— Я не знаю, что тебе ответить. То, что ты говоришь, немного меня обескуражило, — осторожно начал Темир. — Может ты его не так поняла? — Что в слове «аборт» может быть непонятным? В глубине души мне бы хотелось не так понять Алекса, но со слухом у меня было все в порядке. И разговор наш в клинике я тоже помнила. Мы все обсудили. Верить больше я никому не буду. — Отвези меня, пожалуйста, к подруге. Я переночую у нее. Сможешь? Я поехала к Рите. Звонить не стала, зная, что подруга редко спит ночью. Темир пытался уговорить меня на гостиницу, предлагал альтернативные варианты с квартирами, но я остро нуждалась в дружеской поддержке. Она открыла сразу, словно ждала. Да… Она действительно ждала, только не меня. Красивая ночнушка под коротким халатом, макияж, уложенные волосы… Кажется, я кому-то обломала страстную ночь. — Саша? — удивилась Ритка и выглянула на лестничную клетку, проверяя, одна ли я. — Что случилось? Вместо ответа я всхлипнула и бросилась к ней на шею. Глава 4 — Что случилось? Почему ты плачешь? Поругалась с парнем? — Рита проводила меня на кухню и поставила на плиту молоко для какао. Она всех утешала порцией своего фирменного напитка, который обладал успокоительным эффектом. — Я в такой жопе, Рит, — я шмыгнула носом. — Ты себе представить не можешь. Мы расстались с ним, он хочет, чтобы я сделала аборт. С братом я тоже поругалась, он меня теперь ненавидит. Хотела уехать к Алексе, но мой паспорт оказался недействительным, да еще какое-то дело на меня завели. Может меня кто-то сглазил или я купила билет не в ту сторону? Почему так не ведет-то, а? — Это Семен тебя так? — подруга проверила разбитую губу и закусила кулак, шмыгнув носом. — Ты только не нервничай, нам нельзя с тобой. Сейчас выпьем вкусное какао и решим, что делать. Она засуетилась у плиты, добавляя щепотку корицы и еще какой-то приправы, название которой всегда скрывала. Когда мы с Леной просили рассказать рецепт, улыбалась, говоря, что сообщит секрет только своей дочери или унесет тайну с собой. — Рит, а какой у тебя уже срок? — я удивленно уставилась на небольшой животик, который продемонстрировал себя под случайно развязавшимся халатом. — У Лены не заметила, что уже видно. — Семнадцать недель, — она смущенно улыбнулась и поправила сорочку. — Мы уже начали пинаться. Но ты права, почти незаметно, я пока могу скрываться под свободной одеждой. — Фига се ты партизан! — присвистнула я. — А уже знаете, кто будет? — Девочка. Назову ее Виталиной, — она мечтательно улыбнулась. — Будет папина принцесса. Мужчины же любят дочерей сильнее. Балуют их. Ой, — встрепенулась и виновато посмотрела на меня, заметив, что я стала еще печальнее. — Ты не грусти, мы все решим. Пей какао и рассказывай. Как говорится, одна голова хорошо, а четыре лучше. Если конечно, ты не близняшек вынашиваешь. Это только начало. Я еще не до конца осознала свое положение, но в груди уже екало, когда говорили про радующихся скорому отцовству мужчин. Представив, как Ритин мужчин гладит ее животик, пытаясь уловить едва уловимые пинки малыша, как рассматривает снимки с УЗИ, едва не взвыла в голос от обиды. А чем я хуже? Почему мне достался мужчина, который чернел лишь от одной мысли про ребенка. Почему мой малыш никому не нужен и, даже не успев родиться, уже стал мишенью в криминальных играх? Хотя… Я все понимала. Я выбрала не того, для счастливого союза. Вестник — не тот человек, который будет нежно целовать округлый животик, а потом и маленькие пальчики. Алекс — не тот, кто с радостью встретит из роддома свою женщину. Он про это предупредил, но было уже поздно. Он сразу обозначил условия, но во мне уже зародилась маленькая жизнь и, я, сама об этом не зная, подписалась на все, не до конца поняв, во что это могло вылиться. Гордо сказав, что стала девушкой Вестника, я забыла добавить: кроме него в моей жизни больше ничего не должно было существовать. Только он и я, верно стоявшая за него спиной, поддерживающая во всем до последнего вздоха одного из нас. Важно вздернув нос, я переоценила свои силы. Такая жизнь не для меня. Я рассказала Рите все. Почти все. О том, что отец моего ребенка — Вестник, умолчала. Подруга сама завела о нем разговор: — А ты знаешь, что твой Артем работает на Вестника? — зеленые глаза загорелись азартом в предвкушении перемывки косточек. — Знаю, и что? — Нет, просто. Не укладывается у меня в голове, как ты и он… Ну, не сочетается. Тем более, ты вся такая у нас правильная, общалась всегда только с порядочными и культурными ребятами, а он работает на такого человека. — На какого такого? — ну да. Малецкий был очень порядочным, культурно изменяя мне для вдохновения с какой-то девицей. — Ты даже не знаешь, кто такой Вестник? — она закатила глаза. — Он весь город держит. Знаешь, какой красавчик? Как глянет, так все девочки текут. Она вдохновленно бросилась мне рассказывать про Алекса, накручивая пряди черных волос на палец, будто он перед ней, и она пошла в активный флирт. Подруга отзывалась о нем с таким восхищением, что во мне проснулась ревность. В ее забвении я грешным делом подумала, что Ритка беременна от Алекса и теперь мне зачитывала оды к своему любимому. Ну, не могла девушка, которая счастлива в отношениях с мужчиной, так восхищаться другим. В моем понимании не могла. На моменте обмусоливания очередной истории про Вестника в моей выдержке прорвала брешь сучковатая ревность и я брякнула: — А может я не от Артема беременна, а от Вестника. Как бы ты отнеслась к такой правде? — я прищурилась, наблюдая за реакцией подруги. Рита подавилась какао и закрутила пальцем у виска. — Я скорее поверю, что земля плоская, чем в то, что ты могла быть с Вестником! Ой, Сашка, не могу! Насмешила! — она принялась заливисто смеяться, вытирая проступившие слезы. — А что со мной не так? — я оскорбилась. — Са-а-аш, ну он мужлан! Грубый, резкий. Он жестокий убийца. Конечно, убийца очень привлекательный и обходительный, но ты бы с таким рядом не села. Вестник не для тебя, а ты не для него. Он бы не подошел к тебе, потому что рядом с ним всегда крутились другие девушки. Более раскрепощенные и непринципиальные, как ты. — М-м-м, — промычала я, кусая губы и сморщилась, почувствовав привкус железа во рту. Разгрызла едва затянувшуюся рану. — Ты на себя намекаешь? — Ну… — Рита отвела взгляд, думая, как смягчить назревающий конфликт. — Вот ты бы отсосала ему в первые два часа после знакомства в ВИП-номере клуба? — дождавшись моего ступора, она удовлетворенно кивнула. — Поэтому он бы на тебя и не посмотрел. Обычно у него все так и происходило. А вот Артем — совсем другое дело. Он ласкучий котик. Вон, какими глазами влюбленными на тебя смотрел. Тебе такой и нужен. Алекс бы просто уничтожил тебя и растоптал. — Да, ты права. Он бы меня просто растоптал, — только частица «бы» тут лишняя. Он уже это сделал. — Ладно, не будем о грустном. От кого ты беременна? Кто счастливый отец? — я игриво толкнула подругу в бок, ожидая подробностей. — На дне рождения познакомлю. Все потом, — она подмигнула мне и встала. — Пойдем, я постелю тебе, а твоего телохранителя на кухне положим. И еще посекретничаем перед сном. — Потом, так потом, — сказала самой себе под нос. — Главное, чтобы это «потом» меня не возненавидело заочно за обломанную ночь. Утром я пыталась собраться мыслями и решалась на поездку в полицейский участок. Это было нелегко. Я несколько раз переспрашивала Темира, точно ли нам нужно туда ехать и не ошибся ли он. Настаивала еще раз позвонить своему знакомому и все перепроверить. Мне уже было все равно на загранник, я была готова просто уехать на другой конец России и раствориться в неизвестности, лишь бы не видеться со следователем по фамилии Горюнов, который, как оказалось, меня все-таки ждал. О причинах мне никто не сообщил, но неприятное чувство шептало о трагическом завершении «свидания» с последующей отправкой в тюремные стены. Мое рыльце было в пушку, про сбитого парня я прекрасно помнила и до жути боялась, что про тот злосчастный наезд все же узнали. Рита все утро пыталась меня бодрить, отвлекая от безумных мыслей сплетнями про однокурсников, подружек и турецкие сериалы. При упоминании последних я вяло, но стала участвовать в обсуждениях. — Ты зачем черное надеваешь? — удивилась подруга, прекратив вещать про Намыка, который портил жизнь своему сыну все сорок серий. — На похороны что ли собралась? Хотя… Тебе очень идет, но я никогда не видела тебя в таком амплуа… — Мне нравится, — я покрутилась перед ростовым зеркалом. — Отзывается по настроению. Я готова, поедем? Мне нравилось, как я выглядела. Решила не заморачиваться. Волосы выпрямила, отпарила черное платье-футляр с капельным вырезом, из обуви — одолженные у подруги босоножки в тон платью. Нужно будет сходить в торговый центр и купить удобную обувь. Наверное, мне уже нельзя бегать на каблуке, а ничего кроме туфель я с собой не взяла. Хотя… Может мне уже это все не потребуется и через час-другой меня просто заластают за убийство человека. Подумав про приближающийся арест, сразу прекратила кривляться перед зеркалом. Мой внешний вид — заведомый траур по свободе. И это не могло радовать. В коридоре нас ждал Темир. В отличие от нас он уже несколько раз спустился к авто и обратно, что-то там постоянно проверяя. Сейчас вот тоже крутил в руках брелок и едва заметно нервничал. — Вы готовы? Нужно подождать немного. Какое-то хулиганье мне колесо прокололи. Жду ребят, пока привезут новое. Починить не удалось. — Это надолго? — обеспокоилась Ритка. Она все утро дергалась от телефонных звонков и будто пыталась скорее сбежать из дома. — Десять минут и поедем, пока подождите тут, я быстро, он уже приехал, — на ходу отвечая на звонок, мой телохранитель выскочил наружу, оставив нас наряженных и красивых, а кого-то красивых, но печальных, внутри. — Класс… — цокнула Ритка и села на пуф. — Ну, че. Ждем, раз такое дело. — А ты почему так нервничаешь сильно? — За тебя переживаю, — она отвернулась к зеркалу и стала поправлять идеально выглаженное красное платье. — Спасибо, но не стоит. Все будет хорошо, — я обняла ее сзади, целуя в щечку. Моя черноволосая мадам не растерялась, моментально запечатлев нас на селфи. Я прокомментировать не успела, как она уже опубликовала снимок в социальной сети. — Надо придумать оригинальную подпись. Что думаешь? — повернулась она ко мне. Ответить я снова не успела, потому что постучали в дверь. Не сговариваясь, мы подскочили к двери, торопясь на выход, посчитав, что это Темир. В тот момент у обеих вылетело из головы, что охранник взял с собой комплект ключей. Я выходила первая. Не сразу подняла взгляд, зацепившись ремешком сумки за дверную ручку. Когда расквиталась с ремнем, отшатнулась назад: передо мной стоял брат. Я попятилась обратно в квартиру. — Сема? Ты что тут делаешь? — с досадой воскликнула подруга, после чего я недоумевающе взглянула на нее. — Я к Саше, — Семен прошел в коридор. Он выглядел усталым, но спокойным. В своем наглаженном сером костюме он никак не походил на человека, который вчера вечером кидался на меня с проклятиями и пытался удушить. — Это и есть твой повод для усталости и лечь спать пораньше? — он обратился к Рите, кивая на меня. — Я же сказала, что сама позвоню, — подруга поджала губы и присела обратно на пуфик, косясь на меня с виноватым видом. — Я решил удостовериться, что она тут, — Семен закрыл дверь изнутри на щеколду и ухмыльнулся. — Поговорим, сестрен? Глава 5