Молодежь принялась танцевать. Нюшка Потапова сразу же утащила Макса, прижалась объемистой грудью. Мужчины вышли на крыльцо – покурить. Дорожкин – тоже, хотя давно уже пытался бросить и даже вполне успешно бросал. Месяца на два, а потом опять начинал – работа-то нервная! Вот и сейчас, уселся вместе со всеми на лавочке, у веранды, достал серовато-голубую пачку «Прибоя» за двенадцать копеек – нарочно такие купил, чтобы не сильно курить тянуло. – Тю-у, Игорь! – покачав головой, протянул Юрка Потапов – высокий красивый парень с зачесанной назад челкой. – Экономишь, что ли? – Бросаю! – Ну, пока не бросил, на-ко, угостись! – Юрий протянул участковому пачку «Казбека» с черным всадником на фоне голубоватых гор. «Казбек» считался престижным. – Табак тут такой же, как у «Герцеговины Флор», – похвастал Потапов. – А их сам Сталин курил. Дорожкин махнул рукой: – Да уж прям «Герцеговина»! Однако от предложенного курева не отказался, задымил… Тут и дядя Ефим вышел. – Угощайся, батя! – Не-е, у меня свои – «Друг»! – Шикарно живете! – У дедушки за печкою компания сидит, – донесся из окна приятный баритон певца Владимира Макарова. – И распевает песенки, усами шевелит! – Ну, вы что сидите-то? – выглянула в окно Катерина. – Закурились совсем! Идите танцевать! Сама же, между прочим, выбежала на веранду, придержала Дорожкина за рукав: – Игорь! Надеюсь, ты в эту субботу не дежуришь? – Я в среду по графику. А потом – в понедельник. А что? – Милиционер подозрительно покосился на возлюбленную, вполне осознавая, что разговор этот хитрая девушка затеяла не просто так. – Ага. – Зябко поежившись, Катя повела плечом. – Свозил бы нас с Максом в Лерничи, к Женьке… – Хо! В Лерничи! – хохотнул участковый. – Триста верст киселя хлебать! – И вовсе не триста! Да по хорошей дороге… – Это в Лерничи-то – хорошая? – Дорожкин покачал головой. – Замаешься пыль глотать! Да и как я вас повезу – втроем на моем «Восходе»? – У тебя же служебный «Урал» есть. Новенький… – не отставала Катерина. – В палатке б с тобой поночевали. Представь только – ночь, тишина… соловьи поют. И мы с тобой – вдвоем… – Катерина положила руку участковому на плечо и томно заглянула в глаза: – А, Игорь? Ну, против такого взгляда – да кто бы устоял? Кто-то бы и устоял, да только не Дорожкин! – Ну-у… вообще-то мне там подучетный элемент проверить надо, – сам себя уговаривал старлей. – Давно уж не проверял. – Вот! Заодно и проверишь. А потом мы с тобой… Заодно рыбы можно поудить. – Ладно! Так и быть – уговорила. Недолго и уговаривался! – Ой, спасибочки, Игорек! Какой ты у меня молодец! Пойдем скорей танцевать, ну же! Катя распахнула дверь… А там снова пел Владимир Макаров: Поужинали дружно и ложатся на бочок Четыре неразлучных таракана и сверчок! Глава 3 Тянск, Озерск и окрестности. Июнь 1967 г. – Озерск, третья кабина! – привстав за стойкой, выкрикнула сотрудница главпочтамта – дебелая голосистая тетка с модным шиньоном на голове. – Да-да… Спасибо! Сорвавшись с обитой дерматином скамейки, вертлявый любвеобильный Игорь – любовник некой бухгалтерши Ираиды Федоровны, вошел в кабинку и, плотно прикрыв за собой дверь, снял трубку с телефонного аппарата: – Ну, здорово. Наконец-то! Чего хотел? Да как всегда… Не, Караюшко, не спешу – тут надобно срочно! Есть на примете один антиквар… так вот, на выходных его не будет – хата пустая. Смекай! Зашли и – арриведерчи! Ладно-ладно, не болтаю я зря… Короче, все как обычно – жду. * * * – Пожалуйста, скажит-те, когда отправляется ближайший автобус до Лерничи? – Модный молодой парень с узким интеллигентным лицом, в светлых узеньких брючках и остроносых штиблетах говорил с явным акцентом, да и вообще производил впечатление иностранца: как по одежде, так и прической – светлые волосы, пожалуй, были слишком длинными для провинции, а обращение – слишком уж вежливым. Впрочем, кассирша – крашеная блондинка лет тридцати, с начесом и в модной нейлоновой блузке – все поняла сразу: – Эстонцы, что ли? Опять к нам, в экспедицию? – Да, эстонцы, – закивал парнишка. – Опять-опять! – В старой школе жить будете? – полюбопытничала кассирша. – Не-ет, на этот раз сразу по деревням. – Понятно. Фольклор искать будете. Смотрите, чтоб не как Шурик! – Какой Шурик? А, из кино-о… Студенты из Тарту приезжали в Озерск далеко не впервые. Начиная с конца пятидесятых, Тартуский университет почти каждый год организовывал летние фольклорно-этнографические экспедиции в места компактного проживания вепсов – загадочного для многих народа финно-угорской языковой группы, родственного финнам, эстонцам, венграм. Под руководством преподавателей студенты собирали фольклор: записывали предания, легенды и сказки, зарисовывали и фотографировали жальники и священные камни, если отдавали старые вещи – корыта, плетеные из бересты фляги и прочее, – брали и их, для музея. Приезжали почти каждое лето. Потому и за чужих их тут почти не считали – привыкли. Фольклор так фольклор. – В три пятнадцать ближайший. Там до парома только. – Мы знаем. Три билета, пожалуйста. Взяв билеты, молодой человек вышел на улицу и помахал рукой. На скамеечке у посадочной платформы его дожидались двое – кудрявый полноватый брюнет в рубашке и черных трениках и высокая худая девушка – этакая шпала с длинными светлыми локонами и милым, вполне симпатичным, лицом. Девушка была одета по-летнему: кеды, с короткими рукавами рубашечка в черно-желтую клетку и зеленые короткие штаны – шорты, явно смущавшие проходивших мимо местных. Такие штанишки в провинции носили только дети, а уж никак не взрослые, это считалось неприличным. Впрочем, девушке, похоже, было все равно. От соседней платформы только что отправился автобус на Тянск – длинный «шестьсот девяносто пятый» «ЛАЗ» с бордовыми полосами и большой буквой «Л» на округлой «морде». Мигнув подфарником, завернул, вырулил на Советскую и, зарычав двигателем, покатил, быстро набирая скорость. – Эй, эй! – из автостанции на платформу проворно выбежал осанистый и, видимо, сильный, мужчина лет сорока с лишним, с небольшой седой бородкой. Одет он был как лесоруб или артельщик: серо-зеленая роба, засаленная кепка и кирзовые сапоги с отвернутыми голенищами, и это несмотря на установившуюся с прошлой недели жару! – Эй, эй… где автобус? – Вам на Тянск? – подняв голову, улыбнулась девушка. – Тянск, Тянск! Куда же еще-то… – Мужчина отозвался неожиданно зло, словно в его опоздании были виноваты сидевшие на скамейке студенты. – Ишь, сидит, курвища голоногая, смеется… Весело, да? А-а… Обозвав ни за что ни про что девчонку, хамоватый лесоруб – или кто он там был – вдруг увидал притормозивший напротив, у Дома колхозника, лесовоз – «ЗИЛ 157-й» (также именуемый «колун») с «хлыстами» и, перебросив на плече котомку, побежал к машине. – Эй, командир! До Тянска не кинешь? Я же не за так… Чего? Ага, залезаю… Вот спасибо, брат! – Кур-рад! – беззлобно запоздало выругалась девчонка. Кудрявый тоже поддержал: – Хам трамвайный, да… О! Смотри – Тынис. Ну как? Билеты купил?