4. Правильно ли ты оделась, причесалась, надушилась? Взгляни еще раз в зеркало. 5. Прикрепи «N-Tech» к поясу. 6. Можешь выходить. И хорошего дня! «Спасибо», – ответила себе Манон, тщательно проверив исполнение каждого пункта. На пороге гостиной она вздрогнула, позади нее возник Фредерик. Мятая рубашка, красные глаза, набухшие вены. Принадлежащий Манон лабрадор Мирта, с густой шерстью песочного цвета, принялся тереться о его ноги. – Фредерик? Черт возьми, что ты здесь делаешь? Я пугаюсь, когда ты входишь без предупреждения! – Ты мне это уже говорила перед тем, как принять ванну… И довожу до твоего сведения, что ты сама меня впустила… – Он зевнул и продолжил: – Ночью я глаз не сомкнул после всего, что с тобой случилось… – Что ты хочешь сказать? Фредерик вздохнул и погладил собаку. Молчать или рассказать? Впрочем, какая разница. – Похищение, Профессор, полиция… Эти ключевые слова – зарубки – активировали у Манон комплекс еще не закрепившихся воспоминаний. Она увидела неясный, словно нарисованный пунктиром, набросок прошедшей ночи. Как появившийся вдалеке в тумане дорожный щит, который никогда не удается прочитать. Фредерик поднял голову и пригладил волосы. – Меня допрашивали полицейские. Про тебя. Как ты проводишь время, про твои связи. Они… попросили меня уговорить тебя дать мне… твой «N-Tech». Мы думаем, что тебя похитили прямо отсюда, из нашего дома. В полиции уверены, что у тебя в органайзере могут содержаться любопытные сведения о твоих знакомых или твоих встречах за последние несколько дней. Манон невольно попятилась. Позади нее телефон, рядом с ним блокнот и ручка, старый телевизор без DVD-проигрывателя, стопка инструкций: стереосистема, программы для тренировки памяти, электронные шахматы. И книжный шкаф, где вместо книг стояли музыкальные диски. Шуберт, Вивальди, Форе, сонаты, симфонии, реквиемы, звуки которых проникали ей прямо в душу. – Не может быть и речи! Они не имеют права! Никто не прикоснется к моему органайзеру! Это было бы… как насилие! – Ты права, они не имеют права… Но… – Не настаивай! Фредерик сменил тему: – Лучше бы тебе прилечь. Ты не спала всю ночь. Никакого «MemoryNode» и никаких выходов сегодня, договорились? Не отвечая, Манон направилась в кухню. Фредерик пошел следом. Она открыла холодильник. Фрукты слева, овощи справа, йогурты поставлены по дате истечения срока годности. Здесь тоже сообщения, этикетки, отсеки, расписания приема пищи. Проблемы постоянно есть одно и то же не возникает. Она налила себе полный стакан апельсинового сока, куда машинально добавила сахар. Глюкоза – горючее для памяти… Затем проглотила таблетку витамина С. – Нет, я сейчас не лягу, и прекрати диктовать, как мне жить, хорошо? Она посмотрела в органайзере свое расписание на сегодня. – В 15:00 встреча с журналистом из «Голоса Севера» для «MemoryNode», в 16:00 отдых в Свингедоу, потом в 17:00 работа в группе с доктором Ванденбюшем. Видишь? О каком сне ты говоришь? Мне надо двигаться вперед! Ты ведь знаешь, мы делаем успехи… Скажи, ведь знаешь? Фредерик посмотрел в щелку между шторами и отметил, что белый «Пежо-306» в конце переулка с двумя полицейскими не сдвинулся с места. – Но ты подвергаешь себя опасности! Он уже один раз похитил тебя – и сделает это снова! Я прослушал записанные разговоры! Тайны, десятичные знаки числа «пи», на стенах… в доме с привидениями в Эме. На несколько секунд он в задумчивости умолк. – Ты… Ты не должна пытаться выучить их, забудь, сотри, ради чего причинять себе боль? Мы вылечим твою руку. Пусть исчезнут эти следы у тебя на запястьях, и… и забудь об этих ужасах… Прошу тебя! Манон вновь сверилась с органайзером. Ключевые слова, краткое описание ночи. А потом положила его перед собой на стол, предварительно заблокировав доступ паролем. – Почему ты вечно его блокируешь? – взорвался Фредерик. – Ты же мне доверяешь, тогда зачем блокируешь? Зачем все эти трюки? Манон только частично ответила на его вопрос: – Понимаешь, «N-Tech» – это моя жизнь. Если пропадет его содержимое, я потеряю все. Мне уже удалось запомнить кое-что из того, что случилось этой ночью, Фредерик. Почему ты так настаиваешь, чтобы я их забыла? Он воздел руки к потолку: – Да чтобы защитить тебя, черт побери! Что я, впрочем, и делаю с самого начала. Почему, как ты думаешь, мы переехали сюда, в Лилль? Как ты думаешь, почему я увез тебя подальше от мамы? Да только для того, чтобы ты была в безопасности и я мог заниматься тобой! Ты думаешь, что преследуешь Профессора, но ты ходишь по кругу! Ну как ты, со своей амнезией, предполагаешь продвигаться вперед? – Прекрати! – Я уверен, именно рекламная кампания привлекла этого психа и спровоцировала твое похищение! Твои портреты расклеены по всей Франции! Нам было так хорошо здесь, вдвоем… Как, по-твоему, после всей этой рекламной шумихи я смогу защищать тебя? – Защищать меня? Выходит, ты вообще не понимаешь, какая у всего этого цель? Что именно натолкнуло меня на мысль настолько… вложиться в «MemoryNode»? – Нет. А что тут понимать? «N-Tech» подал подряд три сигнала: два длинных и один короткий. Простой порядок, вроде азбуки Морзе, который установила Манон, – действие, связанное с каждой комбинацией звуков. Конкретно это означало: «Покормить Мирту». Манон сходила за сухим кормом и насыпала его в миску, на дне которой было маркером написано: «11:30 и 19:00». Пакет был почти пуст. В электронном списке покупок Манон отметила ячейку «корм для Мирты». Она закончила и повернулась к Фредерику, опустив вдоль тела руки со сжатыми кулаками. – Что тут понимать? Хочешь, чтобы я тебе объяснила? Эта программа, эти рекламные изображения – именно то, чего мне хотелось больше всего на свете! И вот наконец я этого добилась! Фредерик подпрыгнул на месте, словно кошка: – Неправда! Не говори мне, что вся воля, которую ты проявляешь, чтобы двигаться вперед, направлена на… Манон закричала: – Да! Я специально выставила себя на всеобщее обозрение! Потому что хочу, чтобы он высунул нос! Я хочу, чтобы он вернулся! Фредерик ошеломленно смотрел на сестру. Он никак не мог смириться с мыслью о том, что они с доктором Ванденбюшем позволили одурачить себя, что Манон, несмотря на болезнь, все это время упорно преследовала свою безумную и самоубийственную цель. Наконец он опомнился и постарался перекричать Манон: – Неужели ты думаешь, что сможешь в одиночку противостоять ему? Но это же глупо! Он похитил тебя, он мог тебя убить! Манон решительно вышла из кухни, миновала гостиную, длинный коридор и направилась к тяжелой металлической бронированной двери. Заглянув в «N-Tech», она набрала четырехзначный цифровой код, дверь открылась. Письменный стол, стул, компьютер, четыре стены… Четыре бетонные стены без окон, от пола до потолка оклеенные листами бумаги: белыми, зелеными, оранжевыми, красными. В зависимости от важности факта. Сложная сеть сведений, полная раскладка жизни на бумажках и постоянная озабоченность точным указанием времени. Часы над дверью отмечали секунды назойливым одуряющим тиканьем. На левой стене, где уже не осталось ни одного свободного сантиметра, – прошлое. Участки, отведенные для социальных, политических, семейных, профессиональных событий. Цунами 26 сентября 2004 года, взрывы в Лондоне 7 июля 2005 года, Джордж У. Буш – президент США. Здесь можно было прочесть о создании, а затем об усовершенствовании программы «MemoryNode» начиная с 2005 года. Имена, адреса вперемешку с фотографиями, датами, событиями личной жизни. И всюду почерк Манон. Иногда цифры чередовались с латинскими словами. Быстрый способ зашифровать свои записи, сделать их непонятными для других. За год до того, как Манон начала систематически пользоваться органайзером, амнезия вынудила ее письменно излагать некоторые эпизоды личной жизни. Медицинские проблемы, неврологические заключения… На противоположной стене – будущее. Горизонтальная, хронологическая ось делила ее надвое. Сегодня, завтра, нынешняя неделя, следующая, текущий месяц, текущий год. Листки, которые она могла снимать и заменять другими, как детали пазла. Единственный для нее способ постичь будущее – при помощи заменяемых бумажек. Третья стена была посвящена математике. Повсюду формулы, уравнения, цифры. Не утратить приобретенные знания, тренировать процедурную память – ту, что умеет считать, вычислять, играть в шахматы или плавать по волнам Интернета. И в углу – сейф с цифровым кодом. Последняя стена была отведена Профессору. Зашифрованные записи, схемы, утыканная булавками карта Франции, фотографии жертв. Среди них – труп ее сестры. Тщательно разработанная громоздкая система, относящаяся к эпохе до появления «N-Tech». Однако Манон продолжала ее корректировать и обновлять, хотя в этом не было особой необходимости. Просто она любила это место и пользовалась любой возможностью здесь оказаться. Под столом кипы тетрадей, содержащих куски ее жизни. Теперь они были систематизированы наподобие канцелярских папок. Ее прошлое сводилось к словам на белых страницах. Манон включила компьютер. Синхронизировав органайзер с центральным процессором, она скопировала на красный листок последнюю загадку Профессора: «Если ты любишь воздух, бойся моего гнева» – и прикрепила его кнопкой в четко определенном месте, с правого края своей настенной памяти. Молодая женщина обернулась к оставшейся открытой двери. В проеме стоял Фредерик. – Нет! Не входи сюда! – сказала она. – Это только мое! Мой мозг! Я должна поразмыслить над тем, что со мной произошло! Однако Фредерик, с раздосадованным видом, все же вошел в комнату. – Ты, похоже, хочешь, чтобы я выставила тебя вон и заперлась! – продолжала Манон. – Ты мне это каждый раз говоришь… Твой мир, твой внутренний мир и так далее и тому подобное… Ты что, думаешь, я не знаю всех этих твоих записочек? Всех этих клочков бумаги? Черт возьми, Манон, да я прихожу сюда почти ежедневно! И помогаю тебе все организовать! Подготовить каждый твой завтрашний день! Манон не слушала его, ей не терпелось остаться одной. – Профессор наконец-то очнулся. Я уверена, что могу обнаружить слабое место. Все дело в спиралях. – Опять эти спирали! Но эти твои спирали так никогда ни к чему не привели! Разве что к шрамам! Ты что, не понимаешь, что сегодня ночью ты могла вообще там остаться?! Что он рыщет по нашему городу! И если ты не будешь осторожна, он может убить тебя, когда захочет! Манон разозлилась: – Но пока он этого не сделал. Он не убил меня. Почему – понятия не имею. А вот в чем я твердо уверена, это в том, что он вернется ко мне. И я его буду ждать! Да, буду ждать! Фредерик в ярости подскочил к ней: – Ты его будешь ждать? Но без своего органайзера ты не способна вспомнить, что ты только что ела! Тебя кто угодно облапошит, а ты еще намерена бороться с мясником, который за четыре года убил семерых и играет в прятки с полицией! Манон обхватила голову руками. Все вокруг перестало для нее существовать.