Выдав любимый матерный загиб своего старшего братца Брендана, Мэйр круто развернулась и уже почти бегом направилась к лестнице. Уже на подходе к той самой лестнице делалось неспокойно. Чем ближе они были к изоляторам, тем сильнее Мэйр продирал озноб. Ей приходилось прикладывать усилия, чтобы не развернуться и не сбежать отсюда ко всем демонам. Даже в полицейском морге, где она бывала пару раз, находиться было не в пример легче. Себастьян мог собой гордиться: его силища оказалась гаже и агрессивнее, чем сборище колдующих некромантов. «Перепугаешь такого, ага, конечно», – отстраненно подумала Мэйр, сцепляя руки в замок. Запах смерти и гнетущая атмосфера пуще прежнего раздразнили живую сталь, и та звенела в венах, серебрилась на коже хаотичным узором, как иней на стекле; рвалась на волю и требовала напоить ее кровью… «Гребаная фейская приблуда! Не видишь разве, не до тебя сейчас?» Напротив развороченной двери изолятора валялись тела в гвардейских мундирах – двоих боевиков против двоих же опытных наемников оказалось мало. И ничего удивительного. Боевые маги хороши в дальнем бою, ближники из них зачастую никакие. Хотя насчет опытности убийц и были некоторые сомнения – уж очень грязно сработали, крови напустили целую уйму. Да и то, как шустро они пришли убивать Себастьяна, тоже говорило не в их пользу: если верить Френсису, ассасины верхнего эшелона не терпят суеты. «Поэтому-то они самые успешные и самые опасные», – заявлял друг со знанием дела. Выцветшие стены изолятора были забрызганы кровью, но то уже была не кровь боевых магов. Насколько можно судить, убийцы – два невзрачных и с виду хлипких парня – дрались между собой. Один был распахан лезвием от ключиц и до лобка и красовался кишками наружу; другой валялся тут же, с ножом точно в сердце. У обоих изрезаны руки, торсы, лица – видимо, бой вышел бестолковый, но ожесточенный. Пугало во всем этом не обилие ран и не вид расхристанных внутренностей – право слово, целитель она или где? – а выражение обреченного ужаса на лице второго ассасина. Картинка сложилась мгновенно: он убил своего подельника, а потом вонзил нож в самого себя. Положительно, зря эта парочка так сюда спешила. Мэйр невольно поежилась – Себастьян, будучи не в ладах и с головой, и с силой, умудрился избавиться от убийц на редкость изобретательно. Знать, что именно он подкинул в головы неудачливым ассасинам, категорически не хотелось. Страшнее маньяка может быть только маньяк с фантазией, способный ковыряться в твоих мозгах. Жутковатую картину венчал сам Себастьян. В окровавленной рубашке, с непроницаемо-черными глазами, без капли человечности во взгляде, он ничуть не напоминал того нахала, который выделывался перед Фалько. И даже отстраненного, погруженного в свои мысли и каракули парня, все еще заговаривающегося, при любом удобном случае хватающего Мэйр за руки. «Берсерк», – промелькнуло у нее в голове. Она поспешно отогнала мысль, вместе с невесть откуда взявшимся испугом, и решительно шагнула к Себастьяну. Ни к чему вносить путаницу в чужие, без того не самые ясные мозги. На миг обожгло чужой магией, заставив еще раз поежиться. И вдруг Себастьян, как и в день их знакомства, сам шагнул навстречу, протянул руку и с силой сдавил ее запястье. Мэйр невольно зашипела от боли и только чудом умудрилась сдержать собственную магию. Хватка вмиг ослабла, но отпускать ее не спешили – длинные пальцы прошлись по предплечью, невесомо огладив кожу, чуть проникли под закатанный измятый рукав, вырывая непозволительно шумный вздох. И тут же исчезли, чтобы вернуться, уже касаясь скулы костяшками. – Ты долго, моя фея, – послышался над ухом хриплый шепот. И Мэйр сразу поняла, что лицом к лицу повстречалась с той самой «плохой» половиной. «Это все еще Себастьян», – спешно напомнила она сама себе. Все-еще-Себастьяна хотелось швырнуть о ближайшую стену, настолько он был… не-Себастьян. Даже ощущался иначе. Как нечто едко-желчное, агрессивное и крайне хитрожопое. И злое. И притягательное. Но то была какая-то дурная, неправильная притягательность. Она вгоняла в ступор и смущала, заставляла принимать чужое прикосновение как нечто должное – это Мэйр-то, которая терпеть не могла, когда ее трогал кто попало. – Я не фея, – прохладным тоном проговорила она, оттолкнув чужую руку, – и я своя собственная. Уж прости, что долго; многие люди и нелюди по ночам имеют обыкновение спать. В самом деле, а что еще здесь скажешь? Не набрасываться же с воплем «Верни моего Себастьяна, злобный мерзавец!». И хотелось бы, да нельзя: как ни нравился Мэйр «ее» Себастьян, а отвергать его дурную половину – плохая идея. В лечении это однозначно не поможет, скорее навредит. Не-Себастьян отходить не спешил, но руки все же убрал, сложив их на груди; на губах его застыла усмешка, будто бы он знал, о чем думает Мэйр. Хотя, скорее всего, и правда знал – на наличие совести у сильного темного и злобного мага рассчитывать глупо. – Как жаль, – тягуче произнес он и небрежно кивнул на трупы ассасинов, – мне было скучно в их компании. В Гильдии все такие слабаки? Рядом нахмурился Фалько: кажется, он тоже начал подозревать, что с его подопечным что-то серьезно не так. – Тебе повезло, – откликнулась Мэйр со всей невозмутимостью, на какую была сейчас способна. – Явись сюда Триада Хельты, тебя бы уже собирали по кускам. В ответ на это Себастьян приподнял бровь, будто всерьез сомневался в способностях хваленых убийц. Равнодушно глянул на выпотрошенное тело и шагнул в сторону выхода. – Далеко собрался? – поинтересовался Фалько, в последний момент успев схватить его за плечо. На вцепившиеся в него пальцы Себастьян глянул так, что, будь на месте Уилла Мэйр, она бы предпочла не только мигом убрать руки, но и отпрыгнуть к противоположной стене. Удивительно, однако по отношению к себе она злобы не чувствовала – только гнетущую, едва не пригибающую к полу силу. – А что, вы собираетесь оставить своего племянника в камере с этими неудачниками? Я думал, подыщете мне жилье получше. Был бы Фалько чуть моложе и не умей он держать себя в руках – по шее дорогому племянничку за такой тон наверняка бы двинул. Ну или оттаскал бы за ухо, на что Мэйр с удовольствием посмотрела бы. Но Уилл, как ни крути, был лорд, великосветский козел, темный маг и вообще Шелкопряд Его Величества. Он сдержался. Руки, правда, не убрал, без особых усилий втянув зарвавшегося поганца обратно в камеру. Мэйр почувствовала волну магии – густой, угнетающей, но без агрессии. – Не нравишься ты мне, мальчик, – хмыкнул Фалько. – Подменыш, будь любезна, объясни, чего я не понимаю. – Это не наш Себастьян, – флегматично пробормотала Мэйр, заправив за ухо прядь волос, выбившуюся из наспех собранного неряшливого пучка. – И мне тоже этот не особо нравится, но что поделать? – Так верни нашего! – Успею еще. Авось сам вернется, – она подозрительно зыркнула на Себастьяна – тот расплылся в гадкой усмешке да знай себе глазел на нее, как на похабную картинку. – Он же вернется? То есть вернется он в любом случае, но я все-таки не сторонница насилия. – В насилии есть своя прелесть, – заметил Себастьян, вновь приблизившись к Мэйр. Протянул руку, заставив дернуться, но лапать не стал, только заботливо расправил замявшийся воротничок рубашки. Пальцы невзначай коснулись шеи, заставив скрипнуть зубами. – Он очень хочет вернуться. Но зачем? Он же опять будет ныть и устраивать драмы. «Ах, я их всех убил!», «Я опасен для своей феи!». Такая чушь!.. Мэйр улыбнулась одними уголками рта, кажется, немного разобравшись во взаимоотношениях «хорошей» и «плохой» половин. В обоих случаях спрашивал один, но и другого ответ интересовал не меньше, а может, даже и больше. Пусть взаимодействие между этими двумя крайностями протекает бессознательно, однако оно есть. – И впрямь такая чушь, – согласилась она, глубокомысленно кивая. – То, что он… то, что ты опасен для меня. Что касается убийств, так не помешает немножко поработать с причинно-следственными связями. Что-то вроде: «Ах, я их всех убил; и что мне за это будет? Ни феечек, ни жратвы нормальной, в Хладном-то чертоге!» Вдоволь налюбовавшись помрачневшей физиономией, она все же уточнила: – Нет, за этот гильдейский мусор тебе ничего не будет. Но не думай, что если мы перед тобой тут прыгаем, то тебе все можно. Грохнешь кого-нибудь не того – я тебе самолично шею сверну. Полагаю, это достаточно доходчиво даже для такого невыносимо наглого засранца, как ты? – У тебя талант, – скривился в усмешке Себастьян, но Мэйр расслышала в его голосе нечто вроде восхищения. – Да я вообще одаренная. Особо одаренная, судя по тому, что нянчусь тут с тобой, – проворчала она и сердито поджала губы. – Если хочешь что-то отсюда забрать – забирай. Мы уходим. – То есть как это – «мы уходим»? – тут же отмер лорд Фалько, озадаченно и любопытно наблюдая их беседу. – Ты не можешь просто взять и забрать его! Не имеешь права! – Он здесь не останется. – Мэйр, хватит. Боги и богини, ты с этим мелким поганцем превращаешься в долбанутую курицу-наседку! Нападение не повторится, я усилю охрану. Мэйр сложила руки на груди и отчеканила: – Три некроманта. Тогда он остается. Лорд-менталист задрал светлые брови чуть не к самой линии роста волос. А затем нервно засмеялся и погрозил пальцем, будто в ответ на излишне двусмысленную шуточку. – Три. И тогда, выходит, еще три на вторую смену. Ты в своем уме, Мэйр Макинтайр? Я у Блэр справился насчет одного некроса и возможности в случае чего переправить пацана к полицейским. А она мне: «Пока эта херотень лесная в разум не войдет, я на него людей тратить не стану. Перестанет быть потенциальным трупом, тогда и поговорим». Конец цитаты. – От душечки Киа ничего другого я и не ждала, – досадливо скривилась Мэйр. – Но неважно. Вы, милорд, прошу прощения, здорово облажались с охраной. Я не собираюсь ждать второго нападения, поэтому забираю Себастьяна к себе. В моем лесу нет никого опаснее меня. – Да не будет второго нападения! – уже явно злясь, воскликнул Фалько. – И первого бы не было, будь наш лорд-канцлер не таким говнюком. – То есть?… – То есть он знал заранее, что они придут. Просто ему, видишь ли, было интересно, чем дело кончится!.. Он покосился на собственный сбитый кулак и резко умолк, видимо, сообразив то, что Мэйр поспешила озвучить: – Уилл, ты сам-то как думаешь, после твоих слов оставлю я его здесь? – Нет, – Уилл сердито вздохнул, признавая поражение, – но Арлену это не понравится. Мэйр лишь хмыкнула и пожала плечами. Сама она была уверена, что лорд Дорих нарочно позволил ассасинам добраться до Себастьяна – чтобы Мэйр предсказуемо вызверилась, сграбастала пациента и утащила в свой лесок. И Дорих, и сама Мэйр прекрасно понимали все плюсы такого исхода. И минусы тоже. Но Дориху плевать на чувства какой-то полукровной соплячки. А Мэйр… Мэйр просто не могла оставить в этом гадком месте бедного перепуганного парня, бессознательно маскирующего страх под личиной наглого, зловредного негодяя. За спорами они оба совсем позабыли про Себастьяна. Не настолько, чтобы прошляпить его уход – он по-прежнему стоял напротив них, непривычно высокомерный и чужой. Но кое-что в нем изменилось: кривоватая усмешка сползла с губ, взгляд стал еще темнее; сам он уже не подпирал задницей стол, а выпрямился и сжал кулаки. Его магия опаляла так, что передернул плечами даже Уилл. – Себастьян?… – Сюда идут, – коротко отозвался он уже без всяких кривляний. А потом вдруг схватил Мэйр за руку, решительно задвинул себе за спину и уставился на виднеющуюся из камеры лестницу. – Кто идет? – От неожиданности Мэйр даже не стала возмущаться такому приступу то ли собственничества, то ли благородства. – Огонь. – Себастьян несколько долгих секунд пялился на пустой проход, прежде чем резко повернуться к Фалько. – Кто такой Грегор? И почему он хочет мою фею?! Глава 6 Не стоило и говорить, что при таких обстоятельствах Грегор Нэльтан – самый нежеланный гость из всех, кто мог бы сюда припожаловать. Архимаг Светлого Круга, выдающийся боевик и говнюк настолько редкостный, что даже одиозная Блэр могла ему позавидовать. А уж его нездоровая фиксация на целителе Макинтайр и вовсе отбивала желание общаться, да и вообще находиться с ним в одном городе. В лечебницу Грегора с год назад сунули заботливые сослуживцы – тот был настолько одержим работой, порядком и ненавистью к «темным мясникам», что заработал серьезный нервный срыв, тяжело ранил троих аспирантов Академии и едва не вылетел из Круга. Грегор сначала ни в какую не желал связываться с «темной тварью», а затем, похоже, вошел во вкус. И вообразил себя паладином на страже ее, Мэйр, чести. Любви к темным магам ему это, впрочем, не прибавило. Нэльтан и по сей день не уставал разоряться, какие все они подлецы, убийцы и жестокие мрази. А его распрекрасная остороухая целительница – та, поди ж ты, не такая! Обычно Мэйр наведывалась к Нэльтану раз в квартал. Наспех проводила профилактику и спешила к ближайшему порталу – в родной Синтар, жаловаться Неметону на доставшего до печенок поклонничка. Сказать честно, на первый взгляд огненный архимаг показался ей завидным кавалером – молодой, успешный, привлекательный и умный. Но недостатки перевешивали. Кому, как не мозгоправу Грегора, знать, что тот нетерпим, резок в суждениях, навязчив, агрессивен и склонен к насилию? Ничего не скажешь – эталонный светлый маг и воплощенная добродетель. Только вызови его неудовольствие – и тебя уже прижимают к стенке, больно ударяя макушкой о стену да зло обрывая пуговицы на вороте платья…