих отличных коктейлей, и помахал ему благодарно рукой, когда он приподнял бокал, глядя в мою сторону. Бутылку вина получил от меня сухонький старичок, смирно сидевший над своей тарелкой чили. Он весь засиял и рассыпался в благодарностях. Представление подошло к финалу: я сделал вид, что здорово поддал. Джаз-оркестр из четырех человек расположился в левом углу небольшой сцены. Они исполняли прекрасные вещи в испанском духе. После третьего номера я послал им бутылку шампанского. В ответных улыбках читалось: еще один чокнутый американец. Затем к оркестру присоединился тенор, за ним выступил довольно бездарный иллюзионист, который больше полагался на сальные шуточки, чем на свое искусство, и наконец вышла смуглая страстная исполнительница блюзов Роза Ли. Волосы у нее были выбелены, а цветущая фигура прямо-таки рвалась из платья. Когда она кружилась в такт музыке, развевающаяся юбка открывала пару красивейших ног, каких я давненько не видал. Публика ее не отпускала. Мы завершили наш обед, опять принялись за выпивку, а она все пела.