– Разве? – Именно так. – Он быстро взглянул на нее и опять сосредоточился на дороге. – Ты им не доверяешь? – Нас так воспитывали. И, как говорят, не без причин. – Ты про родителей? – Про кого же еще? – откликнулась Мэри Мэй. – Иоанн и его подельники запугали наших поставщиков. Они пытались разорить нас. – Ты все еще продаешь выпивку? – Разве в баре может быть иначе? – У их поступков были причины. И весьма веские. – Ты говоришь, как они. – Девушка резко тряхнула головой. – И этому тоже есть веская причина, – ответил Дрю. Они спустились в предгорья и проехали еще около пяти миль, когда Дрю свернул с дороги. Стоило съехать с асфальта, как под колесами зашуршал гравий, и мелкие камешки застучали по днищу. – Что случилось? – заволновалась Мэри Мэй. – Ты же сказал, что отвезешь нас домой. Он взглянул на нее, но ничего не ответил. Девушка наклонилась вперед, чтобы по открывающемуся в лобовое стекло виду попытаться понять, куда же они едут. – Я сказал, что отвезу тебя домой, – наконец все же проговорил Дрю. – Но я говорил не о твоем доме. И не о доме родителей. Впереди показались цементные блоки вдоль дороги и ворота, которые раскрылись перед ними. Прихожане ждали по другую сторону. Они были вооружены и не сводили с нее глаз, когда машина проезжала мимо. Мэри Мэй оставалось только наблюдать. Когда фургон въехал внутрь и ворота закрылись, она посмотрела на брата: – Дрю? – Не волнуйся. Девушка выпрямилась и сжала в руке револьвер, держа его вне поля зрения брата. Теперь она видела здания вокруг, огни и шпиль церкви. Снаружи ночь казалась еще темнее и непрогляднее. Этот мрак нарушали лишь отблески на поверхности озера. Было похоже, что за постройками начинается луг, скудно поросший деревьями, и он тянется от берега до самых предгорий. Дрю развернул машину и затормозил. Он, заглушил мотор и вынул ключ из замка зажигания. Когда наступила тишина, Мэри Мэй почувствовала себя очень одинокой. Если бы рядом не было брата, она бы окончательно отчаялась. – Это отцовский? – спросил Дрю, взглядом указав на ее руку с оружием. – Да, его. – Мне было интересно, хранит ли он его до сих пор. – Интересно? – Я иногда думал об этом. Я о многом успел подумать с тех пор, как попал сюда. – Я бы хотела, чтобы па тебя нашел, – вздохнула Мэри Мэй. – Чтобы у вас был шанс поговорить. – Думаешь, это что-нибудь изменило бы? – Думаю, что да. Вдвоем вы бы смогли во всем разобраться. – На самом деле он никогда не давал мне такой возможности, – возразил Дрю. – И ты знаешь это не хуже меня. Он смотрел прямо вперед, и девушка могла видеть только его профиль. – Он был упрямцем. Но это не значило, что ему было наплевать. – Понимаю, – согласился он и решительно поменял тему, кивком указав на небольшой дом, перед которым остановился. – Посмотри, они приготовили все специально для тебя. Ты сможешь принять душ и отдохнуть. Я уверен, что ты очень устала и передышка пойдет тебе на пользу. – Передышка перед чем? Я никогда не собиралась сюда. Я не хочу здесь оставаться. Я хочу, чтобы ты отвез меня домой. Не сюда, а домой. В наш дом. – Есть люди, которые хотят встретиться с тобой, Мэри Мэй. Пойми, ты гость здесь. С тобой просто хотят поговорить. – Они могут прийти в бар, если им так этого хочется, – ответила она. – Мы открыты каждый день с полудня до двух ночи. – Ты прекрасно понимаешь, о чем речь. Я не хочу, чтобы тебя сочли грубой. Мэри Мэй с негодованием посмотрела на брата: – Ты знаешь, что они стреляли в меня? И дня еще не прошло, как они пытались меня убить! – Наверняка это было недоразумение. Здесь живут хорошие люди. Скоро сама увидишь. Девушка не отводила взгляда. – Послушай, – примирительно сказал Дрю. – Просто не стреляй в никого. Они хотят лишь поговорить. Тебе никто не причинит вреда. А когда все закончится, ты вернешься обратно в свой бар. – А ты? – А что я? – Ты должен вернуться в город со мной, Дрю. Именно этого хотели па и ма. – Они так говорили, но мы оба знаем, что в этих словах было не так много правды. Уилл ехал в кузове пикапа еще с четырьмя мужчинами. Все они были на тридцать-сорок лет моложе его, с татуировками и пирсингом в таких местах, о которых старый охотник и не подумал бы. Они хранили молчание, но Уилл то и дело замечал их взгляды, которые скользили по нему и его винтовке, а затем опять обращались к темному лесу, сквозь который они проезжали. Ночь наступала со скоростью сорок миль в час. Тишину так никто и не нарушил. Когда они съехали с асфальтированной дороги на гравий и двинулись в направлении «Врат Эдема», ветер значительно усилился. Иоанн небрежно держал дробовик. На въезде к нему подошел один из охранников. Они перекинулись несколькими фразами, и мужчина указал в сторону жилых построек. За три недели, которые Уилл здесь не был, кое-что изменилось. По периметру появилось ограждение из металлической сетки. К тому же он заметил новый дом среди типовых построек, в которых жили местные обитатели. Часть домов до сих пор не были окрашены или вовсе оставались недостроенными. Тут и там были разведены костры. Вокруг них стояли мужчины и женщины. Одних Уилл знал, других – видел впервые. Они проехали мимо домов и хозяйственных построек, и охотник заметил машину, которая вроде бы принадлежала Дрю. Она была припаркована перед маленьким домиком, обшитым белыми досками. Внутри горел огонек, но занавески мешали увидеть хоть что-то из происходящего внутри. – Она там? – спросил он у сидящего рядом мужчины. Тот ответил коротким кивком. Пикап проехал мимо и остановился около церкви. Иоанн вылез из пикапа, обошел его вдоль борта и легонько похлопал Уилла по спине, приглашая следовать за собой. Они двигались в глубь территории, пока не добрались до старого тракторного амбара, который служил в коммуне трапезной. Иоанн зашел внутрь облицованной алюминием деревянной постройки. – Как видишь, у нас перемены, – проговорил он. В темноте звук шагов гулко отдавался под сводами пустого помещения. Под потолком шли балки, на которых были протянуты провода с лампочками в дымчато-зеленых абажурах. Такое освещение придавало иллюзорность всему окружению. У дальней стены громоздились трубы и провода, обеспечивающие водой и электричеством дома и церковь. Уилл следовал за Иоанном на некотором расстоянии. Когда они дошли до деревянных скамеек, Иоанн предложил сесть. Как и в других помещениях, здесь царил полумрак. Уилл снял рюкзак и положил винтовку на стол. Иоанн прошел в глубь помещения и исчез за дверью, проделанной в стене амбара. Охотник принялся смотреть на нее, ожидая, что же будет дальше. В одиночестве он оставался недолго. Дверь открылась, и в нее вошла женщина. Она принесла поднос с едой и кружкой воды. Уилл узнал ее практически сразу же и поднялся навстречу, приветственно снимая шляпу. Женщина окинула его взглядом, а затем поставила поднос на стол прямо между ними: – Тот самый олень, которого ты добыл на прошлой неделе. Я подумала, что тебе будет приятно. Охотник поблагодарил ее и сел лишь после того, как она тоже опустилась на скамью. – Ты уже ужинала? Женщина кивнула: – Тут все как часы. Мне удалось урвать чуть ли не последнюю порцию. Припасы теперь не задерживаются надолго: здесь много новичков, большинство из них молоды и голодны. Уилл подцепил вилкой кусок мяса. Оно было приготовлено на медленном огне и щедро смазано салом. Когда он поднял голову, то увидел, что женщина все так же смотрит на него, и спросил: – Как твои дела, Холли? – Лучше, чем если бы я была в другом месте. Охотник согласно хмыкнул и подцепил еще кусок мяса. На краю миски лежал ломоть кукурузного хлеба с маслом. Он съел и его. – Люблю смотреть, как мужчина ест, – улыбнулась Холли. – Что ж, а я люблю смотреть на женщину, – не остался в долгу Уилл. Улыбка хозяйки стала шире: – Ты все еще не растерял своего обаяния. Но в твоем возрасте едва ли ты что-то можешь мне предложить. Охотник тоже улыбнулся и наполовину опустошил кружку. Холли была младше его почти на тридцать лет, и некоторое время жила по соседству. Муж часто поднимал на нее руку, и Уилл почти еженедельно навещал ее, чтобы удостовериться, что у нее все в порядке. После смерти жены и дочери он не видел Холли почти пять лет, пока однажды она не пришла к вратам церкви и не рассказала, что ее муж исчез. Уилл практически не сомневался, что она сама приложила к этому руку.