– Да мы знаем. – Аспирант еще, Виталий Андреевич… С кафедры филологии, ох… – Вздохнув, Анна Сергеевна поправила, наконец, шиньон. – Вы его, случайно, не знаете? – Нет. – Парни переглянулись. – Он же из Ленинграда, из педа… ну, из педагогического. Имени Герцена который. – Да знаю я, знаю… – снова вздохнула начальница. – И все же переживаю. Аспирант все-таки! Интеллигентнейший человек. Как ему тут еще у нас понравится? Вдруг – нет? А я за все отвечай. Ладно. Пойду девчонок проведаю. Обустраивались почти все утро, а после обеда решили пойти по деревням. – Коля, ты с нами? С педагогами вашими договоримся. – Конечно! – Ващенков аж засветился от счастья. – Лиина! А можно еще Маринку и Веру… ну, хотя бы Маринку? Ее отпустят – там мелких юннатов полно! – А сама-то она как? – Ха! Конечно же, с удовольствием. Так вот и обустроились. С утра Гольцов топил печь, будил повара – Кротову. Пока та готовила завтрак, для юннатов – подъем и зарядка, это все должны были контролировать воспитатели Тая и Женька. После завтрака всех детей забирали «в поле» для научной работы, этим уже занимались Анна Сергеевна с Еленой Ивановной. Возвращались к обеду, потом следовал дневной отдых – снова работали Женька и Тая – и пара часов «научной деятельности» – уже здесь, в лагере, за столиками под навесом. Ну, а часов с четырех, после полдника – свободное время: футбол-волейбол и всякого рода соревнования, опять-таки все на Женьке с Таей… Больше даже на Женьке, ибо Тае «весь этот спорт» был абсолютно не понятен, да и не надобен, иное дело провести пионерский сбор на тему «Делу партии верны»! Со сбором, кстати, она напрягала всех – в райкоме комсомола требовали подробный отчет, причем не важно, по какой теме, лишь бы был. Тему, впрочем, Тая уже придумала, даже целых две – об израильской военщине и «Руки прочь от Вьетнама!». – Лучше про Вьетнам, – проводив юннатов в поле, потянулась Женя. – Почему про Вьетнам? – Пухленькая Тая уже надела купальник – конечно, пристойный, закрытый, не то что Женькин развратный бикини! В первой половине дня коллеги-воспитатели загорали, пользуясь хорошей погодой, к тому же Колесникова еще и учила конспекты – готовилась к поступлению. – А я вот на заочном учусь, – растянувшись на покрывале, похвалилась Тая. – Там же, в Герцена, факультет начальных классов. Уже на следующий год заканчиваю. – Хорошо вам. Женька звала на «вы» всех педагогов, они же ей «тыкали», поскольку совсем недавно учили. – Как закончите, первый класс возьмете? – Не знаю пока. – Пионервожатая пожала плечами. – На своем-то месте я привыкла уже. А там как будет? Можно и так, вожатой остаться. А за высшее образование – лишняя денежка! – Неплохо! – Так, а я о чем? Ой, Жень, ты вот этот купальник… через кого достала? – Сестра в Риге купила. – В Риге… Везет! Из кухни появилась Кротова. Глянув на загоравших, ухмыльнулась и, сняв рубашку, принялась ловко колоть дрова. Ах, какое у нее было тело – стройное, мускулистое, загорелое… Красотка! Не то что дряблая Тая! – А что Гольцов-то нынче бездельничает? – отложив учебник по истории СССР, усмехнулась Женька. Надо сказать, с момента тех вечерних танцев Голец к ней больше не приставал – опасался последствий. И в самом деле трус, каких еще поискать! Зато понтов! – А Гольцова Анна Сергеевна с ранья еще в Лерничи отправила, аспиранта встречать, – лениво пояснила Тая. Перевернулась на спину, подставляя солнышку незагорелые ляжки, и томно вздохнула: – Интересно, какой он, этот аспирант? Надеюсь, приличный… Замужем пионервожатая не была – «не за кого!» – и любого более-менее «приличного» мужчину рассматривала в качестве возможного жениха. – Тая… вот вы сказали… А что значит «приличный»? – повернулась Женя. Темно-голубой открытый купальник очень шел к ее темным волосам и уже тронутому первым золотистым загаром телу. Тоже та еще стройняшка, ничуть не хуже Кротовой. Правда, вот грудь маловата, увы… – Ну-у… приличный это… – Тая ненадолго задумалась. – Не такой, как тот же Гольцов. Тот сразу приставать начинает. А потом вдруг – оп – и сник! Приличные мужчины так не поступают. Уж коли начал – закончи. – Ага-а… вот, значит, как… Градация «приличности» мужчин, приведенная пионервожатой Таей, показалась Женьке довольно оригинальной и даже в чем-то пошловатой. Однако, будучи воспитанной девушкой, Колесникова ничем не выдала своего отношения и принялась дальше зубрить исторические решения двадцать второго съезда КПСС. – Он, Гольцов-то, обещал в Лерничах мотоцикл с коляской найти. Для аспиранта, – между тем продолжала Тая. – Ну, или телегу с лошадью. Женя с удивлением отвлеклась от учебника: – А что, у аспиранта вещей много, чтобы его на телеге встречать? – Ну, не знаю, – отмахнулась Тая. – Анна Сергеевна сказала встретить… Да и как аспиранту без вещей? Поди три-четыре баула. Он же все-таки аспирант! – Ну да, ну да, микроскопы с собой прет, не иначе! Вообще-то Анна Сергеевна, если уж на то пошло, могла бы и Женю попросить встретить приезжего. На мотороллере, который давно уже перетащили по гати обратно в лес, где и оставили в приметных кусточках. Как сказал лесник, народ здесь чужого не тронет… Ага… А если попадется такой, как Гольцов? Кстати, начальница станции вновь уговорила лесника на лекцию – рассказать ребятам о работе в лесничестве. Как с радостью напомнила Тая, это можно будет и как профориентацию провести. А еще с Яном Викторовичем очень хотели повидаться студенты – расспросить о заброшенных деревнях и о дальних хуторах, где доживали свой век совсем уж древние старики-вепсы. Вот бы их опросить! Наверняка что-нибудь давнее помнят. – Значит – профориентация. – Встав, пионервожатая подошла к «научным», под дощатым навесом, столам, взяла тетрадку и карандаш. Записала, вполголоса проговаривая вслух: – Тема: «Организация работы лесничества». Приглашенный – лесничий Ян Викторович Эркер… – Не Эркер, а Эрвель. – Колесникова уселась на покрывале, подтянула ноги. – И не лесничий, а лесник. – А что, есть разница? – искренне удивилась Тая. Женька махнула рукой: – Да вообще-то есть. Ой… Он, кажется, в прошлый раз сумку свою забыл. Вон, на столе, видите? Полевуха такая, коричневая. – А, планшет. Так это его? – Его… По крайней мере, я у него такой видела. – Загораете? – управившись с делами, пришла с летней кухни Кротова. – И я с вами полежу… Эх! Красота! Закатав майку, рыжая вытянула ноги и блаженно зажмурилась. Потом скосила глаза: – Колесникова! А ну, колись, откуда у тебя такие очки? Импортные? – Ну да. Подарили. – Везет. Мне дак никто ничего… – Ой, да не прибедняйся! – снова бросив учебник, прищурилась Женя. – А Колька Евсеев? А Мишка Яковлев, с нефтебазы шофер? Папа говорит – хороший парень. Кротова сразу насторожилась: – Кто хороший? Колька? – Да нет – Яковлев. А про Кольку я не знаю. – Ничего-то ты не знаешь. Слушай, Колесникова! – внезапно оживилась Светка. – А может, в выходные рванем на танцы? Ну, в этот вот местный клуб. Всех там на уши поставим! Айда, а? На твоем-то мотопеде – быстро. – Ну-у… может быть. – Ну, Женька, ну, душечка… ну, давай, давай, решайся! – Говорю же, посмотрим. Со стороны гати вдруг послышалось лошадиное ржание, а потом и чьи-то шаги. – О! Аспирант! – Тая обернулась и радостно хлопнула в ладоши: – Нашел-таки Гольцов телегу! Однако зря радовалась – это был вовсе не аспирант, а лесник. – День добрый! – подойдя, поздоровался Ян Викторович. – Я тут у вас, похоже… – …сумку забыли? – Кротова сверкнула глазищами. – Планшет. – Вон, на столе, – показала Тая. – Не ваш? – Мой. – Лесник довольно улыбнулся и шагнул под навес. – А я все думаю, где я мог оставить?