– Погоди минутку, – пробормотала я. – Не знаю, с чего начать. И опять закрыла глаза, прокручивая в голове события последних трех дней. В сознании начали всплывать образы: мягко падающий снег, изумрудно-зеленые глаза, хижина в темном лесу… Чья-то рука нежно дотронулась до меня, и я проснулась, испуганно вытаращив глаза. Габриэль улыбался мне. Мы припарковались у приземистого кирпичного жилого дома, нижний этаж которого занимали яркие магазинные витрины. – Ты заснула почти сразу, – заметил детектив Стюарт. – У меня выдалась тяжелая неделя, – я смущенно улыбнулась. – Я не храпела? – Нет… но немного пускала слюни. Я вытерла рот. – Пускать слюни – это нормально. Ты знаешь, что даже супермодели делают это во сне? – Идем. – Он открыл дверцу и вышел из машины. Я последовала за ним, и мышцы воспротивились резкому движению. Господи, мне нужно поспать… Сколько уже я не спала? Габриэль подошел к оранжевой двери рядом с входом в магазин садового инвентаря, достал из кармана ключ и отпер ее. – В моей квартире должно быть безопасно, – сказал он. – Инспектор Вуд уверен, что тебе удалось покинуть страну. – Так и было, – пробормотала я, заходя внутрь. Вслед за Габриэлем я поднялась по узкой лестнице. Он отпер вторую дверь и жестом пригласил меня войти. Мы оказались в чистенькой квартире с деревянными полами и антикварной мебелью. Посередине комнаты стоял круглый дубовый стол, на котором лежала раскрытая газета и стояли кружка с чаем и миска с хлопьями. Значит, я помешала ему позавтракать. На полке из темного дерева между книжными корешками – «Лондон. Биография», томик стихов Шелли – стояли фотографии в рамках. Я подошла поближе: мне вдруг захотелось хоть мельком заглянуть в его жизнь. На некоторых снимках была улыбающаяся в камеру молодая женщина, ее каштановые волосы ниспадали на кружевное свадебное платье. Красивая, разумеется. Под стать Габриэлю. На других фотографиях Габриэль и эта женщина были сняты вместе. – Моя жена, – раздался его голос у меня за спиной. – Не знала, что ты женат. – Она умерла. – Соболезную… Он кашлянул и отвел глаза. – Ладно, ты-то как – в порядке? – Да, просто очень устала. Я побывала в лесу. – Может, чаю? А потом расскажешь, что случилось. Вечно этот чай… Неудивительно, что наши предки выбросили тюки с чаем в океан [50]. – Не обидишься, если я попрошу кофе? – Почему я должен обидеться? – Ну, ты же англичанин. От кофе вас корежит до смерти. – Уверяю, ты ошибаешься. Так на нас действует солнечный свет. – Он очаровательно улыбнулся. – У меня есть кофе. – Хорошо, – я облегченно вздохнула. – Мне покрепче. – Ты голодна? – Вообще-то я пропустила завтрак. И еще несколько приемов пищи. – Тогда прими душ. Дверь в ванную в спальне. В шкафчике под раковиной есть запасные полотенца. Я пока сделаю яичницу с беконом. А потом ты все расскажешь. Яичница с беконом… Эти слова звучали восхитительно, и меня не пришлось дважды приглашать под горячий душ. Я прошла через спартанского вида спальню Габриэля, с завистью покосившись на мягкое белое пуховое одеяло, освещенное бледным заоконным светом. На прикроватной тумбочке рядом с будильником лежала книга Оруэлла. Я распахнула дверь в ванную, обнаружив и там идеальный порядок. На сушилке ровненько висели темно-синие полотенца. Если б Габриэль когда-нибудь случайно оказался в моей квартире в Вирджинии, то ужаснулся бы кучам одежды на полу, разбросанной обуви и пыли по углам. Уборка – явно не моя сильная сторона. Я взглянула на себя в зеркало над раковиной. Оттуда на меня уставилось перепачканное отражение. Я ощутила магнетическое притяжение зеркальной изнанки, надеясь увидеть Роана. И – ничего. Или он слишком далеко, или находится там, где нет зеркал. Или знает, как от меня спрятаться. Я склонила голову набок, разглядывая непривычный цвет волос, и на секунду вернула отражению свой прежний светло-русый оттенок. Но, как ни странно, розовый мне понравился больше. Наверное, это мир фейри так на меня подействовал. Я расстегнула черную куртку, под которой по-прежнему ничего не было. Боже, как не хватает лифчика! Потом сбросила ботинки и сняла брюки. Дотянулась до выложенной кафелем душевой и повернула вентиль, пока вода не стала такой, как мне нравится: почти обжигающей. Это был очень мужской душ: только мыло и обычный шампунь. Тепло и пар приятно ощущались на коже. Я запрокинула голову, подставляя ее под водяные струи. Боже, как же хорошо вернуться в нормальный мир! Конечно, кое-что в Триновантуме было прекрасно. И даже очаровательно. Но в целом мир фейри пугал до чертиков. Подумать только, как я сблизилась с Роаном… Я лежала голая перед ним на полу и целовала его. Я спасла ему жизнь. Я схватила мыло Габриэля и стала намыливаться с таким рвением, словно хотела содрать кожу. Почему меня так сильно и безоговорочно влекло к Роану? Что же так сломалось во мне, если меня неумолимо тянет к мужчине вроде него? Даже сейчас я помнила ощущение его губ на своих. И как тело пылало от его прикосновений. И тот лесной сон… Я намылила ноги, изо всех сил оттирая грязь. Что тут скажешь? Я хотела перепихнуться с психом. Который исподтишка следил за мной много лет, копаясь в мрачном прошлом моей семьи. Он заплатил головорезам, чтобы те напали в глухом переулке и напугали меня. А он изображал спасителя. Я положила мыло на место, взяла шампунь, выдавила на ладонь немного зеленой жидкости и взбила пену на волосах. И тяжело вздохнула – в мозгу вспыхнули образы. Бурные реки, янтарное свечение тела Роана, шрамы на его спине… Нужно запереть это обратно в мысленную клетку. Я устало выключила воду и вышла из душа. От меня пахло так же, как от Габриэля. Я взяла синее полотенце и вытерлась, глядя на кучку мокрых вещей на полу. Противнее всего была неизбежность снова надевать все это. Я подобрала их с пола и завернулась в полотенце. Может, пока они сохнут, я позаимствую у Габриэля халат или что-нибудь в этом роде… Но, выйдя из ванной, я увидела на кровати приготовленную для меня одежду. Наверное, вещи его жены. Габриэль аккуратно сложил их, и я почувствовала волну теплой благодарности. Однако просить у него трусы и лифчик все-таки неудобно. Я натянула узкие черные джинсы и полосатую хлопковую блузку с воротничком. И когда сделала это, у меня заурчало в животе. Даже отсюда я почувствовала аппетитный аромат бекона. Я удовлетворенно посмотрелась в зеркало. Жена Габриэля была примерно моего роста, и мне нравился ее вкус, хотя элегантный образ не совсем вязался с розовыми волосами. Я открыла дверь. – Габриэль! – Да? – Можешь подойти на секунду? Я хочу кое-что тебе показать. Он появился из коридора, засунув руки в карманы. И резко выдохнул: – Ты выглядишь… мило. Наверное, ему не по себе видеть одежду покойной жены на другой женщине. – Спасибо. Хочешь, я надену что-нибудь другое? Например, твою рубашку… – Нет, всё в порядке. – Ладно. Что ж… я должна рассказать тебе совершенно безумную историю. – Мы уже беседовали про магических серийных убийц и фейри. Куда уж безумнее? Я прикусила губу. – Э-э… Гораздо безумнее. Поэтому сначала я хочу кое-что показать. Просто чтобы ты убедился, что я не совсем рехнулась. Он поднял бровь: – Тебе будет непросто меня убедить. – Идем в ванную. – Я повернулась и прошла через спальню. – Ты же понимаешь, что из-за такой просьбы не кажешься более нормальной. – Просто пойдем. – Я поманила его в ванную и кивнула на зеркало над раковиной. – Посмотри на отражение. – Ладно уж, подыграю тебе… – Детектив подошел к зеркалу и оперся на край раковины. Я сосредоточилась на его отражении, мысленно ощущая ровную зеркальную поверхность, и представила стаю диких птиц. И эта стая легко появилась в зеркале в ванной Габриэля. Он удивленно вытаращил глаза и отпрянул от раковины, едва не сбив меня с ног.