– Это потому, что вы с конем форменные извращенцы. И если Тен-Тену я готов это простить… Хотя ладно, тебе тоже могу. Чего только не сделаешь ради любимой феи! Определенно, одного подзатыльника наследничку Лейернхартов оказалось маловато. И хотя Мэйр все еще пыталась напомнить себе, что она, на минуточку, целительница и добрейшей души… полудемон-полуфейри, но прибить окружающих ее засранцев хотелось слишком часто. И что самое характерное, они того вполне заслуживали. Или нет. Стейк из оленины, приправленный розмарином, тимьяном и поданный с овощным салатом, несколько примирил ее с реальностью. И с тем, что с конкретно этим белобрысым засранцем ей предстоит прожить всю свою жизнь. Если, конечно, тот не сбежит прямо сейчас. Повод вообще-то имелся. – Наверное, мне следовало сказать раньше, – начала Мэйр, нервно крутя вилку в пальцах, – но так как сегодня мой день рождения, вечером нас ожидает ужин у моих родителей. В добровольно-принудительном порядке. Выражение лица Себастьяна было настолько красноречивым, что впору бежать в лес за вторым оленем, чтобы задобрить свое ходячее несчастье. – Скажи, что ты пошутила. Мэйр горестно вздохнула и про себя порадовалась, что отложила этот разговор до послеобеденной поры. Даже вечно голодному Себастьяну после такого кусок бы в горло не полез! – Я в любом случае не могу отказаться, меня убьют в собственной постели, – она зябко передернула плечами. – А если явлюсь одна, то меня сожрут вместо ужина. Убила бы Френсиса за то, что растрепал им про тебя! Но вообще-то, если тебя это сильно… смущает, я тебя силком не потащу… Отмажусь как-нибудь. Ну, или меня таки сожрут. – Я пойду, – медленно, проговаривая каждую букву, выдавил Себастьян. – Но мы поженимся, даже если я им не понравлюсь. – Ну конечно же, ты им понравишься! – искренне возмутилась Мэйр. – Они нормальные люди, а не Дорихи какие… И вообще-то, чтобы на мне жениться, надо нравиться не моей семье, а мне. На минуточку так. Ох, Бездна, почему я вообще это обсуждаю?… – В том, что я тебе нравлюсь, я убеждаюсь каждую ночь, – хмыкнул Себастьян, немного расслабившись. Еще бы – как будто что-то способно выбить его из колеи дольше, чем на десять минут. – И обсуждаешь именно поэтому. Кстати… Он вдруг торопливо поднялся, явно вспомнив о чем-то важном, и, вытащив из кармана небольшой бархатный мешочек, положил его перед Мэйр. – Не свадебный браслет, но, надеюсь, тебе понравится. Амулеты у вас – говно редкостное, и я подумал, что будет полезно, если в твою голову не будут лезть всякие… Грегоры и прочие смертники. В мешочке обнаружилась серебряная цепочка, а на ней подвеска в виде ониксового лебедя на девяти скрещенных мечах – претенциозный герб Лейернхартов во всей его красе. От подвески исходил едва ощутимый флер магии, хотя Мэйр даже на первый взгляд могла бы поклясться – заклятий на побрякушке достаточно, чтобы при желании можно было скрыть мысли даже от неприлично сильного Себастьяна. – Это… не только от меня, но и от Нэйти и Уилла. Нэйти стащила ее из семейной сокровищницы, раз у меня пока нет к ней доступа, а Уилл помог наложить нужные заклинания. Я бы мог и сам, но это же для тебя… Белобрысого поганца тут же захотелось стукнуть чем-нибудь тяжелым. Потому что нельзя – совершенно ни при каких условиях! – заставлять ее сглатывать ком в горле от накатившей слезливой радости. И ведь ничего особенного, просто подарок, но поди ж ты. Мэйр на самом деле ничего и не ждала, однако ничуть не удивилась бы, получив от Себастьяна пару фазанов, пресловутого оленя или даже голову Грегора. Первое и второе ему вполне было под силу, с третьим пришлось бы потрудиться, но Мэйр верила в его упертость. Но вот подарка, настоящего, ради которого пришлось договариваться с другими, просить Уилла и Нэйти помочь… Подобное радовало, удивляло и заставляло любить его еще больше. Она аккуратно подняла цепочку со стола, поднесла к глазам, чтобы рассмотреть ближе. Красиво. Хоть и пафосно до жути, но красиво. И протянула ее Себастьяну. – Застегни, – попросила тихо, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Пожалуйста. Прохладные пальцы коснулись шеи, заставив вздрогнуть. Не от неожиданности, но от самого прикосновения, нежного и ласкового. – Готово, – так же тихо донеслось в ответ; тяжелая ладонь на мгновение коснулась затылка, ероша волосы. Мэйр, почувствовав на груди тяжесть амулета, только и смогла, что повернуться, обхватить чужую талию руками, притянуть Себастьяна ближе к себе и ткнуться лбом в твердый живот. – Спасибо. Вот и как тут, спрашивается, идти на работу как ни в чем не бывало? А идти все-таки надо. Хочешь не хочешь, а тяжелым пациентам до твоих хотелок нет никакого дела. Ни Арделии, ни Грегору, будь тот неладен. – Этот хрен в простыне там выздоравливать собирается вообще? – недовольно поинтересовался Себастьян. Он имел премилую привычку хватать и присваивать все, что плохо лежит; в отношении слабо экранированных мыслей этот принцип тоже работал. – Ты с ним проводишь больше времени, чем со мной. – Неправда, – возразила Мэйр, неохотно поднимаясь с места и пытаясь вспомнить, где бросила пальто. – Веришь или нет, а кто-то в его мозгах что-то сковырнул. Подстава, притом довольно грамотная. Кто как, а я ничуть не удивлена. Грегор к своему восьмому десятку успел задолбать чуть не всю темную половину Империи. Себастьян, скрестив руки на груди, хмуро наблюдал за тем, как она спешно обматывает шею шарфом. Ярко-красным, между прочим, на радость матушке, вечно причитающей про черное аки ворона дитятко. – Не нравится мне все это. Мэйр весело фыркнула и с напускным неодобрением покачала головой. – Не нравится тебе то, что я ухожу от тебя и оленя на свою мерзкую работу. – Вот и нет. – Вот и да. Себастьян по-прежнему глядел недовольно и настороженно. Пришлось обнять его снова и, внимательно посмотрев в мрачные черные глаза, уже в который раз напомнить: – Там хорошая охрана имеется – не столько для моего спокойствия, сколько для вашего с Уиллом. По мне, так это излишне: Грегор тихий, мирный и временами не активней овоща. Ну что может пойти не так? Расслабься, все будет в порядке. И трех часов не пройдет, а я уже буду дома. Как выяснилось позже, Мэйр за всю свою недолгую жизнь еще никогда так не ошибалась. Глава 16 Себастьян не часто хотел вернуться в лес. Когда Фалько всерьез начинал читать ему нотации и напоминать о блистательном будущем в роли его преемника; когда что-то категорически не выходило; когда они с Мэйр ссорились… И вот сейчас, когда на носу была встреча с родителями его феи. Он знал, что однажды это непременно случится. Но не думал, что так скоро. Он совершенно точно не был готов знакомиться с мамой и папой Мэйр – людьми приличными и воспитанными. У него-то с семьей откровенно не сложилось, да и от светских манер Себастьян далек… – Как я выгляжу? – нервно поинтересовался он у Лира, решившего, что их с Мэйр комната – идеальное место для умывания. – Хм-м, дай-ка подумать… Убого и жалко? Серьезно, вам, смертным, впрямь есть дело до того, кто какие тряпки на себя напялил? – Ой, кто бы говорил! Ты вообще добровольно превратился в того, кто вылизывает собственные яйца. Лир вальяжно выпрямился, потянулся всеми лапами и прошелся по подоконнику, демонстративно красуясь блестящей шерстью. – Зато не торчу перед зеркалом по три часа в бессмысленной надежде понравиться каким-то людишкам. – Ну мне ты точно не нравишься, – сообщил Себастьян. И соврал – мерзкий кошак, хоть и вызывал желание придушить и сварить из него суп, был несомненно красив. Пожалуй, он бы завел себе такого, только без таланта чесать языком по делу и без. – Да ты сам тоже не пирожок с тунцом, – снисходительно отозвался Лир и тут же плюхнулся на задницу в притворном удивлении. – Ты что же это – причесался? О, Мать Тьмы, не зря за окошком снег-то повалил. Может, еще и рожу поприятнее сделаешь? Нет, не стоит; тогда, боюсь, начнется метель. Причесался или нет, но пятерней лохмы пригладил. А вот с «рожей поприятнее» были значительные проблемы – Себастьян не горел желанием знакомиться с родителями и, как выяснилось, не мог это желание изобразить. К тому же еще живы были воспоминания о знакомстве с Викторией Дорих. Макинтайры вряд ли окажутся такими же беспардонными и жутко высокомерными павлинами, как его дражайшая невестка, но… Кто знает, как они отнесутся к бывшему психопату в женихах у своего ребенка? Мэйр убеждена, что все пройдет хорошо, но стоит ли в это верить? – Какие они? – отвернувшись от опостылевшего отражения в зеркале, Себастьян вновь обратился к коту. Лир посмотрел на него вопросительно, будто бы и впрямь не понял, о ком речь. Пришлось пояснять: – Родители Мэйр. Есть у меня шанс им понравиться? – Мне-то почем знать? Да и как будто мне есть до этого дело. – Не было бы, ты бы не торчал тут битый час, – с усмешкой проговорил Себастьян. – Ты хоть и вредная скотина, но Мэйр тебе нравится. И я нравлюсь, так что давай, поделись мудростью со своими неразумными детишками. Лир с надменным фырканьем прошествовал к кровати и плюхнулся ровнехонько по центру. Дивнюк дивнюком, а все равно кошак. – Они добрые люди, – неохотно промолвил он. – Я украл их младенчика, а взамен положил страшненькое чернявое существо со звериными глазами. Они назвали это существо дочерью, а их дети – сестрой; все они любят Мэйр и относятся к ней, как к своей родной крови. Тебе нечего бояться. Даже если ты им не понравишься, они будут с тобой милы, пока ты нравишься их драгоценному подменышу. Хотя… – задумчиво прибавил Лир, – у ее сестрички Дейдры крутой нрав и обычные для капитана полиции повадки. Будь с ней поласковее, ментальная магия от горящих штанов точно не спасет. – Вот спасибо, вот утешил, – ворчливо поблагодарил Себастьян. И все же не удержался от вопроса: – А что ты сделал с ним? Ну, с ребенком, которого забрал. – Я дал ему безболезненную смерть и похоронил как подобает. – Лир лениво приоткрыл глаза, желая поглядеть на его реакцию, но тут же снова их зажмурил. – Ребенок родился больным. Он был не жилец, и его родители это знали. Они мне благодарны, что не пришлось хоронить младенца и ежегодно стенать у его могилы… Но, разумеется, нипочем не скажут этого вслух. Мимолетное сожаление о неизвестном ребенке тут же сменилось научным любопытством: – А что, разве маги не все могут вылечить? – Не все. Тем более если речь о младенце. Эта мелочь слишком хрупкая для сколько-нибудь сильного магического воздействия. – А почему тогда… – Ой, отстань, я сплю, – Лир демонстративно скрутился в клубок. – Для допросов по теории магии у тебя есть подменыш и принцесса Киарнэйрис. – Так нету их! – развел руками Себастьян. – Потерпишь. Все, женишок, иди дальше прихорашивайся. – Коврик прикроватный! – От коврика слышу. Ну еще бы, разве наглый кошак позволит хоть кому-то оставить за собой последнее слово?