Ее глаза слегка сузились, она пожала плечами. — Хорошо, я передам. — В Эльмире силит один тип по имени Горман Ярд. Я хочу получить о нем всю возможную информацию. Я мог бы узнать все сам, но у вас это будет быстрее. — Это все? — Нет. Я хочу знать кое-что, о чем не упоминалось в суде. — Что? — Помимо того, что было найдено в моей комнате, сколько еще из этих сорока миллионов было изъято из обращения. Сможешь узнать? — Возможно. А ты не можешь мне сказать, зачем тебе это? — Могу. Я хочу понять, где я ошибся. — Я широко улыбнулся ей. а она, понимая, что я вру, согласно кивнула головой. — А если они не дадут информации? — Случаются забавные вещи, дорогая. Вдруг об этом разнюхает какой-нибудь дотошный газетчик. За такой кусочек хорошо заплатят и другие газеты. — Этого не допустят, Морган. — Ты пе знаешь моих друзей, детка. — Я допил свое пиво и поставил банку на спинку кресла. — До завтра? — Я попытаюсь. Я направился к выходу, у дверей обернулся и пристально посмотрел на нее. — Ким, ты получила какие-нибудь особые инструкции для этого задания? Она вопросительно глядела на меня своими раскосыми глазами. — Ты о чем? — Наш предстоящий брак. Он будет завершен как положено? Краска стала медленно подниматься от плеч, вверх по шее к ее лицу. — Когда я встречу настоящего мужчину, я сделаю свой выбор. — Хитро придумано. Ваша фирма веников не вяжет. Фиктивный брак — основание для развода. Хорошо выкрутилась. — Хорошо. — Только они кое-что упустили. — Я ухмыльнулся еще шире. — Что? — спросила она неожиданно тихо. — Нет закона, по которому муж не может взять свою жену силой, — ответил я и закрыл за собой дверь. Я выполнил нашу договоренность и остановился в отеле, но в течение трех дней я действовал абсолютно независимо. Еще до того, как я заключил эту сделку, несколько одиночек и одна отлично организованная банда пытались вытрясти из меня мою предполагаемую добычу. Приходилось ускользать и увертываться. Мне это стоило нулевой царапины на бедре, а им нескольких разбитых голов. Мне не хотелось, чтобы все началось сначала. И без этого мои дела были не сахар. Отель находился на Шестой авеню в деловом районе, где можно было не привлекать к себе внимания и заниматься своим делом без по^мех. Я уплатил вперед, сел на телефон и к двум тридцати нашел Бернис Кейс. Я отправился в бар Андре, в мой родной ночной мир. Это был известный бар, где днем обедала конторская публика, до полуночи любители экзотики, а до закрытия довольно разношерстная публика. Фирменным блюдом у Андре был соус чили, если, конечно, ваш желудок мог выдержать такую взрывчатку. Он всегда был рад моему приходу. Бернис сидела за последним столиком, одной рукой макала крекеры в чили, в другой у нее был утренний номер «Ньюз». Я сел напротив нее, она странно глянула на меня и спросила: — Есть хочешь? Она всегда была похожа на забавного ласкового котенка. По моему виду она решила, что я на мели, и от душевной щедрости готова была разделить со мной ужин. На своем веку я повидал много проституток. Одни занялись этим ремеслом, потому что не придумали ничего лучше, других вынудили обстоятельства, а третьим это просто нравилось. Но профессия навсегда оставляет след. В многоопытных глазах, уставших от нечистой жизни, в выражении отвращения к себе и тем, кто пользуется ими, а часто в ранних морщинах на лицах и телах. Как это ни странно, на Бернис Кейс не было этих следов. Зато она умела сострадать. Глаза ее искрились радостью, а розовый бутон ее губ раскрылся в счастливой улыбке. Ее светлые волосы отливали серебром, но по темноватому оттенку можно было догадаться, что она не натуральная блондинка. У нее была по-девичьи высокая грудь и естественная грация несколько замедленных движений. — Нет. Спасибо, Бернис. Услышав свое имя, она с любопытством спросила: — Мы встречались? — Не лично. У нас есть общие друзья. Она прикусила нижнюю губку своими белыми ровными зубами и с усмешкой сморщила нос. — Моим друзьям следовало бы не перегружать мое рабочее время. — Она тронула меня за руку. — Не обижайся, но у меня был трудный вечер… — У меня тоже, Бернис. Скажем так, я незаинтересован в тебе… хм… профессионально. — Очень мило сказано, — засмеялась она. — И мне не нужно подаяния, — добавил я. — А ты не такой, как все. — Она царапнула розовым коготком по тыльной стороне моего запястья. — Общие друзья?.. — Старушка Гасси, матушка Топпет. Она слегка прищурилась, выпрямилась и посмотрела на меня с интересом. — Но ты не из нашей округи. — После твоего отъезда я жил у Гасси, пока меня не замели. Наконец она сообразила, кто я, строго поджала губы и серьезно сказала: — Ты Морган, не так ли? — Да. — Ты с ума сошел. Зачем ты сюда пришел? Это я не сразу узнала тебя. Тут есть такие типы, что ради денег на выпивку прикончат собственную мать. У них не такая память на лица, как у меня, тем более на те, что мелькали на первых страницах всех газет. — Это касается только меня. Бернис с насмешливым изумлением подперла подбородок руками. — Прекрасно, мой друг, а как же я? А если нагрянет полиция, они заберут нас обоих, меня как сообщницу. Мне надо заботиться о своей репутации. — Давай пойдем в другое место. — Может, ко мне? — Идет. Она еще раз внимательно посмотрела на меня и, опираясь на весь свой жизненный опыт, тихо спросила: — Все очень серьезно, не так ли? — Да, очень, малышка. — Я могу помочь? — Возможно. — Тогда пошли ко мне. В старом перестроенном здании у нее была трехкомнатная квартира, обставленная просто и со вкусом. Рядом с огромным стереомагнитофоном было, наверное, около сотни записей классической музыки. На стенах висели три картины известных современных художников. — Я их не покупала. — Она улыбнулась и добавила: — Бартера тоже не было. — Ты знаешь, что они стоят кучу денег? — Это сейчас. А в то время ребята помирали с голоду, у них не было денег ни на жилье, ни на еду. Работы мне понравились, и я выручила их. Я показал на самую маленькую картину. — Последнее полотно этого парня пошло за сто кусков. — Знаю. — Она протянула мне высокий бокал имбирной водки.