— А вот это уже не твоего ума дело. И еще. Ни в коем случае не отдавай это дело в казну. Как бы ни уговаривали, как бы не умасливали. — Боишься растащат по кошелям? — Не боюсь, Паша. Знаю. Поэтому есть ты и Елизавета Дмитриевна, вот вдвоем и правьте. И кстати, наберите женщин, обучите ухаживать за больными, да обзовите их, ну не знаю, сестрами милосердия. Да форму учредите. Потом с тобой о том еще поговорим. — Я тебя понял. В смысле не до конца, но… — Но выгоду свою узрел, а? — Вот если бы ты еще придумал как мне трупы препарировать, чтобы не угодить под церковный суд. — Хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде, — уже привычной присказкой, с нескрываемой иронией произнес Иван. — Да ладно тебе. Сколько раз ты мне уж это повторял, а потом все одно, и помогал, и изыскивал возможности. — Ну так, всему свое время. — А я и не против. Просто, напоминаю, чтобы не забылось. Я в тебя верю, Ваня. — Верит он. Ладно, Павел Валентинович. Пойду я. А то завтра у меня трудный день. Нужно будет поспеть вернуться в Замятлино. — Две тысячи. — Что две тысячи? — Я думаю, что на этот год, мне будет достаточно две тысячи. — То есть, полторы, — кивая на шкаф, где было укрыто серебро, уточнил Иван. — Без учета этих пятисот, — категоричным тоном, ответил Рудаков. — Ну и аппетиты у тебя, Паша, — покачав головой, уважительно произнес Иван. Нет, сомнений у Карпова не было никаких. Рудаков был увлечен своим делом, ему нравилась медицина, он жаждал новых открытий и знаний. Так что, хапнуть себе, да побольше, побольше, это не про него. Если только потом кто-нибудь появится в его окружении. Ночевали на постоялом дворе в посаде. Вот-вот начнется весенняя ярмарка, а потому за стенами города с постоем откровенно плохо. Хорошо как найдется местечко на сеновале. А потому Иван предпочел пусть и в посаде, зато на постели. Причем чистой. Никаких тебе клопов и вшей. Проснулся с рассветом, прекрасно отдохнувшим. Правда, в теле все одно чувствовалась ломота. Но это нормально. Чувствует организм, что сегодня ему достанется на орехи, вот и паникует. Тут ведь какое дело, просто так кататься в Псков ему как бы не с руки. Хозяйство пусть и небольшое, а три десятка человек у него на попечении все же имеются. Крестьянские же подворья достались ему в крайней степени разорения. Словом, побывать в Пскове, и не сделать необходимых закупок он не мог. На вьючной лошади много не увезешь. Подводой будешь добираться двое суток. Вот и решил он смастерить катамаран из двух средних каноэ. А что? Суденышко легкое, увезти способно до пятидесяти пудов груза. Если же устроить эдакий велосипед, из двух приводных деревянных колес, с натянутой меж них веревкой, и гребным колесом сзади, то получается уже очень даже интересно. Тут только не стоит гребца сажать, как на прогулочных катамаранах, потому как неудобно и вызывает быструю утомляемость. Лучше как на велосипеде, когда можно использовать собственный вес. Скорость суденышка доходит верст до десяти в час. А с учетом того, что педали крутить можно посменно, то и останавливаться для отдыха не нужно. За световой день преодолеть порядка шестидесяти верст, а именно столько и выходит по реке, никаких проблем. Да еще и груза увести получится столько же, сколько на двух подводах, Красота! Иван уже заканчивал завтрак, когда в обеденный зал, ну если можно так назвать небольшую комнату с тремя столами, вошел крепко сбитый, невысокий мужичок. Подвижный как ртуть, он тут же направился к Ивану, и остановившись перед ним, поклонился, не так как на Москве, но все же выказывая уважение к дворянскому званию. — Здрав будь, Иван Архипович. — И тебе поздорову. С чем пожаловал, Ерофей? Ить вчера вроде обо всем поговорили. Вообще-то, разговор с старшиной плотницкой артели вчера ни разу не сложился. Цена которую тот загибал, никак не могла устроить Ивана. Нет, он конечно не скупердяй, и готов платить честную цену. Но только не переплачивать. А если и платить лишнее, то с определенным умыслом, а не потому что у него вполне хватает серебра, и с заработком особых проблем не стоит. В общем, задумал Иван поставить целое село, с церковью, и однотипными просторными подворьями. Да еще и за крепким частоколом, с угловыми и надвратной башнями. Псковская земля, довольно веселый край, да и от Замятлино до границы всего-то верст тридцать пять. Так что, о защите приходится думать не в последнюю очередь. Потом-то все изменится, и частокол этот разберется. Но то потом, а сейчас он просто необходим. Словом, у старшины артели даже глазки разгорелись, от такого жирного заказа. Ну и обозначил он свою цену. Был поднят Иваном на смех, и отправлен восвояси. Нет, артельщик цену не ломил, и все вроде бы было по совести. Но то, если забыть о том, насколько жирный заказ ему должен был обломиться. Никаких поисков работы, никаких перерывов и простоев. Работы с весны и до самой поздней осени. И то, управишься ли, неизвестно, потому как Карпов намекнул, что одними только домами да церковью дело не обойдется. А какой же тут обычной плате тогда говорить? — Мы тут с артельщиками посоветовались. В общем, устраивает нас твоя цена, Иван Архипович. Коли то предложение еще в силе. — Предложение в силе. Иную артель я пока не искал. А потому, собирайтесь, и милости прошу, в Замятлино. Еще вопросы имеются? — Только насчет задатка. Ничего так мужик, не тушуется. Подумаешь, вчера гоголем расхаживал, и цену ломил, а сегодня сам же и согласился на условия работодателя. Чай без работы не останется. Не из последних артель-то. — Сколько? — Сто рублей. — Не многовато? — Так ведь семьи до самой осени без кормильцев оставляем. Меньше никак нельзя. — Ясно. Значит так. Вот тебе сорок рублей, — бросил Иван на стол перед собой звякнувший кошель, — раздашь артельщикам. Для поддержания штанов хватит. Больше у меня с собой нет. А как вскорости в Псков пойдем, так прихватим кого из твоих, чтобы он разнес остальное по домам. Ну чего глядишь? Кабы вчера не кабенился, все сполна и получил бы. А сегодня я уж ту деньгу в иное место пристроил. Устраивает забирай деньгу. Нет, прощевай. — Добро, — согласился старшина, сгребая мешочек с серебром. Вот так. Никаких договоров, и свидетелей. Оговорили, ударили по рукам, и будь здоров. Шансы того, что один кинет другого, минимальны. Время такое, совершенно иные люди, нравы и жизненные ценности. Разумеется, если говорить не об исключениях, а о правиле. Едва только ушел плотник, как в зале тут же появился Борис. Вид довольный. Где-то даже игривое настроение присутствует. Не иначе как его переполняет предвкушение предстоящего путешествия. Это у Ивана организм в панику ударился, предвидя серьезные нагрузки. А для местных такой катамаран в первую очередь диковинка и развлечение. — Все готово, Иван Архипович. Приказчик все припасы доставил, и мы их уже погрузили. Можно выдвигаться. — Вы уже завтракали? — Уж давно. — Съестное в дорогу заказал? Не хватало еще останавливаться на готовку. — Снедь тоже уже в лодке. — Ну, тогда с Богом. Дорога прошла без приключений. Спокойный погожий майский день. Разве только солнышко докучало, когда садился на педали. Впрочем, особо поработать у него не получилось. И дело вовсе не в том, что дворянин и господин. Парням и впрямь было страсть как интересно управлять катамараном. Опять же, и руль Иван сделал на манер велосипедного, и лодка резво так закладывает развороты. А парни, озорства ради, да под видом обхода коряг и топляка, закладывали те развороты не так чтобы и редко. Карпов предпочитал делать вид, что не замечает этого. Ну ей богу, как дети малые. А ну их. Пускай развлекаются. ГЛАВА 2 К часу по полудни они были уже верстах в пяти от устья слияния Пенной и Великой. А там еще с полверсты вверх по речушке, и дом. Именно в этот момент они и услышали первые выстрелы, которые с каждой минутой становились все более отчетливыми. Не сказать, что палили как на поле боя, но все же довольно интенсивно. И это были явно не учебные стрельбы его товарищей. Они конечно регулярно тренировались, но только по воскресеньям. А сейчас только четверг. Так что, ничего хорошего это означать не могло. — Никак в Замятлино, — озвучил общую мысль Борис. — Больше негде, — уверено подтвердил Иван. — Поспешать надо. До устья Пенной, всяко разно можно идти по Великой. А там, разберемся. Емеля, крути педали, что есть мочи. Борис, садимся на весла. — Слушаюсь, — едва не в голос, ответили телохранители. Ну да. Помимо гребного колеса, на катамаране были предусмотрены и весла с уключинами. Причем две пары. Мало ли какая надобность возникнет. Скорость эдак на пару верст возрастала, а если подналечь, так и на все три. И они налегли. Еще как! Пока добрались до Пенной, перестрелка стала совсем вялой. Так, раздавались отдельные выстрелы, с довольно значительными промежутками. И говорило это только об одном, нападающие серьезно получили по зубам, и теперь стараются лишний раз не отсвечивать. А что? Очень даже реальный сценарий, учитывая точность оружия и опыт товарищей Ивана. Ну и еще то, что думать о плохом решительно не хотелось. — Емеля, в Пенную входить не будем. Правь к той иве, — глянув себе за спину, и указывая направление, приказал Карпов. — Понял, Иван Архипович. Вот и ладно, что понял. Катамаран пошел в пологий поворот, и взял курс к намеченному участку берега. Еще немного, и раздвинув тонкие прутья, нависшие над самой водой, лодка оказалась под сенью ветвей плакучей ивы. Вот, все же удивительное дерево. Даже в самую знойную жару под этим деревом всегда прохладно. И дело тут вовсе не в том, что весна, и вода все еще стылая. Подобное наблюдается даже в южных широтах и посредине лета. Привязали катамаран к дереву, и поспешили на берег. Сознание того, что их товарищи сейчас отбиваются от противника, подстегивало похлеще иных стимуляторов. За транспорт и груз можно не переживать. Если не знать точно, что под ивой что-то находится, ни с воды, ни с берега лодку не рассмотреть. Ну или нарваться совершенно случайно. — Братцы, меняем порох на полках и в магазинах, — спохватившись, остановил бойцов Иван. А и то. Оружие заряжали еще перед выездом из Замятлино, а прошло уже трое суток. Да больше половины суток они провели на воде. Нет, оно конечно вовсе не означает, что порох отсырел настолько, что ни на что не годен. Просто, у кремневого оружия и без того слишком высокий процент осечек, чтобы увеличивать шансы дополнительными факторами. Ага. И еще, не забыть протереть кресало от грязи и жиров спиртом. Он и ершик находятся в пенале на прикладе карабина. Парням хорошо. У них обычные, так сказать, армейские образцы. Ссыпали порох с полок карабинов, и из пороховниц насыпали новый. А вот Ивану нужно вытрясать из магазина на кресале. Эдакой коробочке, из которой порох подается на полку посредством дозатора. Да та же манипуляция и с револьверами. Впрочем, с револьверами пришлось помучиться всем троим. Иван вообще подошел к оснащению своих людей со всей ответственностью. У каждого из них помимо карабинов, было еще и по одному револьверу. У самого Ивана и телохранителей по два. Жаль револьверы с унитарными патронами остались в Керчи, при денщике, которого де Вержи брать отказался. Он ведь прибыл арестовать Ивана. И без того, во многом пошел на встречу. Двигаться пришлось прямиком через лес. Не то, чтобы напролом, но использовать только звериные тропинки, ведущие в нужном направлении. Места тут мало обжитые. Только и того, что в восьми верстах пригород Остров, да вокруг него с дюжину деревенек и сел. А дальше озера, леса и болота. В этом же месте, только одна деревенька, Замятлино. Все. Дальше одна сплошная глушь. А потому и тропы натаптывать, кроме зверья, некому. Правда, есть одна стежка, нахоженная людьми. Вездесущие мальчишки, которые пробавлялись рыбалкой натоптали. Ловля свежей рыбы, это их епархия. Когда дело к зимним заготовкам, то там уж в дело вступают мужики. Но они до великой спускаются на лодках, и никак иначе. Потому как тут уж возникает потребность и в сетях и в мордах[4]. Да и улов как-то вывозить нужно. Словом, уже не баловство, а серьезный подход.