Поначалу жили впроголодь, крохотный дом с печкой без удобств, вода в полукилометре, которую надо носить в вёдрах на коромысле, работа без выходных. Жалкое зрелище юная неопытная мать, без нянек и сторонней помощи, плаксивая слабая дочь, раздирали жалостью сердце молодого отца. Потапу приходилось во всем рассчитывать только на себя. Когда малютке исполнилось пару месяцев, её определили в ясли. Лида пошла в шахту, маркшейдерская работа изматывала вконец, но материально жить стало легче. Кроме старого сала и кирзовых сапог, появилась нормальная еда и современная одежда. Со временем ребёнок окреп, поправился и превратился в очаровательную пышечку, и отец всем сердцем полюбил свое дитя. В нём проснулись глубокие отцовские чувства, ведь он с пяти лет подсоблял матери взращивать брата и сестёр и, имея за плечами опыт, с удовольствием воспитывал дочь. Хлебнув горя, Лидочка напрочь отказалась иметь ещё детей. Она не позволила бы плодить нищету. Ведь жизнь так прекрасна. Столько всего интересного можно купить в магазине. Потап встретился с дочерью за завтраком. Она собралась в школу и шумно, как ракета, приземлилась рядом. Кипучая энергия подростка окатила отца, и в нём проснулся арлекин. – Ну что, двоечница, стихи выучила? Колючий взгляд на красивом лице вонзился в серые с голубыми прожилками глаза. Хрупкая, светловолосая девочка уловила игривое настроение отца. Для Потапа всегда было загадкой, как у двух черноволосых супругов родился белоголовый ангел. Та серьёзность, с которой отец смотрел на неё, всегда воскресала в памяти чудной инцидент, тот, когда в пятом классе учительница литературы задала выучить стихотворение в несколько листов. Вернувшийся под мухой отец, в шутку предложил выучить творение знаменитого поэта под гипнозом. Соблазн был велик, лень победила разум. Любимый папа заинтриговал дочь качествами гипнотизёра. Расположившись удобно на диване, веснушчатая до ушей Ксюша, подчиняясь команде отца, положила руки на колени и превратилась вслух. Экстрасенсорные способности Потапа, навеянные недавним походом на концерт с участием гипнотизёра, требовали подтверждения. Уверенный в собственном таланте Потап немедля приступил к гипнозу, как раз наклюнулся подходящий случай проверить неубедительные способности. Он шатко двигался по комнате, чудаковато манипулировал руками над головой дочери и, открыв книгу с длинным стихом, прочитал его с выражением несколько раз, и, захлопнув учебник, отправил Ксюшу спать, пообещав ей высший бал. Ксюша тогда ещё верила в чудеса. Уверенная, что с папой выучила стихотворение на пятёрку, она на завтра ни разу не взглянула в книгу. У доски Ксения поняла, что папа ни какой не гипнотизёр, в голову перелучился чистый лист, а стих остался в учебнике, учитель спросил задание, а она – ни в зуб ногой, за что, собственно, и получила пару. Домой Ксюха пришла зарёванная. Курьёзное событие стало главным в их взаимоотношениях. Когда отец намеревался развеселить дочь, он спрашивал: «Стихи выучила? Двоечница». В эти минуты грозный отец всегда вызывал в дочери приступ нескончаемого смеха. За завтраком прикалываясь над экстрасенсорными способностями отца, они развили мысль глубже. Ксюша предлагала установить в центре города шатёр, украсить гирляндами и звёздами, водрузить на стол засланный чёрным бархатом шар колдуна, надеть колпак звездочёта и атласную чёрную накидку с капюшоном и, войдя в транс, гипнотизировать всех желающих за деньги. Через полчаса семья разбежалась, и он остался один. Сытый организм, уставший от ночной работы, сморило ко сну, и он прикорнул, чтобы вернуться в полной боевой готовности на работу и завершить начатое дело о маньяке, упорядочить улики и описать заключения. Сон, как только он прикрыл веки, намертво отрубил сознание. Потап любил данное ему имя и гордился, что имел честь носить в наследие от деда, которого он никогда не видел, но знал от отца о присущей ему мудрости. Родился он в многодетной семье. Бедность и нищета коснулась раннего детства и, будучи старшим из пяти детей, он был надеждой и опорой матери, когда отца посадили в тюрьму за мешок украденного из кочегарки угля. Мать, оставшись единственным кормильцем, еле спасла от холода и голодной смерти детей. В глуши, где они жили, работы не было, и Потап с младшим братишкой побирался по соседям, когда мать уезжала на несколько дней за провиантом, уж, где она его добывала, он так и не осмелился за всю жизнь, спросить. Малое дитя, повзрослевшее от невзгод, привыкло быть ответственным за оставленных на попечение малышей. Для семьи прошло время голодных мучений, когда отца выпустили по амнистии из тюрьмы. С тех пор на столе всегда лежал хлеб, символ богатства, сытости и здоровья. Потап и сейчас смахивал крошки хлеба в ладонь и забрасывал в рот, стряхивать их со скатерти в мусор не поднималась рука. Армейская дисциплина нравилась Потапу, умение подчиняться и выполнять приказы остановили его выбор на службе в милиции. Первая должность участкового после распределения в милицию подтвердила, что его выбор был правильным, он проявился в стремлении служить людям и стоять на защите прав и закона. Чтобы продвигаться по службе, он пошёл учиться на заочное отделение, потому что к тому времени был женат, и содержать семью было некому. После окончания Высшей школы МВД он занялся, как потом выяснилось, любимым делом, став криминалистом. Работа отнимала значительную часть свободного времени, мысли о любви и обычные человеческие желания. Выезжая каждый раз на преступления, он не переставал удивляться, сколько в мире зла. Любовь для Потапа отождествлялась со словом семья. Рождённый зимой, он стремился к душевному теплу и солнечному настроению, а преступления были той ложкой дегтя в бочке мёда. Неприступная с виду девочка недотрога Лида взволновала его кровь, он много раз убеждался в том, что выбрал ту единственную предназначенную ему богом женщину. Жена не требовала к себе особого внимания, не досаждала с сексом, но всегда откликалась на его нестерпимую накопившуюся страсть. Даже в свои сорок он удивлялся Лидочке, как ей удавалось держать в равновесии его либидо. В счастливые минуты сближения, он забывал о жизненных проблемах и наслаждался медовым запахом Лидиной кожи, проваливался в омут блаженства, в котором хотел остаться навсегда. Лидочка из-за скуки и пропасти свободного времени, из-за частого отсутствия мужа по причине его трудоголизма, придумала в жизни правила «надо» и «должен» и носилась с ними бесполезными, чтобы обуздать его и привязать к семье. Но он работал и днем, и ночью, Лида сбилась со счету, сколько ночей муж отсутствовал в собственной постели, и затея свалить на него быт провалилась. От этих «надо» и «должен» у нее со временем развилась нервозность, а у Потапа чувство вины. Лидочка отяготила свой мозг ненужными препятствиями, следуя воображаемым правилам, и постепенно превратилась в нытика. Самое страшное для нее было то, чтобы в будущем она не стала фанатиком своих же правил. Жизнь с такой женщиной оказалось трудным испытанием, но он ничего не мог с собой поделать, он любил её со всеми недостатками. Он и сам не был идеальным. Главное, что ему всегда хотелось её защищать. Их жилье мало чем отличалось от таких же советских граждан как они, может быть только излишней аккуратностью, чистотой и более модным дизайном, благодаря Лидочкиной выдумке, ведь Потапу не до жилища было. Он всецело пропадал на выездах или в кабинете за бумагами, или в фотолаборатории. Дни его жизни летели, неспешно менялись звания, а должность оставалась прежней. Он мечтал о повышении. Потап глубоко погрузился в сон. Он умел мобилизовать силы за короткое время. Долгие годы бессонных ночей приучили мозг отключиться мгновенно и глубоко. В такие минуты он не отвлекался на сторонние шумы и сны его не беспокоили. Вышколенный организм знал, что если сейчас не отдохнуть, то через мгновение такой возможности может не быть. С каждым годом ему все труднее работалось, и на восстановление сил требовалось все больше времени. По дому разносился мощный храп, издержки возраста. Уставший служака мирно спал после трудной ночи и сытного завтрака. * * * Костик шёл прогулочным шагом, он не любил спешить в школу, ведь вокруг столько прекрасного, а до первого звонка времени было достаточно. Рыжие кудри свисали над очками и пружинили при каждом шаге. Он свернул с дороги в школьный сад. Озорные конопушки рассыпались от солнечных лучей до самых ушей по нежной коже подростка. Худое гибкое тело мальчишки то и дело склонялось, подбирая все, что не попадя для осмотра и изучения. Это были листья, цветы, жуки, стекла все, чем была усыпана Матушка Земля. Любопытный Костик цепким взглядом сканировал все, что его интересовало. Мальчишка мог часами исследовать рисунок на крыльях бабочки, наблюдать за жизнью пауков, гоняться за ящерицей, рисовать с натуры. Он ощупывал, обнюхивал и вприщур разглядывал предметы в ярких лучах. Отгребая клюкой листву, он исследовал каждую пядь земли, словно охотник за сокровищами, прятавшимися под земным покровом. Костя слышал, что люди учатся на археологов. Сама профессия была для него загадкой, но близка по духу. Необузданное желание к познанию окружающего мира невольно вынуждало мальчишку часами наблюдать за природой и всем, что творится вокруг. Выискивая предметы, он решал задачу, его живое воображение помогало воссоздавать картину из прошлого, откуда взялся предмет, и часто в воображаемой картине пазл совпадал, и он находил ответ. В нём с рождения была заложена программа, и Костя наверняка станет археологом. Будущий натуралист ходил в школу через сад, и каждый раз, как биолог, созерцал его жизнь, замечал переменчивое настроение, любовался разнообразием живописных картин, вникал в незначительные перемены. Наблюдая за осенним садом, он подмечал, что после бурной жизни яркий цвет листьев пожух. Состаренная листва сморщилась и рассыпалась в труху, значит, приближалась зима. Шоркая ногами, Костя подбрасывал опавшие листья, взбивал настил как перину. Имитируя движение ветра, он хотел, чтобы листья взлетали, кружились и медленно падали на землю, окатывая его мощным листопадом, но некоторые потерявшие жизненную силу не кружились. Настроение у Константина было ровным, романтично-скучным. Тоска по лету пробивалась как луч сквозь осенние тяжёлые тучи. В глубине лысеющего сада из-под жёлтых листьев блеснул солнечный свет. Это привлекло внимание пытливого школьника. Он направился в сторону света. Под порывистым ветром листья закружились в смертельном танце осени, оголив находку. Сверкающий предмет манил мальчишку и он, сбросив рюкзачок, побежал к нему, позабыв о школьных уроках. А вдруг клад вышел из земли, и теперь влёчет его к себе блеском драгоценных камней. Он склонился над ним, и хотел было поднять осколок, но солнечный луч ослепил блеском отражённого света. Костя зажмурился, сел на корточки, отгрёб листья и увидел очки. Через прозрачные стекла на него смотрели потухшие серые глаза. От неожиданной находки Костя упал на пятую точку, и задел рукой бликующие стекла. Очки сбились с девичьего лица на бок. Костя очистил лицо девочки от листьев и потряс за плечо. – Вставай! От кого ты прячешься? Зря. Рядом никого, – в воздухе повисла тишина и только птицы отозвались в глубине сада. Девочка молчала. Он наклонился, но, колотившееся как у кролика, собственное сердце, мешало услышать дыхание лежащей девочки. – В школу опоздаешь. Вставай. Я тебе помогу. Вставай. Он потянул её за плечо, чтобы помочь встать. Тяжёлое тело не двигалось, он прикоснулся к руке, холодные ладони испугали Костю, и он отдёрнул руку. – Вставай. Замёрзнешь, – он ещё сильнее потряс за плечо, голова девочки скатилась в сторону. Когда мальчишка сообразил, что девочка его не слышит, испугался и кинулся прочь, но споткнулся и упал лицом в листья. Почесав лоб, он поднялся, и увидел, что зацепился за чёрный футляр. Его крышка приоткрылась, и под ней он увидел сказочно красивый музыкальный инструмент. Костя открыл крышку, искушённый красотой дёрнул пальцами струны, и по саду прокатился звук. Скрипка умолкла, словно негодуя, что к ней коснулся чужой. Когда первые минуты страха прошли, он ещё раз позвал девочку, закрывая чёрный футляр. Она молчала. Тишина окружила их со всех сторон. Он никогда не видел таких девочек. Он видел мёртвых птиц и жуков, но девочек никогда. Только однажды он видел, как хоронили соседку бабушку. Она тоже не двигалась, словно уснула. Все люди плакали, а Костя не понимал, что происходит. Наверное, эта и есть смерть, о которой он слышал на похоронах. Школьный звонок громко предупредил, что уроки начались, пробудив Костю от страшных мыслей. Любопытство не порок – он вернулся, разгрёб листья, и перед ним открылась жуткая картина. Косички с огромными бантами на концах причудливо торчали вверх словно мышиные хвостики, а выбившаяся на лоб прядь растрепалась в разные стороны. Мертвенно белое лицо безмятежно смотрело в небо, а из открывшегося рта торчали непропорционально большие для детского лица новенькие зубки. Глянув чуть ниже, он увидел, как рука крепко сжимала футляр со скрипкой. Исследователь первый раз столкнулся со смертью человека, и ему стало страшно. Он вытер рукавом потный лоб, от страха съёжился, и попятился, пока снова не упал навзничь, споткнувшись о камень. Костю стошнило, он чуть успел отползти на четвереньках подальше. Страх проник в сознание крепыша и он, опасаясь за жизнь, побежал домой к маме, чтобы сообщить о том, что видел. А сад горделиво лысел, теряя листья, которые мягко кружили в воздухе, осыпая спящую красавицу, укрывая дитя, уснувшее навсегда, цветастым покрывалом. Костя, как дикая лань, прислушиваясь к каждому шороху, бежал без оглядки. Вдруг злой дух его догонит, и он тоже умрёт. Друзья часто рассказывали страшные сказки о злых ведьмах, которые гонялись за малыми детьми. Даже любимый портфель с коробками цветных карандашей, для интересных зарисовок, остался в страшном саду. Больше он не пойдёт в школу этим путём, на котором злой и страшный Бармалей охотится и убивает маленьких детей. Мама читала такую сказку, а он думал, что это неправда. Оказывается – правда! Теперь он всегда будет слушать мамочку. Добежав домой, Костик расплакался и долго не мог внятно рассказать маме, что случилось. Взволнованная она усадила его на стул и дала воды. Через пару минуту она услышала немыслимую историю о мёртвой девочке в саду. Урок начался, педагог опрашивал старосту класса, кто отсутствует из учеников и по какой причине. После инцидента с пятиклассницами, дырки в заборе забили, сад по настоянию родителей дети обходили стороной. Мария Михайловна подняла голову: – Кто отсутствует? – посмотрела по партам и увидела пустое место. – Нади нет. Кто знает, что с ней? Она не заболела? Поднялась староста, хрупкая курчавая брюнетка и, картавя, рассказала все, что знала. – Может, опаздывает? Подождём, – учительница взяла указку и начала урок. А староста, сев на место, сложила руки перед собой как учили в первом классе, и внимала всему, о чём ведал учитель. * * * Потапа выдернул из сна телефонный звонок, сочный храп оборвался на полутоне. Он вскочил, поднял трубку и услышал привычный призыв: «Срочно на выезд, убийство». Школьный сад оградили лентами после того, как отыскали место, где лежал труп девочки, и поставили круговую охрану. Привычная работа превратилась для него в очередную пытку. Он снова чувствовал запах горелой плоти, и назойливая тошнота мешала сосредоточению. Как хорошо отлаженный механизм эксперт поэтапно фиксировал на фотоплёнку место убийства и запечатывал улики в пакеты. На каждое преступление уходил не один метр чёрно-белой плёнки, которая сглаживала восприятие жутких сцен насилия отсутствием на ней алого цвета крови. После фотосъёмки места бесцельного убийства, эксперт не торопясь очистил от листьев хрупкое тело, и кошмарная картина в его восприятии приняла новые очертания. Футляр от скрипки, в который мёртвой хваткой вцепилась малышка, оказался приоткрытым. Видимо его кто-то открыл. Девочка лежала спиной на школьном рюкзаке, учебники прогнули гибкую спину, а его лямки впились в детское тело как пиявки. Школьница сжимала вырванный из тетради в линейку клочок бумаги. На лице глупо перекосились очки, открытые глаза мешали выполнять работу. Потап аккуратно, боясь нарушить вечный сон ребёнка, снял очки и прикрыл нежные голубоватые веки с огромными ресницами, чтобы тело подростка покоилось с миром. Он разогнул тонкие почти прозрачные пальчики и вытащил из крохотного кулачка записку, развернул и прочитал «Так будит всем вам». Почерк на листе был крупный и неровный, в слове будет вместо «е» стояла «и». Фраза неприятно резанула сердце от того, что преступник нагло издевался над милицией, обвинял в нерасторопности, укорял в бездействии. Но для эксперта эта записка была подарком свыше, красноречивая улика, весомая зацепка, которую по неосторожности соизволил оставить преступник. Она ещё сослужит важную роль в неопровержимых доказательствах вины. Сосредоточившись на добытых доказательствах, эксперт размышлял о способе убийства, времени и причине. Аккуратно уложив записку в пакет, он надеялся на то, что на ней окажутся отпечатки пальцев. Похоже, что девочку задушили, потому что на шее безвинной жертвы остались синяки от пальцев. Ответ на то, кто это сделал, повис пудовой гирей в сознании опытного криминалиста. Высвободив рюкзак из-под хрупкого, отягощённого смертью детского тела, эксперт открыл и увидел игрушку размером с теннисный мяч. Ею оказался пресловутый медведь. Слегка обтрёпанный вид медвежонка говорил о том, что игрушка была любимой. Имя школьницы криминалист прочитал на тетрадях. Он взял в руку одну из них и понял, что перед ним настоящая отличница. Аккуратно выведенные буквы и цифры, пятёрки красными чернилами мелькали на каждой странице. Потап не сдержал слезу, и она покатилась по небритой щеке, упала на форменную серую рубашку и растеклась бесформенным пятном. Вторую он смахнул рукой. Альбом для рисования, который листал эксперт, тронул душу картинками, и сердце защемила тоска. На одной из картин он увидел нарисованных женщину в платке и подпись – мама, мужчину в чёрном костюме – папа и кровать, на которой лежал мальчик в красной рубашке – Коля, а на краю кровати маленькую с бантами девочку и подпись – Я. Было видно, что Надя рисовала семью. Почему на первом плане была кровать, Потап узнал позже при встрече с родителями. Не позавидуешь судьбе семьи, у которой смерть отняла долгожданное дитя, а второго постигла участь инвалида. Жизнь избирательно жестока. Некоторые проживают её в постоянных бедах, как проклятые. Больше двух часов эксперт ползал в прямом смысле слова по саду в поиске вещественных доказательств. На платьице обнаружились следы засохшей спермы, которую эксперт вырезал с тканью и упаковал в стерильный пакет. Он разжал детские пальцы, крепко сжимающие футляр, взял его в руки, и при дневном свете внимательно осмотрел со всех сторон поверхность на предмет улик. Затем аккуратно вынул из футляра скрипку, как хрупкую драгоценность. Провёл рукой по нижней деке из клёна, вдохнул из резонаторного отверстия аромат дерева, коснулся пальцами на верхней деке эфы похожей на латинскую букву f, подгрифка из красного дерева, который держал струны, охватил рукой гриф из чёрного эбенового дерева и приложился к подбороднику. Взял смычок и провёл им по струнам. Скрипка простонала, простившись со своей любимой хозяйкой. Кто теперь её изящно возьмёт, красиво положит и умело сыграет на ней? По саду разнёсся мягкий звук, который вернул Потапа к детским воспоминаниям. Опергруппа обернулась на тягучий звук и застыла в недоумении. Неумелый музыкант с извиняющимся взглядом упаковал инструмент и скорбно вздохнул. Рука убийцы приговорила к смерти ту, возможно одну из самых талантливых скрипачек, которую никогда не услышат люди. Музыкальный инструмент для Потапа был ценной реликвией. Он обожествлял музыку и с удовольствием в редкие свободные минуты играл на стареньком аккордеоне. Недавно осуществилась его мечта, и он наконец приобрёл новенький лакированный «Вельтмайстер», аккордеон на четыре октавы с регистрами и для правой и левой руки. Каждый раз, вынимая его из футляра, он любовался красотой инструмента, который при ярком свете бликовал как бриллиант, и неописуемая сверкающая радость селилась в сердце доморощенного музыканта. Он ставил инструмент на колено, надевал ремни, долго их поправлял, приноравливался к клавишам, выставлял правильно руку, касался пальцами нужных аккордов и, растягивая меха, повторял вступление к любимой мелодии и, в конце концов, закрыв от нескрываемого упоения глаза, попадая точно в ноты, вдохновенно и прямодушно играл. Он зарекался не раз планировать заранее рабочий или выходной день, обязательно образуется какая-нибудь накладка, поэтому на вопрос, что делаешь завтра, отвечал фразой – «если хочешь рассмешить Бога, расскажи ему свои планы на завтра». Так случилось и в день обнаружения трупа Нади Музычук, вместо необходимой бумажной работы по делу о маньяке, он провёл полдня на месте нового загадочного преступления. Нехватка времени убивала терпение криминалиста. Если бы в сутках было в два раза больше времени, ему все равно не хватило бы их. Печальная трагедия в школьном саду удручала правоохранителей. Не успел город оправиться от нашумевшего убийства, как свершилось второе, да ещё с угрозой продолжения. Криминалист, включив смекалку, размышлял о предполагаемом убийце. Вопрос, кто мог совершить насилие, крутился вокруг Мстителя. По его предварительному заключению, Нелюдов мог совершить убийство, но по твёрдому убеждению эксперта, он обязан опираться на факты и доказательства. Эту версию нужно проверить как одну из первых. Для достоверности он сделал фотосъемку объекта с нескольких точек. Сначала он снимал так, чтобы не было перспективных искажений, чтобы место преступления выглядело так, как мы обычно воспринимаем его в действительности. Когда Потап снимал предмет с двух противоположных точек, то снимаемый объект располагал на одной воображаемой линии, расстояние от центрального объекта до снимаемого он делал равным, а при съёмке на местности угол наклона к фотографируемому объекту должен был быть одинаковый. Измерительная фотосъёмка с масштабной линейкой давала представление о размерах объекта. Всем тонкостям он обучился в школе МВД и теперь профессионально владел ими. Фотография запечатлевала объект, детали и обстоятельства связанные с убийством. Делая сигналитическую съёмку убитой девочки в профиль и анфас, он тщательно убрал волосы с уха для того, чтобы можно было легче опознать личность при оперативно-розыскных мероприятиях. Полученные изображения исследуемых объектов Потап использовал для идентификации и иллюстрации выводов. Кряхтя от усталости, эксперт последний раз обошёл место преступления, оглянулся вокруг, не забыл ли он что-либо сделать, не упустил ли он главную улику, остановился подальше в метрах двадцати и словно объектив запечатлел в памяти территорию. Иногда это помогало зацепить взглядом что-нибудь неуловимое, которое может всплыть в процессе расследования. Поднял голову вверх, осмотрел верхушки деревьев, глубоко вдохнул осенний воздух, и замер, наслаждаясь небом и жизнью. Он вкушал жизнь, считая её прекрасной. Те, кто лишает жизни других – априори преступники, считал Потап. Неважно, как человека лишили жизни, главное то, что её не вернуть. Карие глаза заплыли слезой, невыносимое чувство потери опустошило душу. Твёрдая уверенность в том, что он выполнит свою работу настолько хорошо как сможет, придала его осанке величавость и осознание, что преступник понесёт должное наказание. Последовательные мысли воспроизводили предполагаемую картину убийства, волосы дыбились от невозможной жалости. Со стороны он смахивал на ощетинившегося ежа вынюхивающего добычу. Осмотр приближался к концу. Труп девочки отправили в морг для установления судмедэкспертом причин смерти и времени преступления, что значительно облегчит поиск убийцы. Хотелось верить в удачу, но часто преступления оказывались не раскрытыми. Потап спешил в лабораторию, чтобы ускорить процесс идентификации улик и следов. Борис потоптался рядом с экспертом, ознакомился с деталями преступления, высказал свои соображения и приступил к следствию. Он порылся в портфеле, среди учебников нашёл тетрадь, аккуратно вынул и прочёл выведенное почерком отличницы имя Надежда Музычук, так, без труда, он установил личность убитой и в каком классе учился ребёнок. Самое трудное его ждало впереди. Как сообщить о смерти дочери родителям и пригласить их на опознание? «Ох, как сложно! Рано он успокоился после задержания маньяка», – думал Борис, испытывая стыд за неоправданное доверие к милиции со стороны граждан. Впереди грядёт переполох. Город снова загудит об очередной детской смерти, и доблестных стражей порядка обвинят в не профессионализме, и люди больше не поверят, что милиция способна отгородить горожан от насилия. Уверенность в мирном существовании окончательно исчезнет, как только все узнают, что средь бела дня в школьном саду убили – самое уязвимое звено общества. Им не простят ошибок и промахов. Паника среди населения неблагоприятно скажется на руководстве, которое задаст жару низам служебной лестницы за нерасторопность. Всем не поздоровится, и «слетят погоны». Опасность выросла в разы, учитывая выдвинутую угрозу преступника: «так будет всем вам». В доме Музычук раздался телефонный звонок, Николай поднял трубку, то, что он услышал, взорвал мозг парня. Он уронил трубку и схватился за голову, слезы градом катились по его лицу, он задохнулся от боли за грудиной. Ему предстояло сообщить о смерти сестры родителям. Это было выше сил.