Охотник вновь нашел взглядом то место, где последний раз видел девушку. Он потерял слишком много времени. Мэри Мэй была напугана и знала, что за ней следят. Тогда он позвал ее. Сначала тихо, но затем уже рупором приложил ладони ко рту и закричал во весь голос. Он хотел бы сказать ей, что защитит. Что сбережет и поможет. Но для этого требовалось ее нагнать. – Мэри Мэй! – вновь закричал он, дождался, пока эхо стихнет, и позвал еще раз. Мэри Мэй остановилась и оглянулась, стоило только услышать свое имя. На какую-то секунду ее охватили сомнения. Может быть, ей и правда стоило вернуться. Только вот зов не отменял тот факт, что этот же мужчина стрелял в нее чуть раньше, а теперь неотступно преследовал. Вероятно, это была ловушка, и как охотник использует лосиный рев, так и он просто пытался приманить ее, называя по имени. Спустя двадцать минут Мэри Мэй увидела дорогу, но не вышла на нее, а повернула назад. Увидь кто со стороны ее следы в грязи, мог бы решить, что она ранена, одурманена или даже безумна. Покружив между деревьями, она вышла из леса на поросший осокой луг, украшенный тут и там пятнами кизила и рябины. У нее горели стопы, а руки и предплечья были покрыты царапинами, синяками и ссадинами. Она и представить не могла, куда делся ее преследователь, но больше она его не видела и не слышала. Изучив обстановку, она остановилась и обулась, а пройдя примерно милю до очередного хребта, услышала лязг большого грузовика, едущего со стороны гор на севере. Она попыталась на слух определить, что это за машина, но смогла только предположить: лесовоз. Это не было похоже на правду, ведь церковь выкупила и закрыла лесопилку несколько лет назад. Даже добравшись до дороги, Мэри Мэй не знала, куда точно должна идти. Солнце клонилось к закату, и становилось прохладнее. Она не могла точно сказать, где находятся «Врата Эдема» – направо или налево от того места, где она сейчас стояла, – но к ним точно вела эта дорога. Закат подступал, и становилось все холоднее, а перспектива провести еще одну ночь под открытым небом навевала уныние. Девушка вышла на дорогу и побежала, наслаждаясь тем, как воздух наполняет легкие и ветерок обдувает кожу. Когда из-за поворота показались огни, Мэри Мэй резко бросилась с дороги и рухнула на обочину, скрываясь в траве. Но машина тем не менее вдруг остановилась в пятидесяти футах, освещая асфальт тусклыми фарами. Косые лучи заходящего солнца раскрашивали окружающий мир в алые тона. Девушка услышала, как открылась дверь. Затем раздался звук шагов, и в поле зрения появился темный силуэт мужчины, выделяющийся в свете фар. Почти неосознанно она начала отползать назад, чтобы увеличить дистанцию. Все в ней стремилось к бегству. Она осторожно поднялась и бросилась прочь, потому что не сомневалась: пришелец здесь только за тем, чтобы закончить начатое несколько дней назад. Но потом она услышала свое имя, и это был нет тот голос, который она слышала в горах. И это не был голос Иоанна или любой из тех, что она слышала в последнее время. Она остановилась и обернулась. Мужчина вновь позвал ее по имени, и она пошла обратно к дороге, почти не веря, что все же нашла его, а вернее – он нашел ее. – Дрю? Он стоял на обочине и смотрел на нее сверху. Он похудел с их последней встречи, но раздался в груди и плечах. У него была борода, но лицо и глаза почти не изменились, так что она точно знала: это ее брат, о котором она столько думала в последнее время и которого хотел разыскать их отец. – Дрю, – вновь повторила она, получая удовольствие уже только от звучания этого имени, ведь другого шанса могло и не представиться. – Да, это я, – ответил он и протянул руку, а потом рывком вытащил ее на дорогу с обочины и заключил в объятия. Так они и простояли некоторое время, а потом Мэри Мэй подала голос: – Ты слышал о па? И ма? Дрю отпустил ее, но его руки по-прежнему сжимали ее плечи. – Да. Я слышал о том, что случилось. – Он пытался вернуть тебя. По щекам девушки потекли слезы, и она даже не пыталась их сдержать, только отвела взгляд. Брат опять привлек ее к себе. Она чувствовала его дыхание, слышала, как в груди бьется сердце, и разрыдалась так, как не позволяла себе уже очень давно. Когда первый порыв иссяк и она отстранилась, вытирая глаза тыльными сторонами кистей, он сказал: – Давай отвезем тебя домой. Туда, где тепло. Туда, где ты сможешь поесть. Туда, где ты будешь в безопасности. Мэри Мэй смотрела на брата покрасневшими от слез глазами и не знала, что сказать. Ей с трудом верилось, что он рядом, что он нашел ее, что он заберет ее подальше от всего этого кошмара и жизнь наконец наладится. – Пойдем, – повторил он. Он потянул ее к машине, но через несколько шагов Мэри Мэй воспротивилась, и они вновь остановились. Она заметила знак на дверце и вопросительно взглянула на брата: – Эта машина… Это же их машина. Одна из машин церкви. Дрю посмотрел на нее как на сумасшедшую. Он повернул голову в сторону машины, а потом вновь взглянул на сестру. – С тобой все будет в порядке, – сказал он. – С тобой все будет хорошо. Я отвезу тебя домой. Ты поймешь. Я твой брат. Рядом со мной ты будешь в порядке. Мэри Мэй испытующе посмотрела на него и медленно проговорила: – Ты отвезешь меня домой? И сам поедешь со мной? – Да, – ответил он. – А теперь садись в машину и позволь помочь тебе. Уилл подошел к дороге как раз, когда грузовик мигнул стоп-сигналами и двинулся с места. Он смотрел на задние фары, пока те не скрылись из вида. С возвышенности он видел, как машина остановилась, как Мэри Мэй вылезла на дорогу, и как мужчина протянул ей руку, помогая подняться. Примерно в это же время Уилл попал в заросли кизила и ясеня, а когда выбрался, то припал на одно колено и поднял винтовку, в прицел рассматривая грузовик, припаркованный на середине дороги. Мужчина обнимал Мэри Мэй, и охотник поймал его в перекрестье, дожидаясь, пока они отстранятся друг от друга. Когда это произошло, он смог увидеть его так же ясно, как ранее девушку у подножия холма. Это был ее брат Дрю. Уилл опустил винтовку. Так и продолжая стоять на одном колене в грязи, он смотрел, как брат и сестра садятся в машину и уезжают. Только теперь он прошел оставшиеся до дороги пятьдесят футов и поднялся на опустевший асфальт. Солнце село, и в свои права вступала ночь, наполненная лишь кваканьем лягушек. Оглянувшись, Уилл заметил одинокий клен, стоящий в центре прогалины. Хотя до осени было еще далеко, его листья уже начали желтеть и, опадая, покрывали землю вокруг. Уилл спустился с дороги и направился в поле. Местность была болотистой, и тут и там виднелись пятна густой грязи. Он подошел почти вплотную к дереву и остановился, разглядывая его ветки. Высота и толщина ствола клена подсказали, что дерево стоит здесь уже немало лет и, скорее всего, простоит еще дольше, если сама земля вдруг не изменится. Пока он стоял на одном месте, несколько листьев отделились от веток и плавно опустились на землю. Дерево еще не оголилось, но до этого оставалось не так много. Когда за спиной раздался голос Иоанна, Уилл не обернулся. Он продолжал смотреть на дерево, гадая, как долго еще оно простоит здесь. – Ты хорошо справился, – сказал Иоанн. – Мэри Мэй теперь с нами. Ты помог спасти ее. Теперь Уилл повернулся к нему. Иоанн стоял рядом. За его спиной расположились спутники. Все они расслабленно держали оружие. Усталые, но спокойные. – А как же Лонни? – спросил Уилл. – Он сказал, что хочет убить ее. – Да, – согласился Иоанн. – Я наблюдал за ним. Я должен был заметить раньше. – Раньше? – Его пьянство. Потерю веры. Он не был истинным верующим, – пояснил Иоанн. – Он откололся от нас. Откололся и поддался грехам своего прошлого. – Ты поэтому следил за нами? Поэтому пошел за нами в горы? – Да, – вновь подтвердил Иоанн. – Я не мог доверять ему. И я не знал, могу ли доверять тебе. Лонни утверждал, что ты загадка. Еще один лист сорвался с ветки, закружился в воздухе, а затем опустился на землю между ними. – Загадка? – Он использовал несколько другое слово. Но теперь я вижу, что если кому и не стоило доверять, так это ему. Я должен был понять раньше. Я должен был увидеть, что все, что он говорил, и все, что он делал, в итоге приведет к этому. – Я не хотел убивать его. – Ты и не убивал, – уверенно ответил Иоанн. – Ты никогда бы не сделал подобного. Он просто упал. Споткнулся на краю скалы, упал и сломал шею. Это был несчастный случай, и все мы ясно это видели. На твоих руках нет его крови. Уилл внимательно посмотрел в глаза Иоанна, а тот положил руки охотнику на плечи: – Ты все еще один из нас. Ты часть того, что мы есть. Ты оказал нам услугу, и мы благодарны тебе за все, что ты сделал. Тебе не за что стыдиться. Когда-то ты был нашим должником, но это время давно прошло. Теперь мы обязаны тебе. Ты отправишься с нами во «Врата Эдема» и там получишь благословение. Мы дадим тебе место для отдыха и поможем, как ты помог нам. Ты ведь один из нас, так, Уилл? – Конечно, – ответил Уилл, не представляя, что он может еще сказать. – Мы даруем тебе спасение. И ты даруешь нам свою душу. – Да, я знаю, – согласился охотник. – Я всегда это знал. – Хорошо. Отец будет рад это слышать. Он ждет тебя. Ждет, чтобы вновь осенить тебя своим благословением. Сегодня ты останешься во «Вратах Эдема». Ты будешь моим гостем и гостем Отца. – Иоанн убрал руки и отступил, чтобы пойти прочь, но Уилл остановил его: – А что с Мэри Мэй? – Тебе не следует волноваться о ней, – успокоил его Иоанн. – Вероятно, ты скоро ее увидишь. Теперь она с нами. Она с нами и со своим братом. Они оба теперь одни из нас. Мэри Мэй то и дело смотрела на брата и надеялась, что он скажет хоть что-нибудь, но Дрю хранил молчание. Он просто вел машину по спуску с горы. В стекле окна девушка видела только темный лес и собственное мрачное отражение. – Где ты был? – наконец спросила она. Дрю на мгновение повернулся, чтобы посмотреть на нее. Сейчас он был уже скорее мужчиной, чем подростком, и Мэри Мэй было интересно, когда и как все успело так измениться. – Тут и там, – уклончиво ответил он. – Работал. Пожалуй, это можно так назвать. Мэри Мэй выпрямилась и в упор посмотрела на него: – Работал? – Ко мне были добры.