Уверена, большинство людей сразу поддались бы жадности и принялись осуществлять свои желания. Но я уже уяснила – у всего есть своя цена, и порой она непосильна. Не хочу больше платить. Слишком много потерь я испытала в своей жизни. Близкие уходят, оставляя в сердце ноющую рану. А она, в свою очередь, накладывает отпечаток на поступки и принятые решения. Одно из них привело меня сюда – в мир темных фейри. Я постаралась выполнить приказ короля, легла на бок и попыталась вздремнуть. Но сон больше не шел, несмотря на усталость. То и дело прислушивалась к шими. Он не вызывал во мне доверия. Вдруг зверек проснется, что мне тогда с ним делать? Но малыш просто прижался ко мне и сладко спал. С одной стороны, я даже позавидовала такой безмятежности. Через пару минут у меня затек бок, и я медленно, предельно аккуратно легла на спину. Глаза устремились в потолок. Я снова задумалась о своей новой силе. Мысли завертелись в голове с бешеной скоростью. Виски сдавило от напряжения. Выдохнула и постаралась успокоиться, но волнение не проходило. Наоборот, мне становилось только хуже. А если однажды я пожелаю кому-то смерти или обреку на вечные страдания? Я – простой человек и в порыве гнева могу наговорить лишнего. Как потом жить с такой тяжестью в душе? Научиться контролировать себя – значило отключить эмоции. Стать холодной и сдержанной? Не хочу! И не считаю, что Туалу нужна рядом такая женщина. – У-у-у-у! – зашипела, когда голова перенапряглась и боль выстрелила в затылок. Даже зверек запищал во сне, словно чувствовал мое состояние. – Зачем мне эта сила, богиня? Зачем? – взывала в тишине комнаты, не надеясь на ответ. Неожиданно стена напротив кровати засветилась и на ней появились линии двери. Я резко села, с тревогой глядя на них. Возникло сильное желание позвать Туала, но когда я уже набрала воздуха в легкие для крика, дверь приоткрылась. – Это приглашение? – тихо поинтересовалась я, и свет магии стал ярче. Подвинувшись к краю кровати, свесила ноги. Обернулась и посмотрела на шими, но зверек, как ни странно, спокойно спал. Такой маленький комочек посреди мягких простыней. Тогда я снова обратила взгляд на манившую дверь. Любопытство во мне боролось с чувством самосохранения. Первое соблазняло пойти туда и узнать, чего от меня хотят. Второе кричало: будь благоразумной и не рыпайся, возможно, это очередная ловушка. Но, решив, что вряд ли меня могут достать в комнате самого Темного Короля, я поддалась первому желанию и пошла к двери. Протянув руку, толкнула ее, заставив полностью открыться. Внутри оказалась небольшая комната с горящими свечами и статуей богини. Что-то наподобие молитвенной. Скорее всего, она ею и была. Личным храмом Туала, где он благодарил за доброту и поддержку саму Луноликую. Но стоило мне переступить порог, как дверь захлопнулась. Страх охватил меня. Я резко повернулась и прижала руки к гладкой стене. – Эй! Выпустите! – закричала я. – Успокойся, дитя. – Мягкий мелодичный женский голос стал мне ответом. Замерев, перестала дышать. Это же не могла быть она? Правда? – Не бойся. Повернись ко мне. Слова ласкали слух райскими звуками. Ничто в мире не звучало так идеально. Я медленно повернулась, зажмурилась от яркого света. Разве богиня темных фейри может так сильно светиться, словно соткана из солнечных лучей? Но именно так она и выглядела, что лишало меня возможности получше рассмотреть черты божественного лица. А мне было до жути любопытно, какая она из себя, богиня. Мы, люди, старались просто верить, и наша вера учила нас видеть не глазами, а душой. Сейчас же все наоборот. Я смотрела на живое воплощение той, что для меня оставалась лишь персонажем религии темных, мифом, несмотря на ее активное участие в моей жизни. Но детские воспоминания слишком неясны и хрупки. Они, словно пыль, легко развеиваются с течением времени. И поэтому казалось, что давние воспоминания были лишь полетом невероятной фантазии. Но вот оно – подтверждение того, что боги существуют. – Ты… вы… – тут же поправила себя. – Да, я – Великая Мать темных фейри – Домну. Та, что создала жизнь в Авалоне и подарила магию своим созданиям. – Но свет… – Я могу принимать множество обликов, но не желаю засорять твой разум осмыслением даже одного из них. Ты испугалась и молила дать ответы, так вышло, что я услышала тебя. Не впервой, не так ли? – Да, – согласилась я. – Вы спасли меня на заснеженной дороге. – И позволила твоим родителям умереть. Так ты считаешь? Она читала мои затаенные обиды, вытаскивала их на свет из глубин души. – Я слышу тебя. Все до последней мысли. – Простите… – Ты не должна извиняться. Люди… вам легче справиться с горем, когда вы ощущаете гнев и знаете, кого винить. Хотя здесь нет ничьей вины. Лишь нити судьбы, которые в тот день сложились именно так. И пока она говорила, мои обиды незаметно проходили. Словно груз, который все время лежал на плечах, уходил от силы ее мелодичного голоса. Богиня давала мне желанное очищение от вины и самобичевания. Наподобие того, как наши священники отпускают грехи на исповеди. Вот только мне не требовалось говорить. Она сама вытаскивала наружу давние тревоги и приносила умиротворение. – Мои фейри не знают такого гнева, – продолжила богиня. – Для тех, чья жизнь измеряется тысячелетиями, смерть чаще становится освобождением. Они разучились ценить минуты своего бытия. Возможно, это моя ошибка. Но, как и любая мать, я желала лучшего для них и иногда слишком увлекалась этими желаниями. Я смиренно слушала ее, не представляя, к чему ведет Луноликая. – Но именно ты по моей воле сможешь научить их самому прекрасному человеческому качеству – ценить жизнь. – Я? Но разве я…. – Не бойся, они прислушаются к тебе. Для этого я благословила тебя силой, равной твоему статусу. – Статусу фаворитки? – Я не смогла сдержать иронии. Что бы ни говорил Туал, а ощущение того, что я простая любовница, не покидало меня ни на минуту. Оно угнетало и давило на душу. Ведь какой бы силой ни обладало это слово, а, как ни крути, я была простой «грелкой» великого правителя. В одном богиня права. Мы, люди, сильно отличаемся от фейри. Потому что, даже смирившись со своей ролью при любимом мужчине, втайне я не могла не желать стать равной ему. Хотела доказать, что могу быть больше чем простым украшением. И это чувство, затаившееся глубоко в душе, терзало меня, грозя в будущем отравить мою любовь к королю. – Статусу королевы! – твердым голосом проговорила Великая Мать, и я не сдержала смешка, настолько абсурдно это звучало. – Я никогда не стану королевой темных фейри. Для этого мне, по крайней мере, нужно было родиться не человеком. – Ты преуменьшаешь свои возможности. Раскрой глаза, ведь невозможное происходило даже в вашей истории. – Когда? – Когда представитель расы, которая несколько столетий до этого только и могла, что поставлять рабов для рынка, занял пост правителя всей страны. Она говорила об Обаме? Я изучала в университете историю его президентства, но никогда не смотрела на нее в таком ключе. Мое удивление было таким явным, что вызвало легкий смех у богини. – Какая ты юная и наивная. И настолько отличаешься от моих детей, – легкий упрек привел в замешательство. – Иногда я завидую вашему создателю. Он отпустил вас в свободное плавание, и вы доказали, что ради выживания преодолеете любые трудности. Ее голос изменился, позволив ощутить более глубокие ревностные нотки. От этого по моей коже пробежал холодок. Признаться честно, Домну пугала меня до ужаса. Ее сила и способность влиять на других заставляли и благоговеть перед нею, и трястись от страха. Сейчас все ее божественное внимание было направлено на меня. Я чувствовала себя беззащитной, словно маленький листок на ветру. Сорвут или позволят еще пожить? – Кхм, – прочистила горло, так как в нем сильно запершило и голос не желал прорезаться, но трусить я все же не имела права. – Есть еще Туаллеон и его мнение на этот счет. Думаю, он будет против такой королевы. От звонкого смеха затряслись стены и пол. Я упала на колени, преклонилась перед богиней. – Еще одна человеческая черта. Думать, когда нужно чувствовать. Если бы ты прислушивалась к внутреннему голосу, то поняла бы, что в храме произошло кое-что более важное, нежели укрепление статуса фаворитки. Слова Луноликой ввели меня в ступор, заставив задуматься, что на самом деле произошло в храме. Туал соврал мне? «Почему-то я не удивлена», – с горечью призналась себе. Но в чем именно он обманул меня? «Думай, Кейси, думай!» – мысленно приказывала, приложив пальцы к вискам и вспоминая события прошлого вечера. Жрицы, их зелье, от которого я опьянела, алтарь и Туал. Не такой, как обычно. Сильный, наполненный золотистым свечением, блеклым подобием света, что исходил от богини. Страсть. Жгущая и опаляющая своей силой. А еще ревность. Моя. Равная по силе охватившей нас страсти. На миг я перепугалась. В тот ли момент Луноликая дала мне свое благословение? Исполнится ли то желание, которого я так и не произнесла вслух, но исполнения которого отчаянно, всем своим существом, хотела? Чтобы он был только мой. Навечно. – Желание… – хрипло выдохнула я. – Такое сильное и яростное, – подтвердила мое опасение Великая Мать. – Способное сделать то, что казалось нереальным. – Он будет только моим? Я привязала его к себе? – Ужас вперемешку с эгоистичной надеждой послышались в моем охрипшем голосе. Опять звонкий смех. – Если два упрямых существа желают одного и того же, но не говорят о своих желаниях вслух, могут ли они исполниться? – Два? – Радость вытеснила ужас. – В Аррус, дитя, переносятся только молодожены. – Насмешка в божественном голосе уже не имела значения. – Что??? Она снова рассмеялась. Ее лик стал таять, и это привело меня в бешенство. Могущественное божество скинуло на меня «бомбу» и теперь покидало. – Не уходи! Постой, Великая!!! – взмолилась я. У меня еще было столько вопросов! Как она могла так просто исчезнуть? – Послушай меня, Кейси! У тебя нет собственной магии. Только волшебство Туала, которое он передает при соитии. Сила джинна питается им! Без него все твое могущество пустые слова! Но, злоупотребляя желаниями, ты лишаешь Туаллеона его власти! А король без власти ничто! Запомни это! Ее голос звучал все глуше, а очертания тела растворялись в воздухе. Я подскочила, расстроенная и полностью сбитая с толку. Мне необходимы были разъяснения. Она не могла оставить меня в такой растерянности.