Больше тысячи ретвитов. Сотни комментариев. Великолепно. Я копирую ссылку и начинаю писать Гейл, собираясь выдать это за причину, по которой мне не стоит ехать на конвент. Фанаты просто съедят меня заживо. Нет, не пишу. Марк сейчас с ней, а если прослышит о плохих отзывах в сети, пусть даже от простого блогера, он поместит меня под наблюдение двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. И заставит ехать на конвент. А там соберется толпа таких же, как мистер истинный фанат и автор блога, кто бы он ни был, и тогда мне конец. Я унижен. Это хуже бассейна с водой. Но если Гейл не сможет меня вызволить, а Марк не захочет… Что бы сделал на моем месте Карминдор? Я раздраженно бросаю телефон на стол. Во всяком случае, он бы не винил других в собственных проблемах. Он бы взял все в свои руки. Может, я сам могу связаться с конвентом. Притворюсь собственным помощником, я же актер, в конце концов. Поговорю с директором конвента и разберусь в ситуации. Я нахожу сайт «ЭкселсиКон» а и снова начинаю его изучать. Пытаюсь отыскать телефон менеджера по организации мероприятий, но теряюсь в запутанной системе внутренних номеров. Мне нужен живой человек. Через некоторое время нахожу страничку «О нас». Там нет контактов, зато есть имя человека, основавшего конвент. Заглядываю в телефонный справочник, и вот его номер у меня в руках. Бинго. Я прочищаю горло, вбиваю номер, слушаю гудки. Может быть, фанаты меня и в грош не ставят, считая безмозглым сериальным актером с напомаженными волосами вместо таланта. Как выразился автор поста. Но я актер. Пришла пора применить это умение на практике. Элль Сейдж поставила машину на углу общественной парковки Айл оф Палмс, прямо под знаком, запрещающим автокафе. На пляже полно народу, но покупателей мало. Июнь в Чарлстоне липкий и тяжелый, как патока в придорожном кафе. Даже прибрежный бриз не в состоянии разогнать сырость, а потому всем лень шевелиться. Туристы просто лежат на песке, как поджаривающиеся на солнце шматы мяса. Я жую кончик ручки и смотрю в тетрадь. Рядом Сейдж царапает что-то в блокноте, карандаш тихо чиркает по бумаге. Я тайком заглядываю ей через плечо. Вижу изображение девочки. Впрочем, нет, она безлика. Это изображение платья. – Вау, красивый рисунок! – говорю я. Сейдж поднимает голову, хмуря темно подведенные брови. – Нет, я не удивлена, – быстро добавляю я, чувствуя, как краснеют уши. – Не знала, что ты так здорово рисуешь. Ну, я-то рисовать не умею. Очередной содержательный диалог между коллегами. Клянусь, я пытаюсь быть со всеми дружелюбной, исключая близнецов и их друзей из загородного клуба, но у меня ничего не выходит. Думаю одно, говорю совершенно другое, словно мной кто-то управляет. Какая-то толпа идиотов. Сейдж долго соображает, возвращается к блокноту и длинной линией прочерчивает изгибы платья. – Как ты думаешь, кто нарисовал тыкву на фургоне? – интересуется она, не поднимая глаз. Я что-то отвечаю, она обрывает меня. – Спойлер. Это была я. – Затем она кивает головой в сторону покупателя. – Твоя очередь. Я вздыхаю, закрываю тетрадь и поворачиваюсь к окошку заказов. Высокий парень, чьи лохматые волосы давно нуждаются в стрижке, завиваясь вокруг ушей. Он сразу же узнает меня. – Ой, привет, Элль. Я поджимаю губы. – Привет, Джеймс. У меня по спине течет пот, я волнуюсь. Джеймс Коллинз – один из приспешников близняшек в загородном клубе. Кроме того, он – одна из причин, по которой я поклялась никогда не доверять мальчишкам. Может быть, это моя вина. Я решила, будто кто-то вроде Джеймса может заинтересоваться мной, но это не я сняла на видео неудачное свидание в загородном клубе и отправила ссылку на «Ютуб» всей школе. Нет, естественно, это сделали мои очаровательные близняшки-видеоблогеры. Словно они недостаточно отравляли мое существование. Джеймс просто удачно вписался в их план. На нем темно-синие плавки и футболка с надписью «Я выбираю “Просперо”» и изображением силуэта звездного корабля, который вращается вокруг последнего слова, переходя на скорость света. Я прочищаю горло и показываю на футболку. – Слышала, в это время года на обсервационной палубе очень хорошо. – Что? – Он переводит взгляд с меня на Сейдж, но она не обращает на него никакого внимания. Он смотрит на футболку. – А, это? Просто старая футболка моего брата. Он помешан на этой ерунде. – Ерунде? – я борюсь с желанием засунуть ему в горло холодный безвкусный гигантский пончик. Ерунда. Ложь. Прошлым летом он не считал это ерундой. – И что же здесь такого глупого? Сейдж пинает меня под прилавком. Я злобно смотрю на нее. Она отвечает тем же из-под сверкающих искусственных ресниц. Снова поворачиваюсь к клиенту. – Что ты хочешь? – Он хочет чимичанги, – говорит Сейдж, откладывая блокнот. – Разве не так? – Ну-у, – Джеймс выглядит так, словно гораздо больше вегетарианской еды хочет убраться подальше от девчонки, помешанной на «Звездной россыпи», и ее пестрой компаньонки с пирсингом, – конечно. Он платит собственной кредиткой, берет у Сейдж чимичангу и спешно сбегает. Я, все еще злясь на Джеймса, сажусь на холодильник и открываю блокнот, чтобы набросать в блог обличающий пост о том, как еще можно использовать идеальное тело Дэриена Фримена. Способ номер один: стиральная доска. Номер два: маскировочный костюм для преступников. Номер три: прототип для куклы Кена. Номер четыре: НЕ Карминдор. На другом конце фургона карандаш Сейдж быстро чиркает по бумаге. Зеленые волосы спадают ей на лицо, она рассеянно отбрасывает их назад. – Парень выглядел как кретин. Это одно из самых длинных предложений, какие я от нее слышала. Даже не знаю, что ответить. – Между вами что-то было? Не дождавшись ответа, она пожимает плечами и кивает в ту сторону, куда ушел Джеймс. – Мы же ходим в одну школу. Ты наверняка видела видео. Она хмурится, закусывает розовыми губами оранжевое кольцо в нижней губе, но я не могу понять, видела она ролик или нет. Коль скоро подняла эту тему, скорее всего, не видела. И меня это радует. Прошлому лету лучше остаться в Черной Туманности. Исчезнуть. Мой телефон выбирает на редкость удачный момент, чтобы завибрировать. Не узнаю номер. Впрочем, меня это не удивляет. Я унаследовала номер телефона от папы, поэтому мне иногда звонят и пишут совершенно незнакомые люди. Обычно по поводу «ЭкселсиКона». И я обычно, точнее, всегда, их игнорирую. Рано или поздно они дозвонятся нужному человеку, а если хочешь что-то забыть, лучше об этом и не вспоминать. Не то чтобы я хочу забыть папу, но всякий раз, когда думаю об «ЭкселсиКоне», о том, что опять туда не еду, кажется, что я предаю его. Перевожу звонок на голосовую почту, но это не приносит облегчения. Этот человек не виноват, что биография папы до сих пор висит на сайте конвента. Они тоже скучают по нему. И частичка меня, настолько крошечная, что я, как правило, без труда задвигаю ее в дальний угол, думает, что это папа звонит мне из другой вселенной. Поэтому, когда телефон снова вибрирует – на этот раз пришло сообщение, – я беру его. Неизвестный номер, 11:36 – Привет. Не могли бы вы уделить время Принцу Федерации? – Он очень извиняется, но кое-что случилось. Раздражение моментально сменяется любопытством. Наверное, один из чудиков-косплееров. После сегодняшнего анонса все кому не лень будут играть Карминдора. Профессиональные косплееры наверняка предпочтут иной образ. Я не успеваю ответить, телефон вибрирует снова. Неизвестный номер, 11:39 – Пожалуйста. Он очень устал. У него много работы. Сегодняшний день переполнен «Звездной россыпью». Не задумываясь я печатаю ответ: 11:40 – Работы? Какой? И, насколько мне известно, Карминдор не извиняется. Мгновенный отклик. Неизвестный номер, 11:41 – Это для разнообразия. – Это правильный номер? «ЭкселсиКон»? 11:42