Пришлось согласиться. Пострадавшие, получив обезболивание от самого лорда-менталиста, впрямь могут подождать; лучше уж позаботиться, чтобы чокнутый ублюдок Нэльтан еще кого-нибудь не превратил в подобие хорошо прожаренного стейка. Уже с крыльца можно было расслышать спор на повышенных тонах. К своему изумлению, Мэйр узнала среди спорщиков лорда-канцлера. А канцлер, орущий на кого-то – просто нечто из ряда вон. Порядком заинтригованная, Мэйр толкнула дверь и, миновав просторный холл, замерла на пороге ярко освещенной, элегантной гостиной в жемчужных тонах. Кто бы знал почему, но Мэйр от Гриффита ожидала чего-то менее… женственного. В креслах, мягких даже на вид, восседали двое архимагов – светлый менталист, имени которого она не помнила, и леди Линна Кинтеро. Черноволосая некромантка в струящемся темном платье выглядела жутко неуместно посреди всего этого пастельного убранства. Завидев Мэйр, она любезно кивнула и устремила выразительный насмешливый взгляд на Эдварда Гриффита – именно он ругался с лордом-канцлером. – Да ради всех богов! – Гриффит нервно переминался с ноги на ногу, вперив в канцлера свирепый взор. – Почему я вынужден объяснять, что тебе до́лжно действовать на благо Империи?! – Я и хочу действовать на благо Империи, – необычайно холодно и зло ответствовал Дорих, обычно считавший проявление эмоций чем-то донельзя вульгарным. – Империи не нужно, чтобы по ее улицам расхаживал неуравновешенный садист, по огневой мощи способный заткнуть за пояс половину лордов Инферно! И кто ты, в Бездну, такой, чтобы что-то мне объяснять? Я канцлер Империи, выше меня стоит лишь правящая чета. «…и даже они преданно заглядывают мне в рот; а ты всего лишь чванливый хрен в белой рясе», – закончила Мэйр про себя, вызвав кривые ухмылки на лицах светлого менталиста и подоспевшего Фалько. – Так дело было не на улицах, – почти шутливо заметил Гриффит, немедленно сбавив тон. Внутри Мэйр медленно, но верно крепла антипатия к этому лощеному и такому приятному на вид магу. – Ладно тебе, Арлен! Подумаешь, парочка феек попала под горячую руку. Они живы и почти здоровы… а даже будь иначе, так и что? Это всего лишь шлюхи. – Это подданные Империи. И не важно, шлюхи они или знатные вельможи. Никто не будет жечь заживо наших подданных, покуда я над этим властен, – отчеканил Дорих металлическим тоном, какого Мэйр прежде у него не слышала. – Никто. Грегор умрет. – Господа! Мне казалось, я пришла лечить Грегора, а не умерщвлять. С этим к душечке Киаре, пожалуйста, – заявила она, решив, что пора вмешаться. – Если вы закончили лаяться, мне кто-нибудь объяснит толком, что опять натворил этот несдержанный кретин? Гриффит немедля уставился на нее эдакими преданными щенячьими глазами. – Темной ночи, Мэйраэн! – начал он почти радостно. – Ничего такого, с чем вы не имели дела прежде. Должно быть, мы слишком нагрузили Грегора работой в последнее время… Уж вы-то знаете, как хрупка его душевная организация… – Да похрен мне на его душевную организацию, когда он двух человек чуть не ухлопал! Покороче можно? Архимаг чуть нахмурился, словно собираясь с мыслями. Но тут подала голос леди Линна: – Он чуть не разгромил «Розы и шипы». Повезло, что я была там же: это, знаешь ли, мой любимый бордель. Я угомонила Нэльтана и сразу доложила о происшествии Первым-в-круге. Обоим, да. Обошлись малой кровью, но те двое, что обслуживали его, сильно пострадали… Я знаю, что Лотта и Лотэр – любимчики Грегора; вообще-то очень странно, что он так с ними поступил, – она передернула плечами, белеющими над глубоким вырезом платья. – С другой стороны, чему удивляться? По этому полоумному ханже давно уж погребальный костер плачет. Несмотря на свои гуманные убеждения, Мэйр склонна была согласиться. Ни с того ни с сего наброситься на слабых, беспомощных, ни в чем не повинных людей! Конечно, в Империи все знают, что публичные дома «Роз и шипов» обслуживают клиентуру со специфическими вкусами, но отлупить кого-то ремнем по взаимному согласию – это совсем не то же самое, что взять и поджечь заживо. – Он не по злому умыслу! – Гриффит, естественно, бросился на защиту своего дружка. – Это уже установлено, Грегор просто… – …просто начал поджигать все вокруг, – прохладным тоном перебил его до сих пор молчавший Фалько. – Этой гребаной огневухе никакой пожар не страшен, а бедняги чудом дожили до твоего прибытия. Кстати, Эдвард, а где это ты шлялся? Почему не составил драгоценному другу компанию? – Боги, Уилл, ну сколько можно… – раздраженно пробормотал канцлер себе под нос. Эдвард неприязненно глянул на лорда-менталиста, прежде чем ответить: – Не знаю, как тебе, Вилмар, а мне ни к чему посещать бордели: я, знаешь ли, женат. – Что, опять? Тебе еще не надоело разводиться?… – Да вашу ж мать, мальчики, снимите комнату! – рявкнула Мэйр, совсем не настроенная слушать чужую грызню, пока где-то в доме обретается неадекватный Грегор Нэльтан и две его жертвы в тяжелом состоянии. Оба архимага едва не подпрыгнули на месте; Уиллу даже хватило совести состроить виноватую физиономию. – Все, в Бездну, я услышала даже больше, чем хотела. Отведите меня к Нэльтану. Грегора заперли в одной из небольших комнат на первом этаже. Гриффит, к его чести, додумался заклясть эту комнатку на огнеупорность. Не то чтобы Мэйр всерьез боялась вспыхнуть синим пламенем, ну да здесь никакая осторожность лишней не будет. Она чуть слышно выдохнула и, переступив порог комнаты, закрыла за собой дверь. Нэльтан вскинулся на шум и, разглядев гостью, отшатнулся в испуге. Уголки его красиво очерченного рта нервно задергались, покрасневшие глаза смотрели виновато и даже как-то страдальчески. – Помогите мне, – просипел он, заламывая руки. – Мэйраэн… я не понимаю, что происходит; не понимаю, зачем сделал это… Пожалуйста, помогите мне, Мэйраэн! Мэйр медленно пошла к нему; жалость в ней изо всех сил боролась с невыразимой гадливостью. Она не хотела помогать этому ублюдку. Но должна была. Вот в чем беда. Она должна. Не канцлеру, не Первому-в-круге – себе самой. – Темной ночи, Грегор, – проговорила она как могла дружелюбно. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь вам. Уверена, вы не желали никому зла… Ну, может, и не так уж уверена. Однако испытываемые Нэльтаном эмоции – стыд, испуг, жгучая ненависть к самому себе – были неподдельны. – Просто вы… – Я болен, – угрюмо перебил Нэльтан, шмыгнув носом. – Разве я могу теперь это отрицать? – Он впился в Мэйр испытующим взглядом и прибавил на удивление проницательно: – Разве вы хотите помогать мне? После того, что вы увидели… что я сделал… – Я пока еще не видела, – бесстрастно откликнулась Мэйр. – Лорд Вилмар сказал, что лучше сначала заняться вами, Грегор. После этих слов тот немного посветлел лицом. – В таком случае у него все же есть сердце. Не хочу, чтобы вы это видели… Что вы обо мне тогда подумаете? Я сам себе противен после того, что сделал. – Грегор, казалось, готов был утопиться в собственной вине. По нездорово бледному лицу потекли слезы; было странно и жутко видеть напыщенного архимага таким жалким, почти сломленным. – Лотта и Лотэр очень милые создания, и они мне нравились. Поверьте, Мэйраэн, я не хотел причинить им вреда… Тут Грегор, конечно, слукавил: вред им причинить он хотел, да и наверняка причинял не раз – тот вред, что прописан в их трудовом договоре. И все же Мэйр была склонна поверить, что Нэльтан вовсе не хотел превращать своих шлюх в пару хрустящих котлеток. – Я знаю, – продолжил Грегор, утершись рукавом, – знаю, что у вас сложилось превратное мнение обо мне и моих… предпочтениях. Но я не делал им ничего плохого. И вам бы не сделал, Мэйраэн, если бы вы только… «С ума сойти! – возмутилась Мэйр про себя. – Он опять за свое, даже в такой момент!» – Грегор, я ваш целитель. Я буду вам другом, если захотите. Однако ваше внимание мне не по вкусу. Кроме того, я теперь не свободна… Вот этого точно не стоило говорить. Или стоило? По крайней мере, Грегор сделался куда больше похож на самого себя: лицо его отвердело, в темных глазах засветились презрение и гнев. – Я знал, что эта тварь запустит в тебя когти, – негромко процедил он, вдруг оставив излюбленный формальный тон. – Не думал, что так скоро. И все же знал. Как он на тебя смотрел тогда! Как на то, что уже принадлежит ему… этот маленький злобный мерзавец… Ох, Мэйраэн, – Нэльтан сокрушенно покачал непривычно лохматой головой, – ты еще так молода и наивна… Неудивительно, что этот монстр столь легко смог задурить тебе голову. – «Этот монстр» с последней вашей встречи убивал лишь дичь в лесу, – отчеканила Мэйр голосом, полным холодной ярости. – И больше он никого не угробил, никого не покалечил, даже больно никому не сделал. А вы, Грегор? Это сработало: разъярившийся было архимаг тут же сдулся в прежнее свое жалкое подобие и бессильно плюхнулся обратно в стоящее возле окна кресло. Тоже, надо надеяться, огнеупорное. – Вы правы, Мэйраэн, – чуть надтреснутым голосом прошептал он. – Ох, Богиня Пресветлая… Как же вы правы. Он понуро опустил голову и добавил чуть громче: – Я полностью в ваших руках. Делайте, что хотите. Приведя в относительный порядок Грегора, едва сознающего, где он и что происходит, Мэйр сочла за благо усыпить его и заняться уже наконец теми несчастными, которых он изувечил. Даже будучи целителем, она оказалась не вполне готова к тому зрелищу, что ожидало ее в кукольного вида спаленке на втором этаже. Казалось, на беднягах не осталось живого места, так бешеный огонь обезобразил их нежную лилейную кожу – теперь почти вся она стала багровая, покрытая темными струпьями и жуткими пузырями… Хорошо хоть лица пострадали меньше всего: Мэйр вполне по силам оказалось вернуть им красоту за один раз. Чего, увы, не скажешь о телах – там требовалось не менее пяти сеансов, притом с целителем иного профиля. Мэйр даже помогла двойняшкам с отращиванием волос, ресниц и бровей, чтобы было не так тошно глядеться в зеркало. Хотя они сейчас определенно были не в состоянии оценить такую сердобольность. Хрупкий востроносый паренек с нежно-сиреневыми глазами вообще не реагировал на внешние раздражители, глядя в одну точку; его хмурая зеленоглазая сестрица была поживее, но тоже не рвалась общаться. Только спросила, что с ними теперь будет, и сдержанно поблагодарила, услышав, что ничего плохого. По крайней мере, хотелось верить, что у несчастных жертв озверевшего архимага все будет хорошо. Наконец, худо-бедно исцелившись, двойняшки забрались в огромную двуспальную постель и, тесно прижавшись друг к другу, позволили себя усыпить. Мэйр с минуту тупо пялилась на них, затем с облегчением выдохнула и, щелчком пальцев отправив тяжелую аптечку обратно домой, вышла в холл. Она даже успела разыскать уборную, прежде чем ее вывернуло всем съеденным накануне. Это чудовищно. Все это. Грегор, сотворивший такое с беззащитными фейскими полукровками, чудовищен. И эти чванливые архимаги, что его изо всех сил покрывают. И… «И я тоже, раз не убила его вместо того, чтобы лечить», – подвела итог Мэйр, вытирая рукавом влажные глаза и сумрачно глядясь в зеркало. Все фейри похожи между собой. Тоненькие, стервозные, глазастые и сплошь долбанутой расцветки. И, наверное, глупо было искать у двойняшек свои черты… ну да подсознание вообще странная штука. И волосы-то у них такие же черные, с лазурными переливами, и абрис губ вроде похож, а глаза у девушки точь-в-точь такие же зеленые… Мэйр сердито тряхнула головой и, наспех умывшись, вышла из уборной. Чтобы тут же попасть в загребущие ручищи Фалько. Буквально – тот ухватил ее за плечи и, поглядев в лицо, недобро нахмурился. – Теперь-то я поняла, почему сначала ты отправил меня к Нэльтану, – пробормотала Мэйр, нервно заламывая руки. – Я бы убила его, Уилл, видят боги и богини, убила бы на месте. – Я знаю, подменыш. Моя воля, вы бы больше никогда не очутились в одной комнате. – Но я-то тут не по твоей воле! – Мэйр махнула рукой в сторону лестницы, показывая, что – точнее, кого, – имеет в виду. – Знаешь, иногда мне так хочется стать обычным мажонком, средненьким и ничего из себя не представляющим… чтобы меня все оставили в покое… – Я знаю, подменыш, – повторил Уилл и на короткое мгновение прижал ее к себе, обнимая, прежде чем отпустить и отойти на шаг. – Мне тоже хочется, а толку? Мэйр вздохнула и зябко обхватила себя руками. – Что с ними будет? – Переночуют здесь, а потом отправим в лечебницу, – разумеется, лорду-менталисту не требовались уточнения, о ком идет речь. – Долечим, отсыплем золота и позаботимся, чтобы не болтали лишнего. – А Грегор? Теперь настал его черед вздыхать. – Грегор поживет в Синтаре, чтобы ты каждый день да через день не моталась к нему по междугородке. Само собой, подменыш, к «поживет» прилагается приличная охрана и миленький огнеупорный домишко подальше от тебя. Если бы кто спросил Мэйр, то ей все это здорово не нравилось. Однако она не могла не признать, что это самый разумный выход из ситуации. – Странно все это, – выдала она неожиданно для самой себя. – Грегор, конечно, тот еще подарочек, но чтобы такое… зверство? Уилл смерил ее задумчиво-оценивающим взглядом, прежде чем кивнуть.