— Стой! — вдруг спохватился атаман. — А что у тебя в кармане? Грек вынул руку и ухмыльнулся: — Там, брат, вошь на аркане. Была люба [63], да осталась в охранном отделении. Деру, деру! Стодесятники покинули номера Искидарова в страшной спешке, даже носильные вещи бросили. Когда появились жандармы, там было уже пусто. Подполковник Карпов рвал и метал: — На что мне подштанники Цецохи, вы мне его самого доставьте! Где преступники? Куда они могли скрыться? Чтобы весь город обыскали! А масалки в это время прятались на Тарасовском армянском кладбище. Оно было не огорожено и не охранялось — заходи кто хочет… Поэтому в теплое время года там всегда укрывались бесписьменные. Кое-как беглецы продержались до темноты, а потом двинули в Ясную Поляну. Наняли баркас и переправились на левый берег Дона, отдав за это револьвер с полным барабаном. Наплавные мосты Ростова и Нахичевани соединяла дорога, которая вела потом на Шматов хутор. Там-то и поселились стодесятники, заплатив за ночлег последние деньги. Цецохо был в ярости: банда разом лишилась и средств, и оружия. О завоевании Ростова теперь нечего было и мечтать. Глава 12 Будни неспокойного города Лыков пришел на Рождественскую. Начальник охранного отделения предъявил ему трофеи: корзину с патронами и три винтовки. — Вот, захватили их арсенал. Сыщик взял огнеприпасы в горсть, потряс, высыпал обратно, и на ладони остались масляные следы. Он понюхал: — Кажется, парафин с веретенным маслом? — Да, — подтвердил Карпов. — Винтопатроны осаленные[64]. Это их в армии научили. — А взять никого не взяли? Подполковник вздохнул: — Азвестопуло попал в номера раньше нас. Представляете, насколько ловкий? Отобрал у мещанина газомоторный велосипед, прямо посреди улицы. И умчался к своим. Успел эвакуировать банду до нашего приезда. Снялись они второпях, вещи и оружие побросали. Но запрятались так, что до сих пор найти не можем. — Как все-таки Серега Сапер убежал из охраняемого помещения? — Ему помогли. А вот кто — это пока вопрос. Но я узнаю! — А ваш освед? Карпов опять вздохнул: — Полагаю, он с ними, сидит в тайном убежище. Когда даст о себе знать, мы изловим банду. Больше я с ними цацкаться не намерен. Все эти внедрения, агентурные игры — к черту. Взять всех разом, и дело с концом. — То, что банда добыла в ломбарде, не отыскали случаем? — поинтересовался коллежский советник. — Серебро они, видимо, забрали с собой. — Штаны с винтовками забыли, а скуржу взяли? — с сомнением покачал головой Лыков. — Винтовку по улице не понесешь, особенно если удираешь, — возразил жандарм. — А серебряные вещи сунул в карман и был таков. — Сто двадцать восемь штук глухих мужских часов сунули в карман? И сорок дамских. А еще портсигары, запонки, мундштуки… — Вы на что намекаете, господин командированный? — вспылил Карпов. — Что мои люди утаили их? Я лично руководил обыском у Искидарова. Ценностей из ломбарда там не было. — Значит, на них банда попытается купить себе новое оружие. Тут их и можно отследить. Жандарм сразу сменил тон: — Алексей Николаевич, не откажите! Мы, помнится, договаривались о сотрудничестве. Реализовать краденое стодесятники попытаются через городских барыг. Тут вам и карты в руки! Сыскное отделение смотрит вам в рот. Не откажут ни в чем. А мне Блажков и половины скупщиков не откроет, недолюбливает он наше ведомство. Питерец обещал помочь и, пользуясь моментом, попытался выведать у подполковника фамилию осведомителя. Но Карпов отказал наотрез. Лыков ушел недовольный. Ценностей на двадцать тысяч не нашли, банда сменила укрытие, и Азвестопуло пропал… Ночью Сергей пришел к Лыкову в номер и рассказал, как ему удалось бежать из охранного отделения: — Там у них, оказывается, давняя распря. Когда в прошлом году выбирали офицера на должность начальника, то рассматривали две кандидатуры. По всей Донской области розыскники разделились на «казаков» и «чугунков»… — «Чугунки» — это кто служил на железной дороге? — сообразил Алексей Николаевич. — Точно так. А Карпов был и там, и там. Он пришел в охранку с должности помощника начальника областного жандармского управления в Ростовском округе. Но до этого служил в Виндавском и Екатеринбурго-Челябинском ЖПУЖД [65]. То есть Сергей Георгиевич — породистый «чугунок», не чужой и «казакам». А его конкурент подполковник Лодинг сделал карьеру в губернских жандармских управлениях. Вот предпочтение и отдали Карпову, а Лодинга сунули к нему помощником. Тот страшно обиделся! А тут подвернулся я. Лодинг первым делом сообщил, кто меня выдал. — Сдал секретного осведомителя? — не поверил своим ушам Лыков. — Арестованному бомбисту? — Именно. Назвал Герасима Авцына как их агента в банде. А затем помог мне бежать. — Как же ему это удалось? Карпов до сих пор не понимает. — Меня отправили на дактилоскопию и оставили на секунду возле открытого окна. Лодинг подмигнул мне и отошел, его будто бы позвали в комнату. Полагаю, сценка была отрепетирована. — И ты сиганул в окно? — Не хуже тушканчика, — подтвердил Сергей. — Со второго этажа, до земли три сажени, а внизу известковая плита. Как только не убился? Сам не пойму. А еще опасался: вдруг это провокация? И меня подтолкнули, чтобы застрелить при попытке к бегству? Боязно. Умнее было бы сидеть и ждать вас. Но тогда операции конец… Весь извелся, как поступить — не знал. Однако сиганул. — Что решился — молодец, спас операцию. Странно лишь, что Авцын — их агент. Как так? Ведь он бежал с каторги вместе с Цецохо. Жандармы что, своего осведомителя в рудники отправили? Так обычно не делается. — Может, они его уже в Нерчинске завербовали? — предположил «демон». — Разве что так. Ладно, жандармские игры нас не касаются. Но подполковника Лодинга нужно отдать под суд. Он поступил по-свински, нельзя оставлять такое безнаказанным. — По совести да, — согласился титулярный советник. — А для пользы дела, Алексей Николаевич, нам следует об этом помалкивать. Теперь банда стодесятников под нашим контролем. Я есаул. Чего еще желать? Сам Цецохо со мной считается. Вот когда мы прижмем всех к ногтю, тогда и подумаем о Лодинге. А пока у нас дела швах. Сидим на хуторе, проедаем последние копейки. Из оружия только два револьвера. И патронов кот наплакал. Так что давайте, лезьте в ваши авуары. — Опять! — вскричал Лыков. — Ценностей на двадцать тыщ нету? Карпов говорит, они в банде. — Все сволочь Авцын украл. Алексей Николаевич, я не шучу. Дайте денег, хоть сотню. Иначе нам жить не на что. — М-да… Чиновник особых поручений Департамента полиции содержит на свой счет банду налетчиков… Представляешь, что будет, если об этом узнают газетчики? Или начальство. Азвестопуло ухмыльнулся и молча протянул ладонь. — Сколько требуется? — Нас там семеро, и все есть хотят. — А вы поменьше лопайте! — сварливо сказал Лыков. — Покупайте что подешевле. И быстрее кого-нибудь ограбьте, не век же вам сидеть на моей шее. — Ограбим, как только вернемся в город. Есть у меня пара мыслишек. — Ну-ка, излагай. Сергей рассказал, что он надумал. В Нахичевань стодесятникам пока возвращаться нельзя. Если Авцын выдал их покровителей, то за ними следят. Рассчитывать пока можно лишь на самих себя. Семь решительных мужиков в состоянии устроить любое нападение, но при этом могут пострадать невинные люди. Разве что снова украсть у «царей», их добра не жалко… — Я должен найти объект для реквизиции? — сообразил Лыков. — Хорошо бы пожирнее, не каждый же день на экс ходить, — потребовал помощник. — Блажков с Англиченковым пусть подскажут. — Спрошу. А столоваться вы где будете? Шматов хутор для долгого проживания не годится. — Не годится, — кивнул Сергей. — До Ростова с Нахичеванью далеко, ноги собьешь. И надо мосты переходить. Поставят жандармы на тех мостах опознавателей, тогда масалкам крышка. — А ты с ними уже сроднился? Особенно с теми двумя, которые греки… — А чего? Сильвестр с Апостолом — ребята справные. Сыщики посмеялись немного, потом Лыков констатировал: — В Нахичевань вам нельзя, и на хуторе оставаться тоже нельзя. Остается сам Ростов. Правильно? — Большой город, есть где спрятаться. — Мы с Блажковым подыщем для вас укрытие. Такое, чтобы «цари» не нашли. Выходить оттуда первое время будешь только ты. — Для этого мне потребуются новые документы, — напомнил Сергей. — Завтра достану, — согласился Алексей Николаевич. — Только тебе! Остальные на улицу ни ногой. Тогда банда будет под нашим полным контролем, всякие нежелательные эксы отменяются. А еще измени внешность. Перекрась волосы, наклей бороду — не мне тебя учить.