— Вот как? Ему желательно воевать? — Опять не угадали, Сергей Манолович. Мой руководитель предлагает вам союз. Одноразовый, без долгих обязательств. — Союз на один раз? Что-то новенькое. Поясните. Лонись-Лонской некоторое время внимательно разглядывал собеседника, что-то про себя отметил и кивнул: — Нас интересуют ваши навыки обращения со взрывчатыми веществами. — В смысле? — Да вы уж догадались, раз умный. Мы хотим предложить вам совместную экспроприацию. Идея и исполнители наши, бомбы ваши. Вон как в Тифлисе удалось. Чем мы хуже? Грек задумчиво ковырялся в зубах, ничего не отвечая. — Ну? Что-то не так? — спросил собеседник. — Я убил у вас Хана Ивана. Участвовал в налете на фабрику синьки. А теперь Григорий Царев зовет меня в дело? За дурака держите, Филипп Гаврилович? А предлагали говорить как умные люди. Я смастрячу бомбы, после чего вы меня зарежете. — Так думает Григорий Иваныч, — не стал отрицать Лонись-Лонской. — Но не я. Хочу свою игру вести, в которой Самому Царю места не останется. Вот, пришел договариваться. — Да о чем же? — Мы с вами объединимся, чтобы взять куш. Тут без Царева не обойтись, у него связи среди купечества. Пусть подыщет зорик и подготовит его. А мы… Мы с вами, Сергей Манолович, облебастрим дело и прочь из города. Григорию дулю, слам делим поровну. — А если я не соглашусь? — Советую согласиться. Это будет разумнее. Иначе Самый Царь даст команду убить вас безо всякого экса. А если прикинетесь, что согласны, то еще поживете. — У вас на мушке? Это что за жизнь? — хохотнул Серега Сапер. Нецветайленко начал раздражаться: — Григорий сейчас от меня сильно зависит. Людей с мозгами вокруг него всегда было мало, а теперь и вовсе повывелись. Он сам не дурак, но хозяйство у него большое, на все внимания не хватает. — Это вы к чему мне рассказываете? — К тому, Сергей Манолович, что в ближайшее время последний Царь будет делать то, что я ему скажу. — А мне от этого какая выгода? — Объясняю вам, объясняю, а вы не слушаете. Зорик! Вот что самое интересное. Судя по намекам, речь идет о Владикавказской железной дороге. У них есть канцелярия контроля сборов — место, куда ежедневно свозят выручку со всех касс. Примерно раз в неделю накопленную сумму отправляют в контору Государственного банка. У Григория внутри канцелярии есть свой человек. Азвестопуло отодвинул тарелку: — Продолжайте. — Ну наконец-то! Деньги возят не каждый день, и суммы бывают разные. Нужно знать, когда будет много. — А много — это сколько? — В табельные дни приток больше. Кроме того, подходит время платить за казенное жилье. Значит, повезут до трехсот тысяч. — Ого! — грек воодушевился. — Теперь стало интересно. Может быть, пива? — Лучше чаю, — ответил собеседник. — Так я продолжу. Григорий узнает точный день и сумму, а еще выделит людей. — Они-то меня и зарежут, когда все будет сделано? Нецветайленко терпеливо сказал: — Я понимаю ваши сомнения. Поэтому предлагаю вот что. На дело идем вчетвером. Вы берете одного человека, которому доверяете. И я иду с напарником. Двое на двое, силы равны. После экса тырбаним дуван [83] и сразу разбегаемся. В Ростове после такого грохота все одно житья не дадут. — Вчетвером? Хм… — Возьмите новенького, эвзона, он вроде бы надежный. Азвестопуло нахмурился и перешел на «ты»: — Откуда знаешь про эвзона? Подобрались ко мне? — Городишко у нас маленький, все быстро становится известно, — уклончиво ответил бандит. — Ну, убедил? — Сколько будет человек конвоя? — Кассир с помощником не в счет. Они хоть и при револьверах, но не бойцы, сразу стухнут. Кучер тоже за казенные деньги под пулю не полезет. Остаются казаки. Их обычно четверо. Тут-то твоя бомба и пригодится. Помнишь, что в Фонарном было? — Я там не был, откуда могу помнить? — раздраженно ответил грек. — Газеты надо читать, там много интересного пишут. Так вот. Карету с деньгами, которую грабили в Фонарном переулке, охраняли шесть конных жандармов. Но, когда кинули бомбы, их лошади перепугались и понесли. Только жандармов и видели… Вернулись они к шапочному разбору. — Ага. Но тут казаки, у них лошади приучены. — К стрельбе — да, но не ко взрывам, — возразил бандит. Азвестопуло принялся чесать голову в крайней задумчивости. — Да… Соблазнительно поешь, Филипп Гаврилыч. А чевой-то я тебе не верю. — И я тебе не верю. Оттого хотя бы, что вижу первый раз в жизни. Как и ты меня. — Вот-вот… — Что же, нам из-за этого от денег отказываться? Я ведь, Серега, могу и сам все сделать, без тебя. Если станешь мозги канифолить. — А четырех казаков в одиночку сложишь? Или с напарником? По два на брата — тьфу делов! Нецветайленко помолчал, сдерживая раздражение, потом спросил: — Чего ты хочешь? — Гарантий. — Какие гарантии при налете? Что угодно может случиться. — Это я понимаю. Но риски можно уменьшить. Как повезут деньги? Сколько будет мест? — Откуда я знаю? — вспылил Лонись-Лонской. — Узнай. Потом, нам понадобится экипаж. И место, где будем деньги делить, чур выбираю я. — Согласен. Услышав это, грек несколько успокоился. — Знаешь, а я ведь со своим отрядом тоже про экспроприацию думал. Тут ты… — Два экса не получится. — Да я понимаю! Один-то дай бог выгорит. Но что я скажу мужикам? — Поводи за нос, а как все кончится, плейтуй[84], — посоветовал бывший азовский обыватель. — Пока же пусть думают, что ты про иху честь зорик готовишь. — Слушай, Филипп Гаврилович, а что ты скажешь Самому Царю? — Скажу, что ты ломался, опасался, а потом согласился. Когда узнал, что нас будет двое на двое. — И он поверит? — Поверит. Я же скажу дальше, что прибуду с дуваном в укромное место, где «царевские» возьмут вас обоих в ножи. На самом деле поедем туда, куда ты скажешь, но об этом Григорию знать необязательно. Азвестопуло насупился: — А не боишься, что в том месте нас будет ждать весь мой отряд? — Зачем тебе это, Сергей Манолович? Чтобы со всеми поделиться? — Ну хорошо. А если мы с эвзоном нападем на вас?