Мэри Мэй было очень сложно ответить на этот вопрос. У нее не хватало времени задуматься об этом, и ее голова была заполнена простыми проблемами, связанными с побегом. Бежать. Карабкаться. Валить на хрен куда подальше. Теперь же, когда Джером ждал ответа, она не знала, что сказать. Ее взгляд обратился к лесу. Как бы она хотела, чтобы Уилл и ее брат сейчас показались из-за деревьев, ведь охотник спасался сам. Сам пытался добраться до места встречи. Но лес был пуст. Лишь ветер гулял между деревьями. – Я не уверена, что Уилл выбрался, – наконец произнесла девушка. – Он мертв? – Я не знаю. – Она перевела взгляд на Джерома, а затем на дорогу. – Мы должны спешить. Мы должны выбраться отсюда, пока еще есть возможность. Пастор внимательно посмотрел на нее, а затем закрыл дверь. Он обошел машину, сел на водительское место, наклонился вперед и завел мотор. – Я попросила Уилла забрать моего брата, – призналась Мэри Мэй. – Но мы не смогли выбраться все вместе. Уилл и Дрю пошли одним путем, а я другим. Он сказал, что мы встретимся дальше на дороге. Но я не уверена, что они смогут выбраться. Она почувствовала, как ее голос задрожал. Впервые за много дней, сейчас, в машине Джерома, Мэри Мэй смогла просто оценить собственное положение. Она со всей ясностью поняла, насколько опасными стали «Врата Эдема». Джером надавил на газ, и машина выехала на дорогу. Мэри Мэй посмотрела в лобовое стекло, а затем обернулась, чтобы увидеть то место, где выбралась из леса. Как же ей хотелось знать, где ее брат и Уилл и живы ли они вовсе… Уилл отправил девушку прочь и проводил взглядом, пока она не скрылась за деревьями. С того момента он больше ее не видел. Уже одного веса Дрю, которого он так и держал на плече, было достаточно, чтобы заставить Уилла упасть на колени. Но он не мог позволить себе сдаться. Уилл перешел на бег, тяжело переставляя ноги, которые то и дело скользили по грязи, пока он срезал путь через холмистую местность около озера. Охотник спустился с возвышенности, на которой стояла церковь, и двинулся через низину, где тысячи лет назад оставил свой след ледник, а нынче все заросло папоротниками и деревьями. Впереди за редкими деревьями начинался подъем, который в итоге должен был привести к утесу и дороге, проложенной по его вершине. Одно плечо оттягивала винтовка, другое – живой груз. Впрочем, никто не стрелял в них и никто не преследовал. Уилл даже оглянулся на бегу, теряясь в догадках, что же произошло. Звук едущих автомобилей заставил его замереть на месте. Теперь уже он полностью обернулся, чтобы видеть, что происходит в поселении. Пять пикапов проехали сквозь ворота, оставляя за собой облако пыли, и Уилл понял, что все, что ему до этого довелось пережить, лишь детские игры по сравнению с тем, что начиналось сейчас. Пикапы продолжали ехать между деревьями. Уилл успел отдалиться от церкви на пару сотен ярдов. Вокруг расстилалась лесистая местность, начинавшаяся от самого озера, и охотник наблюдал за происходящим из-за сосен, но деревья все еще стояли недостаточно плотно, чтобы остановить пикапы, если на них бросятся в погоню. Чтобы добраться до утеса и укрыться, Уиллу требовалось преодолеть еще около четверти мили. Здесь не было никакой защиты, и он почувствовал себя одиноким и беспомощным. Это чувство было с ним с того момента, как он двинулся от церкви в этом направлении и преодолел ограждение, но теперь оно стало почти всеобъемлющим. Не тратя времени даром, Уилл сбросил Дрю с плеча, поднял винтовку и посмотрел в прицел. Он видел, что пикапы были уже практически около церкви. Там их ждали обитатели «Врат Эдема». Уилл увидел Холли и еще нескольких знакомых людей. Все они указывали в одном направлении – на то место, где он сейчас стоял и откуда смотрел на них. Уилл вновь забросил винтовку на плечо, а затем поднял Дрю. Парень попытался сопротивляться, но охотник не отреагировал на это и поспешил через низину. Первая пуля просвистела в паре футов над его головой. Следующая впилась в ствол сосны слева. Уилл пригнулся и принялся петлять, стараясь, чтобы между ним и стрелками было как можно больше деревьев. Оглянувшись, он увидел, что все пять пикапов остановились около церкви. Из них высыпали вооруженные мужчины. Он видел вспышки и слышал звуки выстрелов. Пули взрезали воздух то справа, то слева. Уилл знал, что среди преследователей были и те, кто нес с собой охотничьи винтовки с прицелами, так что лишь вопросом времени было, когда очередной выстрел попадет в цель. Он побежал, выбрав в качестве дороги прогалину между двумя невысокими холмами; некогда здесь протекал ручей, а теперь осталось лишь пересохшее русло. Добравшись до подъема на другой стороне, Уилл оглянулся. Около церкви остались только два пикапа. Не было никаких сомнений, что остальные три гонятся за ним. Уилл начал подниматься, и почти тут же очередная пуля впилась в землю около его ноги; фонтанчик грязи взлетел высоко вверх. Уиллу подумалось, что его спасло только чудо. Стрелки целились все лучше. Он забрался наверх и приостановился, прежде чем спускаться с другой стороны холма. Тут же в воздухе свистнула пуля, и охотник рухнул на землю. Дрю сдавленно заорал сквозь кляп и скатился вниз по склону, все еще пытаясь справиться с проводом на запястьях и лодыжках. Уилл слышал, что пикапы приближаются. Между деревьями и по поверхности озера разносился шорох гравия под колесами. Охотник внимательно осмотрел местность. Здесь у него было хорошее укрытие, но он прекрасно понимал, что долго не продержится. Его просто окружат и выкурят отсюда. Рев двигателей изменился – пикапы начали преодолевать подъем. А еще через мгновение Уилл вдруг увидел их. Пикапы неслись сквозь лес с максимально возможной скоростью, притормаживая лишь, чтобы маневрировать между деревьями. Буквально через секунду три пикапа вырвались на открытое место, стремительно пересекая прогалину. Уилл наблюдал за ними с возвышения, иногда теряя машины из вида среди сосен и подлеска. Водители старались выбрать более удобную дорогу по пересеченной местности, а моторы ревели, преодолевая препятствия. На холме, где стояла церковь, сверкнула еще одна вспышка, и очередная пуля врезалась в землю прямо перед Уиллом. Времени не оставалось. Внутренности сжало ледяной хваткой предчувствия близкой смерти. Следующая пуля осыпала его земляной крошкой. В кузове одного из оставшихся около церкви пикапов стоял мужчина. Он держал винтовку, опираясь на крышу кабины. Уилл видел отблеск заходящего солнца в линзе прицела. Он подтянул винтовку. От стрелка его отделяло почти четверть мили. Охотник сквозь прицел посмотрел на траву, на стволы деревьев и церковь. Он оценил расстояние и ветер. Уилл даже позволил себе краткую молитву, а потом приник к прицелу. Ему оставалось только молиться. Винтовка вздрогнула, и Уилл вновь прижался к прицелу, как раз чтобы заметить, как мужчина на пикапе завалился назад и исчез из вида. Теперь главной проблемой вновь стали пикапы. Уилл перевел прицел на них. В каждом сидели водитель и пассажир. Сейчас до них было метров триста, и это расстояние стремительно сокращалось. Один из мужчин даже высунулся в окно, размахивая штурмовой винтовкой. Уилл передернул затвор. Прицелился, выбирая место между стволами сосен. Нажал на спусковой крючок. Вновь передернул затвор. Он продолжил вести огонь, пользуясь преимуществом своего местоположения. Пули высекали искры и оставляли царапины на капотах и кузовах. Ветровое стекло одного из пикапов пошло трещинами. Он стрелял, пока патроны не закончились, а земля вокруг не оказалась усеяна гильзами. Пикапы забуксовали на подъеме, прорываясь через подлесок. Уилл запустил руку в свою сумку и вытащил последние обоймы. Несколько патронов выскользнуло и затерялось в траве среди уже отстрелянных гильз. Он перезарядил оружие и вновь начал стрелять, действуя почти на пределе скорострельности винтовки. Он сбил зеркало с одного из пикапов, а следом прострелил колесо. Водитель еще некоторое время боролся с управлением, но затем пикап завалился набок, перевернулся и съехал вниз по склону. Уилл продолжил стрелять. Пуля пробила двигатель еще одного пикапа, и тот остановился. Водитель и пассажир бросились врассыпную в поисках укрытия. У охотника почти не осталось патронов, а до последнего пикапа было уже не больше сотни ярдов. Видя свое единственное преимущество в мобильности, Уилл вскочил и вновь побежал. Благодаря бушующему в крови адреналину он добрался до Дрю, подхватил его и потащил вверх по склону. Ноги горели практически нестерпимо, но он не останавливался. И вот в этот момент, когда пикап почти настиг их, сзади грянул взрыв. Лес ослепило вспышкой, а затем раздался грохот. Уилл оглянулся. Он-то думал, что этого уже не произойдет. Газ мог просто прогореть. Но маленький домик исчез, а на его месте распустился цветок огня и дыма, что стало для него самого не меньшим потрясением, чем для тех, кто остался в поселении или преследовал его в последнем пикапе. Пикап резко вильнул в сторону. Его водитель вытаращился в направлении поселения так, будто за ним сейчас должен был прилететь огненный шар. Через мгновение до Уилла дошло, что у него снова появился шанс добраться до утеса и более густого леса. Он опять бросился бежать, несмотря на то что собственные ноги казались чугунными, а сердце в груди будто перекачивало по венам не кровь, а настоящий яд. Раньше он двигался по прямой, теперь же вновь выбрал дорогу вдоль лощины между двумя холмами, скрываясь от преследователей. Этот путь должен был привести его прямо к утесу. Он добрался туда ровно к тому моменту, когда пикап с ревом выскочил на возвышенность. Механизмы протестующе завизжали, когда водитель вывернул руль. Колеса взрывали землю в том месте, где еще совсем недавно стоял Уилл, теперь уже достигший мелкого, но густого подлеска. Стрелок на пассажирском сиденье высунулся в окно и принялся строчить из пулемета. Пули уродовали деревья. Уилл поскользнулся, но тут же восстановил равновесие. Одной рукой он крепко держал ноги Дрю, другой цеплялся за склон холма. Он попытался подняться вертикально вверх, но рухнул под весом своей ноши и своим собственным и съехал обратно вниз почти на пять футов, прежде чем смог зарыться ступнями в землю и остановиться, а следом ухватить и Дрю, который тоже начал сползать вниз. Охотник оглянулся и вновь поднял винтовку. Пикап внизу стоял боком к склону, и стрелок на пассажирском сиденье не двигался. Уилл поймал его в прицел и выстрелил. Пуля пробила мужчине правую руку. Он дернулся от удара, а потом вывалился из кабины, пытаясь найти укрытие. И водитель, и пассажир были в бронежилетах. Уилл проследил, как они оба укрылись за кузовом пикапа. У него осталась всего одна обойма, и он вставил ее в винтовку. На склоне холма он был как на ладони. Зарывшись ногами в землю и сухую хвою, Уилл прислонился спиной к Дрю и замер. Сначала показался пулемет. Стрелок вслепую поливал огнем деревья и кустарники. Уилл дождался, пока мужчина не покажется из-за укрытия. Стоило тому вылезти и попытаться взбежать на холм, охотник выстрелил. Пуля вошла мужчине в грудь точно между пластинами брони. Он рухнул как подкошенный, и его оружие отлетело в сторону. В прицел Уилл увидел остекленевший взгляд мертвых глаз. Это была последняя пуля. Уилл в последний раз бросил взгляд на пикап и водителя, а затем вернулся к Дрю, который кулем лежал рядом. Охотник слишком ослабел, чтобы просто поднять его, так что использовал склон, чтобы упереться плечом в живот парня и снова взвалить его на себя. Мускулы разрывались от усталости, Уилл упорно тащился вверх, надеясь лишь на то, что Мэри Мэй удалось добраться до Джерома. Он почти добрался до вершины, когда взглянул назад и увидел водителя последнего пикапа, который карабкался за ним между деревьями. Он тоже был в бронежилете, а на плече нес дробовик. На боку при каждом шаге подпрыгивал пистолет. У Уилла же не оставалось ничего. Он посмотрел вперед сквозь деревья. Низкая гряда камней шла по краю утеса и исчезала за ним. Среди камней виднелись островки кустарников и гравия. Возможно, это уже была дорога. Уилл заставил себя идти, слыша теперь лишь удары собственного сердца и тяжелый скрип подошв по земле. Все резервы были исчерпаны, и он прекрасно понимал это. Даже пот больше не струился по лицу, а внутри все ссохлось от жажды. Каждый шаг казался последним. Охотник добрался до вершины. Внизу, в небольшом овраге глубиной не больше пятидесяти футов, вилась дорога. Уилл оглянулся. Преследователь пропал из вида. Одна мысль о том, чтобы тащить Дрю вниз, была сравнима с перспективой подняться на Эверест без веревки или кислорода. Уилл тяжело рухнул на колени. Он скинул Дрю с себя и выпрямился. Усилие, потребовавшееся, чтобы дотащить парня сюда, как будто превратило позвоночник Уилла в один окаменевший столб. Не испытывая больше ни малейшего желания поднимать эту ношу, охотник поймал вопросительный взгляд Дрю, а потом просто столкнул его вниз, позволяя под собственной тяжестью скатиться в овражек, где в дождливый сезон вполне мог течь ручей. Охотник обернулся ровно в тот момент, когда водитель выбрался из-под деревьев в паре сотен ярдов позади. Не раздумывая, Уилл съехал по склону, увлекая за собой мелкие камешки и щебенку. Внизу он снял с плеча винтовку и, опираясь на нее, вернулся немного назад и выше, к тому месту, где из-под земли торчали корни деревьев, и залег среди них, стараясь стать как можно незаметнее. Без патронов винтовка стала бесполезна, так что он вынул охотничий нож и замер, неотрывно смотря на то место, где остался Дрю. Со своего места он слышал, как водитель пробирается меж деревьями. Он слышал, как изменился звук шагов человека при переходе с травы на камень. Подвинувшись немного, Уилл увидел, что мужчина осторожно движется вдоль скалы, держа дробовик в руках. Вот он заметил лежащего Дрю и направился к нему, тоже спускаясь вниз. Уилл ждал как можно дольше. Теперь его отделяло от водителя не больше десяти футов. В одной руке охотник держал нож, в другой – горсть земли. Бесшумно он поднялся из своего укрытия. Глаза Дрю расширились. Но когда преследователь понял, что происходит, и обернулся, Уилл как раз швырнул ему в лицо грязь, ослепляя, и тут же ударил, целясь ножом в незащищенное горло. Они вместе рухнули на землю. Водитель сдавленно захрипел, издав тот самый звук, который Уилл услышал впервые, когда ему было всего двадцать и он находился на другом конце света. Из горла мужчины хлынула кровь, а хлюпанье указывало на тщетные попытки наполнить легкие воздухом. Уилл слышал такое, и убивая врагов, и прощаясь с друзьями, умиравшими на его руках. И тогда это было столь же отвратительно, как сейчас. Сделанного за этот день было уже не изменить. Его накрыло ощущением беспомощности. Люди умирали из-за него и от его руки. Пусть даже ситуация была такова, что либо он, либо – его, он все равно не мог с этим смириться. Он так надеялся, что все это уже в прошлом. На него тяжким грузом обрушилось осознание того, кем он был на войне и кем остался, вернувшись с нее. Кем он стал сейчас… В кого его превратили время и сожаления. Смерть жены и дочери осталась незаживающей раной. Человек, которым он стал благодаря им, роль, сыгранная им во всем этом… Он больше не мог закрывать глаза, не мог прятаться и думать, что все решится само. Уилл понимал, что должен что-то предпринять, и надеялся, что этого будет достаточно для искупления, что этого хватит, чтобы заслужить прощение Господа или того, кто бы там ни определял повороты его судьбы. Он, Уилл, принес так много боли и сделал столь мало, чтобы быть спасенным, и все же надеялся, что его усилий достаточно. Почувствовав на себе взгляд, он посмотрел на Дрю. Парень стал невольным свидетелем его страданий. Горькие мысли наполняли голову Уилла, проникая в самые дальние уголки его разума и растекаясь по ним, словно масло. Он подумал, что будет, если он потеряет сейчас сознание. Он так устал. И вместе с усталостью приближался очередной приступ. Его скрутил кашель, а когда он прошел, на земле остался кровавый ошметок размером с шар для гольфа. Не было сомнений, что язва грызет его желудок – словно физическое воплощение страхов и сомнений в отношении «Врат Эдема». Уилл вновь посмотрел на Дрю. На лице парня было написано отвращение. Охотник понимал, что остается в сознании лишь благодаря силе воли. Лишь силе воли… и звуку подъезжающей машины. Урчание мотора доносилось из-за поворота дороги. Уилл подтянул к себе дробовик покойника и устроился рядом, опираясь прямо на грудь трупа. Он совершенно не хотел двигаться и поэтому просто ждал, когда машина появится в поле зрения. Он был полностью уверен, что будет драться, если придется, и что использует все патроны до последнего. IV Я есть истинный пророк средь людей. И я дарую слово свое каждому, кто внимает и кто не верит слепо назиданиям ложных богов, кои именуются правительством. Я есть посланник, и я протягиваю руку дружбы – каждому, кто внемлет, – каждому, кто возжелает стать частью нашей семьи, впустить нас в свое сердце и самолично войти в наше. И быть им тоже нашими посланниками. И нести нашу любовь. И так будем мы едины. Куда бы мы ни пошли, мы будем служить «Вратам Эдема». На всем жизненном пути, в любом обществе, в каждом доме, будь то поле, лес или город, мы найдем братьев и сестер по духу. И будем едины. – Отец, «Врата Эдема» Округ Хоуп, Монтана Когда Уилл пришел в себя, небо было бледно-голубым, каким оно бывает лишь в редкие ночи полнолуния. Он уснул, прижавшись виском к задней пассажирской двери «Олдсмобиля». Теперь же он выпрямился, но каждая мышца тела ощущалась словно старый потрепанный механизм, долгие годы не видевший света. Он заметил, что и Мэри Мэй дремала на переднем сиденье. Джерома не было. Собственно, как и Дрю. Уилл посмотрел себе под ноги и увидел бронежилет и дробовик, принадлежавшие погибшему мужчине. Их тоже положили в машину. Его винтовка была впереди у Мэри Мэй. Он наклонился, чтобы посмотреть внимательнее. Его пронзило жуткое предположение, что Джером и Дрю не зря исчезли, а Мэри Мэй в ее недвижимом положении на самом деле уже мертва. Уилл осторожно коснулся шеи девушки. К счастью, ее кожа была теплой, а под пальцами безошибочно чувствовалось биение пульса. Он вернулся в прежнее положение и посмотрел в синеву ночи. Вокруг расстилались поля. Тут и там виднелись фермы. Некоторые были погружены во мрак, но окна других горели неярким гостеприимным светом. Он открыл дверь машины и выбрался из нее, предусмотрительно захватив с собой дробовик. Теперь он стоял в траве на обочине. Джером припарковал машину на насыпи. В ярком свете луны можно было легко рассмотреть поля по обе стороны от дороги. С края насыпи Уилл видел поток, несущий свои воды у нижней кромки склона. В нем отражался свет луны и звезд. В сотне футов вверх по течению стоял Джером, а рядом с ним в траве сидел Дрю. Со своего места Уилл не слышал, о чем они разговаривают, но оба смотрели за реку, туда, где на лугу паслись четыре лошади. Уилл направился к ним, бросил последний взгляд на «Олдсмобиль» и принялся спускаться по склону. Его заметили, когда пройти оставалось около пяти футов. – Прекрасные создания, – произнес Джером, вновь переводя взгляд на коней. Животные стояли рядком вдоль проволочной изгороди. Они то и дело грациозно опускали головы, кусая пучки травы, которая около реки вырастала до гигантских размеров. Уилл тоже посмотрел на лошадей, а затем на Джерома. Наконец он склонился к Дрю, обратив внимание на то, что руки парня были по-прежнему связаны, а вот кляп исчез. – Вы рискуете там, где не стоит этого делать.