— Я об этом не знаю. Я делал то, что умею: обеспечивал твою безопасность. Сплетни — не мой профиль. Про Краснова, к слову, я тоже ему не рассказывал. Видимо, кто-то еще за нами следил, а я прощелкал. Если это так, то прости. Тут моя вина. Я вспомнила встретившегося в кафе Молчуна и усмехнулась. М-да, немые тоже сплетниками могут быть. Зато теперь мне понятно, откуда он про тест знал. Молчун-Молчун… — Мы расстались с Алексом, — поделилась я после недолгих раздумий. — Он бросил меня. Сначала влюбил в себя, а потом выкинул, как ненужного котенка. — Не злись на него. Он, конечно, отморозок и псих, но таким образом он скинул с твоей шеи удавку. Ему тоже нелегко. — Думаешь? — Знаю. Он так ни на одну девушку не смотрел на моей памяти и не опекал. — А на бывшую? — ляпнула, не подумав и прикусила язык. — Я не знаю, о ком ты. Если она была, то об этом мне это неизвестно. — Как это? — Вестник очень скрытен. Мы с ним знакомы два года и за это время он и словом не обмолвился про прошлую жизнь. — У него не было за два года девушек? — кто о чем, а Саша про девушек. Расстались же, какая мне разница? Нет…Любопытная Варвара во мне всегда требовала зрелищ и подробностей. Хотя, тут не Варвара. Мне хотелось услышать, что я единственная и Алекс со мной не просто развлекался, а что-то чувствовал. — Были. Но так…ты понимаешь, для чего. Ни одну к себе в дом он не водил и не опекал, как тебя. И ни одна из них, наверное, не беременела. Или он их быстро отправлял на аборт. Сначала я прониклась словам Темира, но потом одернула себя. Не стоит обелять демона. Все буквально и просто: есть добро, а есть зло. Есть черное, а есть белое. Не нужно искать оправданий и стоить иллюзий. Алекс меня бросил, хотел убить нашего ребенка. Это факт. Семен обезумел и пытался использовать меня в своих грязных целях — тоже факт. Из-за этих двоих моих самых любимых мужчин мне теперь приходилось уносить ноги и бояться собственной тени. Это третий факт. Не нужно усугублять и искать ему оправдания. Любил, не любил. Чувствовал, не чувствовал. Я в заднице из-за Алекса. Все. От его переживаний мне легче не станет. — Как ты оказался дома? Я тебя не видела, — я решила сменить болезненную тему. — Семен отправил меня на выходной. Он со своей девушкой куда-то намылился, я ему был не нужен. — Девушкой?! У Семена есть девушка? — вот так да. — Ты не в курсе? У них вроде бы серьёзно все. — А кто она? Брат никогда не делился с нами своей личной жизнью. По крайней мере, он отшучивался фразочками про «ничего серьезного, если что-то изменится, вы узнаете про это первыми». Слова Темира про серьезные отношения меня сильно удивили и заставили задуматься. Вспомнилось изумление Семена в клинике и постоянные оглядки по сторонам. Он явно не рассчитывал меня там встретить и что-то скрывал. — Темир, кто она? — повторила я вопрос, когда телохранитель затянул с ответом. — Не знаю, девушка, — он пожал плечами. — Я тебя должен был опекать, дела твоего брата меня не касаются. Ясно. Сплетничать вообще не в его стиле. Будь на его месте Артем, он был выложил все, болтушка. А тут остатки мужской солидарности и фиг его разберет, что еще. Но то, что Темир не договаривал, было очевидно. В аэропорту было немноголюдно. Я быстро оказалась у кассы и попросила билет в один конец до Осло. Пока кассир проверяла ближайшие рейсы, я беспрестанно оглядывалась по сторонам, боясь увидеть брата или Вестника. Кто страшнее пока не поняла, но лучше бы мне покинуть Россию без провожающих. — Девушка? Девушка? Александра Витальевна? Я не сразу услышала кассиршу. Та протягивала мне обратно паспорт: — У вас паспорт недействителен, не сможем билет оформить. — Что значит недействителен? Я два месяца назад только прилетела из Норвегии, у меня все в порядке и с паспортом, и с визой. Проверьте еще раз, пожалуйста, — я протянула ей обратно документ, начав нервничать. — Я несколько раз проверила. Вам нужно обратиться в полицию. Мне очень жаль. — Но мне нужно срочно вылететь… — я растерянно листала паспорт, не понимая, как такое вообще возможно. — Можем посмотреть другое направление по внутренним рейсам, но за границу не получится, — девушка искренне мне сопереживала, увидев мое расстроенное лицо, но билет по стране мне не нужен. Мне бы вообще свалить. В Норвегии меня бы никто не нашел. Темир сразу понял, что что-то не так. — Они говорят, мой паспорт недействителен. Я не понимаю, что не так и что мне сейчас делать, — он нервов я начала отрывать ногти. — Надо обратиться в полицию и проверить. Могу позвонить, разведать для начала. Он отвез меня в круглосуточное кафе в паре кварталов от аэропорта и стал звонить знакомым. Я лениво ковыряла зачем-то заказанную пасту, краем уха слушая разговор Темира. После отказа в продаже билетов я окончательно поверила в проклятье с порчей и считала себя обреченной на извечные неудачи. Моя оптимистичность собирала пожитки и освобождала место для пессимиста. В хорошее верилось все меньше. — Я сестре позвоню, — предупредила охранника и направилась в сторону дамской комнаты. Темир кивнул и проследовал со мной. Я не противилась тому, что он досконально проверил окна, кабинки и остался в коридоре. Это его работа и сейчас мне важно знать, что все под контролем. Убедившись, что все в порядке, телохранитель оставил меня одну и я набрала сестре. Алекса орала в трубку так, что нас, наверное, слышали в зале. Ее длительная трель была наполнена неизвестными мне раннее матерными словами в адрес Семена на русском, вперемешку с непонятной руганью на норвежском. — Я лично удавлю его! Тварь такая! Он серьезно тебя ударил? И про ребенка так сказал? Ну и тварь… Давай я приеду и хлеборезку ему начищу? Нет, я даже спрашивать не буду! Я возьму и приеду! И Алекс твой тоже хорош. Урод! — Солнышко, не нужно приезжать, я скоро сама приеду. Ты только маме не говори с папой, хорошо? — Я не скажу, они все равно в Париж свалили, а я тут одна, до них не дозвониться. Но это пока я не скажу. Подождем, что там с паспортом. Сань, если что, я не шутила. Я его удушу за тебя. Я его лично прикончу за то, что он посмел такое с тобой сделать! Вот уродище… Надо было его в детском доме оставить и собакам скормить. — Почему собакам? — удивилась я. — Да хер его знает… Ну лосям. Да хоть кому, чтобы жизнь тебе не портил, — она засмеялась. — Я представила лося, который жрет нашего брата, прости. Но это так забавно выглядело. Прикинь, Семен с телом карапуза, но взрослым лицом и соской во рту, а над ним лось… Ой, не могу. — Ты сумасшедшая, — мне вдруг тоже стало смешно, когда представила морду лося, увидевшего такое чудо бородатое и в памперсах. — Только в наших краях лоси не водятся. Они вымерли. — Ну пусть тогда олень будет, не суть. Хоть бешенный хомяк. Главное, чтобы этого урода не было. Вот, знаешь… Помнишь, как мы с ним повздорили тогда, и я в отместку его любимые ботинки изуродовала? Специально ждала, пока он на свиданку попрется и выкорчевала подошву. Он так орал на меня, а ты взяла и на себя всю вину взяла, мной притворившись. По итогу предки запутались, кто из нас кто и обеих под замок посадили. Вот мне всегда было стыдно за тот поступок. Семен так долго копил на ботинки, марафетился перед своей дамой, а я… Короче. Сейчас я ничуть не жалею. Надо было ему еще перца на туалетную бумагу насыпать и пургена в еду. Козел! Я не выдержала и засмеялась. В этом вся Алекса. Не сосчитать ее косяков и наказаний и сколько раз мы друг друга выручали. Эх, было время… Общение с сестрой пошло мне на пользу. Я хотя бы забыла про свои проблемы и стала улыбаться. Поэтому новости Темира поначалу звучали не так пессимистично: — Твой паспорт был утерян сегодня утром, придется восстанавливать. Нужно прокатиться до полиции. — Семен? — уточнила я. — Не знаю, но похоже, кто-то против твоего отъезда. В совпадения я не верю. — Весело, — я вздохнула. — Саш, это не все, — замялся Темир. — На тебя дело завели. Вот, прямо только что. — Какое дело? — насторожилась я. — Я не знаю. По телефону мне ничего не сказали. Думаю, стоит отложить до завтра визит в полицию. Я свяжусь с нашим адвокатом, он прокатится с тобой на всякий случай. Скорее всего, там какая-то ошибка, но подготовиться стоит. — С каким еще адвокатом? Я ничего не понимаю? Какое дело? Да что вообще происходит? На меня дело завели? На меня? Я вообще ничего противозаконного не делала, Темир! Как такое вообще возможно? У меня началась новая волна паники. Я ничего не делала. Разве только человека на капоте прокатила, но с тех пор никто на меня не вышел и машину Семен продал. Может, записи с камер смогли восстановить? Если это так, то меня посадят и я буду рожать ребенка в тюрьме. Фантазия мигом показала удручающие картинки моей жизни в камере, в следствие чего меня стал бить нервный мандраж. Я не заметила, как Темир проводил меня за столик и стал откачивать чаем, что-то рассказывая про хорошего юриста и благоприятный исход дела. — Какой еще юрист? Ничего не понимаю…. — бормотала я себе под нос, обхватив чашку с теплым чаем. — Наш юрист. Парни иногда влетают, он быстро решает все вопросы. Алекс долго его искал, привез из другого города, — пояснил Темир, доставая телефон. Заметив, что он начал кому-то звонить, я снова занервничала: — Кому ты звонишь? — Вестнику, — он растерянно покосился на меня и быстро убрал мобильник, когда я начала возмущаться: — Не нужно ему звонить! Ты с ума сошел? Немедленно убери телефон! Не нужно никому звонить! — Тише, Саш, я убрал. На нас люди уже смотрят, не кричи так, — он присел рядом со мной и прижал к себе, утешая. — Ты же понимаешь, что Алекс сможет быстро решить твои проблемы? И с паспортом, и с делом. Плюс он мой босс, я обязан ему рассказать про такое. — Я хочу уехать из страны. Далеко уехать и чтобы он не знал, где я. Я сбежала от него и никак нельзя, чтобы он снова появился рядом. Он же меня на аборт отправит. Понимаешь? — В смысле на аборт? — Алекс сказал, если я забеременею от него, то он отправит меня на аборт и это не обсуждается. — Он же тогда не знал про твое положение. Может сейчас ему стоит сообщить и он поменяет свое мнение. Он вообще знает? — Я не знаю, знает или нет, но когда требовал сделать тест, он повторил свои условия. Я чудом свалила от него с братом. Темир был потрясен. Мой прежде невозмутимый охранник проявил весь спектр чувств и эмоций на своем лице. От детского удивления, до злости. Кажется, я открыла для него Америку и у него была совершенно другая информация относительно меня и поведения Алекса.