Наспех приготовленный завтрак буквально стал спасением. Если и было что-то, способное заткнуть Френсиса и чуть снизить градус ненависти к нему, так это ароматный мятный чай и омлет с курицей. «Минута тишины, слава богам», – подумал Себастьян, орудуя вилкой и мечтая как можно быстрее спровадить мерзкого некромантишку. Молчать-то он молчал, что не мешало ему вовсю веселиться, очень громко думая о веселых ночках с Мэйр. Например, о том, как она стонет, если поцеловать ее в шею. Или как ей на самом деле нравится, когда касаются кончиков острых ушей… Стерпеть в итоге не удалось. Не столько из ревности – между его феей и белесым засранцем не ощущалось и намека на что-то недружеское; и, право слово, нет большей глупости, чем ревновать к прошлому… Просто ну в самом деле, Себастьян не смотреть все это хотел, а осуществлять на практике, без участия этого Френсиса! – Прекрати. Тот кротко потупил глазки и тоном пай-мальчика пропел: – Понятия не имею, о чем ты. – Да неужели? – едко проговорил Себастьян, в два глотка допил чай и поднялся со своего места. И все же одарил некромантишку еще одной волной магии, искренне надеясь, что головная боль его угомонит. Право слово, он напросился. – Да угомонитесь уже! – вспылила Мэйр, с громким стуком поставив на стол чашку. – Ну вот что можно было не поделить, молча сидя за столом? «Тебя». – Ты, как всегда, сама догадливость, – саркастично протянул Френсис, как-то жалостливо глянув на нее. – Может, угомонишь этого охранника своей давно утерянной добродетели? Ты знаешь, я злой, когда башка трещит… Мне, право, как-то неловко будет, если это прехорошенькое личико вдруг начнет гнить заживо. Себастьян даже не знал, что его бесит больше: елейная рожа некроманта, его бурное веселье или все-таки собственное бессилие перед этой брехливой напастью в черных тряпках. – А ты не думай всякую похабень! – А ты не лезь без спросу в чужую похабень. Что хочу, то и думаю; законом не запрещено. – Так ты же специально! – Ха! Недоказуемо!.. Мэйр, явно обескураженная, молча слушала их перепалку, переводя беспомощный взгляд с одного на другого. – Да что с вами не так? – наконец, жалобно выдала она. – Перестаньте оба! Себастьян, ты не можешь проклясть всякого, кто тебе не понравится; и не ври мне, что «оно само»! А ты, мудила, – дошла очередь и до радостно скалящегося Френсиса, – прекрати свои провокации! Как тебе только не стыдно – издеваться над больным парнем! Знаешь ведь, что у него щиты увечные… Зря она это сказала. Нет, Себастьяну хватало объективности не считать себя абсолютно здоровым человеком. В самом деле, он всего-то пару дней назад валялся в отключке из-за сплетенного по дурости защитного заклинания высшего уровня, чудом не наворотил дел и в ближайшие несколько месяцев будет наводить порядок в воображаемых «комнатах». Но злость на Френсиса и доставшие до печенок фразочки о собственной умственной неполноценности сыграли свою роль. – Не само, – едко возразил Себастьян. Несло его явно не туда, но разве ж можно заткнуться вовремя? – Я, знаешь ли, не рассчитывал, что мне придется жить в проходном дворе. Во-вторых, – он повернулся к Френсису, все еще лыбящемуся, отчего желание размазать его по стенке утроилось, – я сам разберусь, как и в какой позе мне трахаться с моей феей. В-третьих, Мэйр, больных держат в специальной палате, а не тащат в свой долбанутый лес. Кстати, об этом… Он резко развернулся и пошел в коридор, где оставил лук. Нагнал его удивленный и изрядно сердитый оклик Мэйр: – Куда это ты? – Прогуляюсь. Пообщаюсь с кровожадной лошадью и двинутым деревом. Все лучшая компания, чем, – он обернулся, окинув Френсиса презрительным взглядом, – вот это. Себастьян стремительным шагом направился к выходу. В последний момент сцепил с вешалки куртку – ту, что попроще и не так жалко драть о ветки. Кажется, Мэйр все же бросила вслед нечто, емко характеризующее всяких придурков, с которыми ей приходится иметь дело. Ну, хоть не запустила в голову чем-нибудь тяжелым – Себастьян, как ни крути, заслужил. «У меня есть оправдание, – мрачно заключил он. – Я же больной, чего еще от меня ждать?» Зато какой-никакой, а прогресс – в этот раз он сбежал в лес, умудрившись не оставить за собой гору трупов. И селиться там тоже не собирался. Не оставлять же свою фею с волшебными ушами пакостным некромантам и долбанутым архимагам? «Ой, кто бы говорил о долбанутости». «Нахер пошел», – огрызнулся он, захлопывая в своем сознании воображаемую дверь. Хватит на сегодня чужих голосов в голове. Глава 10 Мэйр потребовались добрых две минуты и вся недюжинная выдержка, чтобы не перевернуть стол вместе со всей посудой. Но посуду было жалко, а собирать черепки так и вовсе лень. Поэтому она прикрыла глаза и задышала на счет, до треска стиснув пальцами край столешницы. – Ну и что это было? – выдохнула она, когда живая сталь под кожей немного утихла. – Дурная ты у меня еще, – констатировал Френсис, вовсю уминающий печенье из вазочки. – Дивнючка, одним словом. До вас пока дойдет – помереть от старости можно… Это была сцена ревности, чтоб ты знала! И расхохотался, гад такой. Впрочем, заливистое ржание тут же сменилось надсадным кашлем. Поделом, нечего веселиться над чужими несчастьями, напихав полный рот печенья. – Так тебе и надо, паскуда, – мстительно проворчала Мэйр, глядя, как Френсис спешно ополовинивает чашку с чаем. – Вот куда этот долбанутый помчался? Если его сожрут, закопают под холмом или утопят в болоте – виноват будешь ты! И поверь: быть виноватым передо мной тебе не понравится… – Бездна, да никто его не тронет! – отмахнулся друг, жестом подзывая к себе чайничек. – Спорим, весь ваш волшебный лес уже в курсе, что это твой новый парень? – Он не мой парень! – А в твоей кровати он что делал, сказки рассказывал? Ой, не смеши меня. Мэйр сердито закусила губу. О том, что они делали и чего не делали в ее кровати, она старалась не думать. Сразу делалось не то совестно, не то досадно. И очевидно, что контроль над ситуацией она теряет, охотно идя на поводу у пациента. А тот и рад, поганец хитрожопый… Да и сама Мэйр как-то не очень искренне расстраивается. И прекращать все это ей не особо хочется… А нужно. Ради своего же блага. В конце концов, Себастьян сам не понимает, что делает, и глупо пытаться переложить ответственность на него. – Между нами говоря, на психа он что-то не очень похож, – протянул Френсис, размешивая чай и будто назло звеня ложечкой. Его раздражение разливалось в воздухе, как сырой туман, и Мэйр прекрасно понимала, что дело не в ее «новом парне» – напротив, этот белобрысый гад искренне сочувствовал Себастьяну, наверняка припомнив весь свой неудачный опыт с «отмороженными дивнюками, которые, как тот ежик – пока не пнешь, не полетит!». – М-да? У меня вот после этой сцены все сомнения отпали. – Я тебя умоляю, он мне даже морду набить не попытался. – А надо было? – издевательски изумилась Мэйр. – Конечно! Гадкий некрос дышал на его любимку! – Эй, хорош уже, я не его… Погоди, кто? Фу, мерзость какая! Френсис довольно заулыбался. Доводить людей до белого каления было его любимым занятием. – Очень неплохая выдержка, уж как для больного на голову, – продолжил он как ни в чем не бывало. – Самоуверенный мудак и махровый собственник, конечно, ну так за это в психушку не отправляют. Иначе мой гребаный шеф давно бы уже куковал в комнатке с мягкими стенами. Ан нет! Сидит, сука, вискарь хлещет на пару с Блэр, чтоб им повылазило!.. Вот оно как! Мэйр от избытка чувств хлопнула ладонью по столу и возмущенно уставилась на своего друга. – Так тебя коммандеры подослали? Ну и мерзавец же ты, Френсис Мюррей! – Но-но-но! – тут же подскочил Френсис и принялся оживленно расхаживать по кухне туда-сюда, то и дело с опаской косясь на нее – ибо имел несчастье лицезреть, как виртуозно швыряется тяжелой мебелью робкая и субтильная на вид целитель Макинтайр. – Договоримся о терминах! Не подослали, а любезно предложили справиться о делах моей драгоценной подруги Мэйр и ее нового парня… – Я не удивлена, – мрачно обронила «драгоценная подруга». – Вот совсем. Она могла недолюбливать бесцеремонную, хамоватую, ужасно высокомерную Киару Блэр, однако хорошо понимала ход ее мыслей. Вторая по силе некромантка Империи прикидывала, стоит ли свести с проблемным бастардом Лейернхарта полезное в перспективе знакомство. Или проще добить, чтобы не мучился? «Это вряд ли, душечка Киа», – подумала Мэйр с невесть откуда взявшейся свирепостью. – Что от нас нужно Киаре? Френсис картинно развел руками. – Э, нет, подменыш, я ни разу не телепат. В отличие от Себа-астьяна. Боги и богини, кем надо быть, чтобы так подставить сынишку? Себа-а-астьян! Кошмар какой! – В его исполнении имя Себастьяна звучало и впрямь кошмарно. – Что, ты и в постели его так зовешь? Или в ход пошли котеньки с заиньками? – Хватит уже этих пошлостей! Между нами ничего нет, ясно? – Ну да, ну да, – Френсис глубокомысленно закивал, хотя во взгляде сквозила явная издевка. – Наивное дитя холмов, ты сама-то в это веришь? Правда, что ли? Ла-адно. Но не говори, что я не предупреждал, когда тебе брачную руну на лбу пропечатают. – На лбу? Серьезно? – На лбу, детка. И на заднице тоже – для пущей надежности. Мэйр мученически застонала и спрятала полыхающее лицо в ладонях, вновь испытывая острое желание что-нибудь расколотить. Двух наглых и приставучих поганцев разом ее нервы определенно не выдерживали. Одного, по счастью, вскоре сдернули на работу. С другим же – Мэйр тяжко вздохнула, столешница вновь захрустела под пальцами, – еще предстояло разбираться. Видят боги, разбираться не хотелось. Хотелось истерить, как трехлетке, и громко требовать у мироздания свою прежнюю беззаботную жизнь. Да толку-то? «Может, сам вернется? – понадеялась Мэйр, педантично расставляя по полочкам чистую посуду. – А не убьется по пути обо что-нибудь?» Вполне вероятно, учитывая везучесть поганца-номер-два… и обилие нечисти в зачарованном лесу. Схрумкают и не подавятся, и поди докажи потом, что на чужое покусились.