– На записи вы много говорили о спичках, что тысячи спичек обнаружены где-то на полу, в том доме, где я могла находиться… – слово далось ей не сразу, – в заточении. Верно? – Точно. Именно так. – И я не объяснила вам их значение, да? – Да. Вы потребовали, чтобы сначала мы поехали сюда. Вы мне не доверяли… Манон подошла к Люси и совсем некстати ослепила ее лучом фонаря, потом отвела его в сторону и включила на своем аппарате «Запись». – Я уже просила вас дать мне обещание? – Нет еще. – Ага, ладно. Тогда разрешите мне включиться в ваше расследование. Обещайте, что позволите мне сопровождать вас в облаве на преступника, который зверски убил мою сестру. Обещайте мне сделать все возможное, чтобы найти Профессора. – Попытаюсь, по мере моих сил. – Мне нужно знать это точно! Обещайте! Люси подошла ближе, всего на несколько сантиметров: – Обещаю. А вы обещайте, что будете мне доверять. Манон отрицательно покачала головой: – Увы, так не получается… Она включила запись. Все это она, вероятно, выучит наизусть. Ее память воспримет едва ли пять процентов, но она выучит. В последний раз сверившись со всеми своими записями – новое томительное испытание для Люси, – она наконец пояснила: – Обнаруженные вами спички представляют собой способ вычислить число «пи». – Что? – Рассыпьте огромное множество спичек в произвольном порядке на паркетный пол, где ширина паркетной доски будет равна длине спички. Достаточно разделить общее количество спичек на количество спичек, попавших на две доски паркета, и умножить результат на два. Впервые такой эксперимент проделал Бюффон, натуралист восемнадцатого века, выведя таким образом закон геометрической вероятности[13]. Чем больше число спичек, тем поразительнее точность. Манон подняла голову, не отрывая глаз от красных извивов. – Число «пи» представляет собой одну из математических диковинок, вызывающую больше всего вопросов в научных сообществах, – продолжала она. – На протяжении веков самые знаменитые ученые пытаются постичь его тайны. Архимед, Декарт, Ньютон и многие другие. Но поверьте мне, это число сегодня – ну хорошо, скажем, три года назад – раскрыло еще далеко не все свои секреты. Луч света по-прежнему сканировал пространство. Девятки, восьмерки, тройки. Непонятное и неудобоваримое месиво. – Я все еще не въезжаю, – призналась Люси. – Помогите мне, Манон, прошу вас… – Вам известно, что «пи» – это бесконечное число, реальное число, представляющее бесконечность десятичных знаков, и что целой Вселенной не хватило бы, чтобы записать его? – Что-то припоминаю… Бесконечное число… 3,14 с лишним… Позволяет вычислить периметр круга. Манон кивнула: – Неплохо. В две тысячи четвертом году было известно уже больше тысячи миллиардов этих первых десятичных знаков. И я предполагаю, что сегодня, с развитием компьютеров, эта цифра значительно возросла. К чему упорно искать эти незначительные цифры, спросите вы? – Манон, не могли бы вы… – На самом деле число «пи» используется для стандартизации скорости больших вычислительных машин или уточнения некоторых пакетов программ. Кроме того, это прежде всего вызов научным сообществам. Нечто вроде Эвереста для альпинистов. Манон подошла к стене и прикоснулась пальцами к следам краски: – Я совершенно убеждена, что этот хоровод цифр представляет собой последовательные десятичные знаки числа «пи». Не первые, их я знаю наизусть, а те, что занимают особое место в числе «пи». Возможно, тысячное, или стотысячное, или даже миллионное. – Но для чего это нужно? Для чего? В разбитые окна врывался ветер. Он пронизывал здание насквозь, и оно стонало под его порывами. Казалось, Манон находится в самом центре этой странной вселенной. Люси задумалась, случается ли этой женщине хоть иногда ощущать себя «нормальной», забыть о своей амнезии. – Для чего? Загадка, Люси, загадка! «И отыщи среди спичек то, что мы собой являем». Отыщи в числе «пи», что мы собой являем! Отыщи в этих десятичных знаках, что мы собой являем! А кто мы такие, Люси, если не номер? Номер, который нас определяет с самого рождения! Номер, классифицирующий нас, распределяющий по порядку в информационных программах! Слушая ее, Люси озиралась по сторонам. Бесконечная вереница символов зачаровывала ее. Сколько времени потребовалось, чтобы записать их? Многие часы? Целый день? – Номер социального страхования? – предположила она. Манон испытала восторг ученого, который чисто интуитивно решил сложную задачу. – Да! Да, точно! Номер социального страхования! Число «пи» хаотично, ничто не позволяет угадать следующий десятичный знак на основании уже имеющихся. И… я думаю, что сегодня уже удалось доказать, что это также универсальное число, то есть что, копнув максимально глубоко, можно обнаружить в его десятичных знаках любую комбинацию. Даты рождения, серийные номера, автомобильные номера или номера социального страхования. Все генетические коды всех существ на планете, цифровую формулу «Реквиема» Моцарта. Все, что определяется последовательностью цифр, собрано в этом невероятном числе. Оно содержит все тайны нашего мира! Шансы выявить выбранную очередность из тринадцати последовательных цифр крайне малы, возможно один на миллион. Но они существуют. – Так вот что мы ищем, – вслух подумала Люси. – Личность… Личность того, кого Профессор должен был уничтожить несколько минут назад… – Профессор? Почему вы… – Бросьте, Манон. Потом я вам все объясню. Сосредоточьтесь на этих цифрах. Только на этих цифрах. Это срочно! У нас нет времени. Итак, мы ищем номер социального страхования! – Точно. Тринадцать цифр. Сделав несколько шагов, Манон заметила надпись на полу: – «Если ты любишь воздух, бойся моего гнева». Что это значит? – Бросьте! Номер страховки. Сейчас важен только номер страховки! Манон быстро нашла начало последовательности – слева вверху – и стала внимательно читать ее, перемещая фонарь вправо. – О’кей! – продолжала Люси. – Тот, кто это сделал, должен нанести удар где-то на севере, возможно в департаменте Па-де-Кале или Сома! Манон, мы ищем что-то, содержащее номера департаментов 59, 62 или 80! – Да-да, понимаю! Четыре предыдущие цифры должны означать год и месяц рождения, а перед ними еще единица или двойка. Единица – для мужчин, двойка – для женщин… И больше ни слова. Зачарованно следуя взглядом за лучом фонаря, Люси не могла избавиться от странных ощущений, бушующих у нее в душе, от того возбуждения, того запретного наслаждения, которое она всегда испытывала перед чем-то невообразимым. Быть может, эти чувства стимулировал страх, ожидание худшего? Она посмотрела на Манон, тоже загипнотизированную чередой десятичных знаков. Такие ли уж они разные? По какой таинственной причине они вдвоем оказались здесь, среди взбесившейся стихии? Какой чудовищный рок толкнул Манон к дому Люси несколько часов назад? Манон буквально поглощала знаки, мгновенно отвергая неправильные комбинации. И вдруг, когда пучок света еще совершал свое путешествие по лабиринту, а секунды неумолимо улетали прочь, она воскликнула: – Нашла! Нашла! Молодая женщина бросилась к левой стене и встала на колени: – 2280162718069! Женщина! Семидесяти девяти лет! В Па-де-Кале! Люси откинула крышку мобильника. Индикатор заряда мигал. – Черт! Надеюсь, он продержится! Дежурный пост. Малуда. – Малуда! Энебель! У меня есть номер страховки! Скинь мне личные данные, адрес! У тебя десять секунд! Манон вносила новую информацию в органайзер, батарейка которого тоже почти разрядилась. Она сделала несколько фотографий. Из-за отсутствия освещения они оказались некачественными. Второй сигнал мобильника. Батарейка вот-вот сдохнет. – Шевелись, черт возьми! Малуда тут же ответил: – Вы обалдеете! – Рожай скорей! Мой телефон сейчас отдаст богу душу! – Это Рене Дюбрей. Озерная дорога! Бип. – Та Дюбрей, которой дали пожизненное, а потом отпустили после тридцати лет тюрьмы? – В… 4:32. Контакт прерван. Люси, чертыхнувшись, спрятала телефон в карман и потянула Манон за руку. – Подождите! – воскликнула Манон. – Вы говорили о Дюбрей? Озерном Дьяволе? О той мерзкой бабе, которая истязала троих своих детишек, пока ее муж не убил их и не пустил себе пулю в лоб? – Да. Именно ее номер социальной страховки мы обнаружили в этом… хаосе.