Эрик поперхнулся. Воздухом. – Почему именно за него? – Ну… я решила, что не просто так знаю о нем почти все. Это судьба. – Ты знаешь о нем все, что попадает в Сеть, потому что старательно выискивала новости о Гэлеоре. – Да, выискивала, узнавала, выясняла. – Я это к тому, что ты сама искала о нем новости и любую информацию. При чем здесь судьба? – Ну… – на этот раз я мялась чуть дольше, – я ведь не зря настолько сильно им заинтересовалась. Наверное, это что-то значит. Например, что нам суждено быть вместе и Гэлеор назовет меня своей истинной, как только… если увидит, – поправилась на всякий случай. Мне и самой уже казалось странным разговаривать с Эриком о другом мужчине. К слову, танцевал вампир превосходно. – Кстати, в Сеть попадает далеко не вся информация. Только та, которую пропускают сами драконы. И Драконья Империя, и Бладэрдвейн – все древние расы контролируют просачивающуюся за пределы наших территорий информацию. А Сеть территориальных границ не имеет. – Да, я заметила, что даже девчонки, которые фанатеют от вампиров, не знают всех ваших особенностей. Но к чему ты клонишь? – К тому, что ты не знаешь Гэлеора. – Пока я не расстроилась, Эрик соблазнительно улыбнулся, наклонился к моему уху и прошептал, пощекотав прядки волос: – Зато у тебя есть шанс узнать меня. Узнать обо мне все, что пожелаешь. От близости и прикосновения дыхания Эрика сделалось волнительно. А еще нервно, потому что шея рядом! Немного успокоила мысль о колючем ошейнике. – Почему у тебя такая вкусная кровь?! – выпалила я. Эрик отстранился так быстро, что я успела уловить в его глазах изумление. – То есть тебя интересует мой вкус? – Для начала. – А знаешь, – он ухмыльнулся неожиданно довольно, – твой вопрос мне польстил. – Даже в мыслях не было. – Знаю-знаю. Ты скорее удавишься, чем сделаешь мне приятно намеренно. И все же. Вампиры пьют кровь друг друга, потому что нам это нравится. Укус – это часть жизни и вместе с тем игра с некоторым эротическим подтекстом. Эрик смотрел внимательно, однако я почти не смутилась. Почти! – А если я тебя укушу, то сломаю зубы. У тебя есть мягкие места? Эрик рассмеялся. – Вот уж не думал, что ты захочешь меня покусать. А давай попробуем. – Покусать?! – я отпрянула от вампира, но он крепко ухватил меня за талию и весело заявил: – Найти у меня что-нибудь мягкое. – Ты шутишь? – Ничуть. – Эрик закатал рукав чуть выше локтя. Чтобы это сделать, ему пришлось выпустить меня. Я потихоньку отходила, но далеко сбежать не успела. Вампир настиг в один миг, притянул к себе, а затем поймал мою руку и положил ладонь поверх локтевого сгиба. – Потрогай, например, здесь. Все происходящее казалось до безумия странным, но упираться не стала – пощупала. – Мягко! – заявила удивленно. – Да. Но если попытаешься надрезать – не сможешь. Уколоть – тоже. Ни ноготками поцарапать, ни ножом, ни иголку воткнуть. Кожа вампира дает сопротивление только в том случае, когда возникает опасность нарушения целостности покровов. Но гладить, прикасаться к нам можно. И при этом ты не почувствуешь особых отличий. – Помимо того, что температура вампира на два градуса ниже человеческой, – я блеснула знаниями по биологии. Это первое, что нам рассказали на первом и пока единственном занятии. – Да. Но температура может подниматься выше человеческой, если вампир сильно нервничает, если возбужден или… если болен и нуждается в крови. – Вы не болеете. Ты сам говорил. – Я имел в виду ранение или магическое истощение. Вампирам оно тоже не чуждо и напоминает болезнь. – Да. О симптомах магического истощения знаю, – я задумчиво кивнула. И отдернула руку, поймав себя на том, что продолжаю водить по коже Эрика. Да что со мной происходит? Он же… вампир! – Ты не ответил на мой вопрос о вкусе крови. – Я начал на него отвечать. – Глаза Эрика таинственно поблескивали, и особенно завораживающе это смотрелось, когда в них вспыхивали искорки свечей при очередном повороте. Эрик вновь обнял меня и закружил по комнате. – Для нас, вампиров, вкусна любая кровь. Кровь людей, кровь драконов, кровь эльфов и кровь самих вампиров. – Вы пьете кровь драконов?! – Обычно мы пьем кровь людей. Но всякое случается. Если вампир и дракон дружат, если они вдвоем попадают в серьезную переделку, и раненый вампир нуждается в крови, чтобы, скажем, вытащить обоих из неприятностей, то да, дракон может дать вампиру кровь. Говорят, она вкуснее, чем у человека, но не вкуснее, чем у избранницы. – Ты пробовал? – Нет. Я пил только кровь людей. И вампиров. Так вот, к вопросу о вкусе нашей крови. Другие расы, в отличие от вампиров, кровь не пьют и вкусной не считают, зато наша кровь настолько отличается по вкусу от крови всех остальных разумных существ, что может показаться весьма привлекательной для тех, кто не привык пить кровь. Но здесь есть любопытный момент. Каждый, будь то человек, дракон или эльф, воспринимает кровь вампира по-своему. Чувствует разные грани ее вкуса. И чем выше эта чувствительность, тем кровь привлекательнее, но это индивидуально. – То есть если мне понравилась твоя кровь – значит, я чувствую достаточно граней ее вкуса? – Да. Именно так. Могло быть иначе, но… похоже, мне повезло, – Эрик усмехнулся. – Возможно, я смогу уговорить тебя на обмен кровью? – Не дождешься! Свою не дам. Больше мы эту тему не поднимали. Эрик проводил меня, и мы расстались на пороге комнаты. Вторая ночь в вампирском замке прошла так же спокойно, как предыдущая. Никто не покушался ни на мой сон, ни на мою кровь, ни на честь. А наутро после завтрака мы продолжили эксперименты. Эрик все искал способ защититься от моего крика, но неизменно оказывался в обмороке. Правда, только в том случае, если я кричала «А!» По какой-то причине другие звуки ничего, кроме раздражения, у вампира не вызывали. Хотя кричать «О», «И», «У» я старалась так же громко. – Не понимаю, – Эрик качнул головой. И отправился в библиотеку выискивать сведения о сиренах. После обеда должен был прийти Вэрд. С его помощью мы планировали проверить радиус моих криков и насколько может повлиять наличие стен. А пока выдалось свободное время, я решила прогуляться. После экскурсии, устроенной Эриком, я уже неплохо здесь ориентировалась. – Значит, вот ты какая, – прозвучало неожиданное, когда я почти добралась до парадной двери, чтобы выйти на улицу. Я вздрогнула, обернулась на голос. Из кресла поднялась вампирша. А я ведь не заметила, что в холле кто-то есть. Вампирша, как, впрочем, любая представительница расы, оказалась невероятной красоткой. Длинные красные волосы мягкими, чуть вьющимися локонами спускались до середины бедра. Пухлые губы алели на фоне светлой кожи. Темно-красные глаза изучали меня с ленивым интересом. Стройное, соблазнительное тело было затянуто в алое платье русалочьего силуэта – длинная юбка вплотную облегала бедра и книзу только сужалась. Зато за спиной вампирши тянулся пенистый шлейф, чуть более темный, чем все платье. Открытые плечи и руки на фоне алой ткани смотрелись очень… по-вампирски. – У вас красивое платье, – выдала я первое, что пришло в голову. Вежливость – она и в Бладэрдвейне вежливость. – У тебя тоже, – заметила вампирша. – Мой сын подарил? Ох… неужели это мама Эрика? Но он говорил, что родители уехали и до конца выходных не вернутся! Стараясь не нервничать, на всякий случай уточнила: – А кто ваш сын?.. К слову, платье я надела длинное, которое Эрик преподнес мне накануне для совместного ужина. Я проходила в нем не так уж долго, чтобы сегодня побрезговать. Если задуматься, это единственное красивое платье в моем вампирском гардеробе. И если я пока задержусь в Бладэрдвейне, стоит это дело исправить. – Эрик, – вампирша подтвердила догадку. – Мой сын – Эрик. И у него превосходный вкус. По крайней мере, что касается одежды. Мне показалось, или последняя фраза – лишняя? По крайней мере, если вампирша не хотела сделать оскорбительный намек. Наверное, почти целой недели, проведенной в академии вампиров, достаточно, чтобы теперь не задрожать перед взрослой, опасной вампиршей. В конце концов, она же чувствует установленную связь. Вряд ли после этого мать Эрика решит сделать сыну подарок, избавив от меня. В общем, я больше не пугалась. – Вкус превосходный, – согласилась безмятежно. – Все остальное – просто инстинкты. – И со вздохом добавила: – Эрик ни в чем не виноват. А если в голоcе добавилась щепотка трагичности или сожаления, так в самый раз! Вампирша прищурилась, не спуская с меня изучающего взгляда. В голову постучалось напоминание: ее зовут Карлисса. – Как интере-есно, – протянула она. Я не выдержала под этим внимательным взглядом, как будто насквозь просвечивающим: – Эстра Карлисса, может быть, вы подскажете, если вам несложно, почему вампиры уделяют одежде столько внимания? Эрик упорно молчит. Вспомнила Эрика – какое совпадение, он появился. – Мама? Ты так рано? Говорила же, что только к вечеру вернетесь. – Я одна, отец будет позже. – Уже познакомились? Да, это Шейла, моя избранница. Шейла – это Карлисса, моя мама. – Подозрительно тараторя, вампир обхватил меня за талию и повел прочь. – Извини, мама, нам нужно спешить! – Куда спешить? – удивилась я. – Возвращаемся в академию. Срочно. – Подожди, я хотела еще кое-что. Эрик! – Он остановился и перестал меня тащить только спустя несколько поворотов и уже на втором этаже. – Я хотела кое-что распечатать с планшета. В твоем замке есть такая возможность?