– Ты видел там Нику? Ваня кивнул, не прекращая выть. Глаза его наполнились слезами. – А дядю Рому ты видел с Никой? Вой резко оборвался. Ваня жалобно всхлипнул. – Не-не-не, – выдавил он и погрозил Диме пальцем: – Плохо-нельзя. – Спасибо, Ваня, – мягко поблагодарил лейтенант. Большего он и не ожидал. – И вам спасибо, Галина Сергеевна, – обернулся он к женщине. – Я пойду. – Страшно! – успокаиваясь, сообщил ему Ваня. – Плохо. Дай! Дима с недоумением уставился на женщину. – Что дать, Ванечка? – пролепетала она. – Дай! – потребовал дурачок и протянул руку к кейсу. Дима вынул фотографии. Ваня уверенно выбрал фото Поклонникова. – Нельзя. Не-не-не! – заявил он и помотал головой. – Страшно! – ткнул он пальцем в снимок девушки и внезапно ударил по листу бумаги, выбив его из руки лейтенанта. – Что ты, Ваня? – вскрикнула Галина Сергеевна, бросаясь к сыну. – Постойте, – задержал ее лейтенант. – Нику кто-то ударил? – озвучил он свое подозрение. – Страшно-страшно! – подтвердил дурачок, наклонился и хлопнул ладонью по фото. – А как же дядя Рома? – Не-не-не, – всхлипнул Ваня. – Я понял, понял. Ромы там не было? Дурачок закивал. – Кто это был, кто ударил Нику? – Лейтенант не сводил глаз с подергивающегося лица парня. – Не-не-не. Не-не! – выкрикнул тот и с силой шлепнул себя по лицу. Галина Сергеевна метнулась к сыну, он снова завыл. – Уходите, Дмитрий Олегович! Достаточно! * * * Этого было совершенно недостаточно! Дима в одиночестве спускался с холма по обочине дороги и негромко разговаривал сам с собой. Дурацкая эта привычка появилась у него во время учебы – проговаривая, он лучше запоминал материал, а позже выяснилось, что и обдумывать проблемы у него лучше всего получается вслух. Конечно, если ты идешь по забитому людьми Невскому проспекту, от уха за воротник куртки тянется проводок гарнитуры и ты бурчишь что-то себе под нос, это никого не удивит. Но в Малинниках такое выглядело бы совершенно иначе. Поселковые бы точно решили, что молодой участковый немного того, с головой не дружит… «Даже если быть на сто процентов уверенным, что Ваня действительно что-то видел и я правильно его понял, то, блин, ни к какому месту его показания не пришьешь. Никто всерьез не будет рассматривать бред больного на голову человека, – рассуждал лейтенант. Он на миг представил, как рассказывает о своем эксперименте майору, и даже зажмурился. – Он не просто на смех меня поднимет, еще и перед всем районом опозорит. Ну на хрен!» Вот только отмахнуться от того, что произошло в доме у Охриповых, было вовсе не просто. «Не-не-не!» Вани-дурачка, искренние и полные отчаяния, накрепко засели у Димы в голове. Поверив больному парню, он автоматически становился виновным в том, что следствие взяло в разработку невиновного человека… Обливаясь потом под раскаленным до невнятного белесо-голубого цвета небом, он подошел к зданию поселковой администрации. Под железным козырьком крыльца у двери участка спиной к лейтенанту стоял человек. – Вы ко мне? – отдуваясь и доставая ключи, спросил лейтенант. Мужчина обернулся. – Вы местный участковый? – спросив, он с сомнением оглядел Диму с ног до головы. Лейтенант, раздраженный жарой, невеселыми мыслями и тоном незнакомца, в долгу не остался, оглядев того в ответ. Полный, высокий, рыжий. Красное лицо в пятнышках веснушек блестит от пота, светло-серая футболка потемнела на груди и под мышками, пузо нависает над ремнем синих хлопковых брюк… – Лейтенант Михайлов, – представился он незнакомцу и попытался протиснуться мимо него к двери. – Позвольте? – Жду уже час, – недовольно сообщил мужчина, но посторонился, давая лейтенанту возможность открыть дверь. – Приемные часы – по расписанию, – мысленно посылая визитера к черту, ответил Дима. – Что у вас? В кабинете было душно. Незнакомец запыхтел, хлопнувшись на стул. – Хочу заявить о краже. «Этого еще не хватало!» – подумал участковый. А вслух предложил посетителю представиться. Рыжий толстяк оказался приезжим, дачником, снявшим на лето один из садовых домиков у реки. – Лодку сперли, новую совсем! – возмущенно заявил он, пока Дима изучал его паспорт. – Лодку? – удивленно переспросил лейтенант. Оказывается, в поселке была еще одна лодка? Он насторожился. – Давайте поподробнее: что за лодка? Обстоятельства пропажи – откуда пропала, когда? – Да сегодня ночью! Я с утра порыбачить хотел, встал пораньше, пошел за сарай, где она у меня стояла, а там – пусто! Только брезент валяется. – Лодка стояла на участке? – удивился Дима. – Ну да. Надувная. Да у меня же фото есть! – засуетился посетитель, по паспорту – Ильинский Герман Яковлевич, доставая телефон из кармана. – Вот она, лодочка моя. Мотор-то я снял, он в сарае был, а лодка тю-тю. Вы уж поторопитесь искать, а то лето скоро кончится, мне в город уезжать. – Разберемся, – задумчиво сказал Дима, разглядывая увеличенный снимок на экране смартфона. – Пишите заявление, будем искать. Поминутно вытирая обильный пот, толстяк запыхтел над листом бумаги, а лейтенант внимательно к нему приглядывался. – Герман Яковлевич, когда вы приехали в поселок? – А? – мужчина поднял голову. – Тридцатого июля. Мы с женой уже второй год сюда внучку возим… А что? Речка есть, ягод полно, овощи – ешь не хочу – в магазине при теплице. Это только дураки в Турцию летят, а нам своя природа, родная, больше нравится. – Внучке сколько лет? – Шесть, – с гордостью ответил Ильинский. – На будущий год в школу пойдет. Участковый смотрел на ручку в толстых, как сардельки, пальцах Ильинского и думал о том, что третьего августа и эта его лодка уже была в Малинниках. Толстяк ушел, оставив заявление и все свои данные, и Дима принялся изучать неразборчивые каракули. Пропала лодка надувная из ПВХ BoatMaster 300 с двумя веслами, стоимостью двадцать тысяч рублей. Из особых примет на носу лодки имелся фирменный знак: желтая рыба, вписанная в овал. Правда, такой знак могли иметь все лодки этой марки. Другой приметой, уже более существенной, была свежая проклейка возле транца под мотор длиной около восьми сантиметров. По словам Ильинского, весила лодка совсем немного, около двадцати килограммов, и унести ее с участка через заднюю калитку, которая выходила к реке, мог даже подросток. Глава 9 Чужая лодка Майор позвонил участковому рано утром: – Михайлов, я звоню предупредить, что физрука вашего мы отпускаем. Не он это. Еще не дослушав, Дима едва не разорвался пополам: с одной стороны, он почувствовал облегчение, от которого внезапно ослабела рука с телефоном, а с другой – ужас оттого, что придется смотреть несчастному Роману Поклонникову в глаза. – Экспертиза не нашла совпадений в остатках тканей из-под ногтей жертвы с этим вашим альпинистом. Да и сам он, прямо скажу, на убийцу не тянет – раскис, как только фотографии с места преступления увидел. Весь пол нам заблевал, а потом вырубился. Пришлось врача вызывать, думали, помрет. Дали мы с тобой маху, лейтенант. Я буду после обеда, жди меня на месте. – Слушаюсь, товарищ майор, – отрапортовал Дима, чувствуя фальшь в собственном бодром голосе каждой клеточкой тела. – У меня здесь новости появились, так что вы – очень кстати.