Кристина отвела взгляд. – Я же просто дразню тебя, сама знаешь. Жена снова посмотрела на него – на ее ресницах блестели слезы. Пока Эдвард и Кристина молча сидели и жевали сэндвичи, она испытывала смешанные чувства – страх и в то же время любовь. Наконец она покачала головой и прошептала: – Мне очень страшно. Де Джерси отставил поднос в сторону и обнял жену: – Послушай, все будет в порядке. Теперь я могу рассказать тебе правду. Но ты и так, наверное, обо всем догадалась. У меня есть план. Нам придется покинуть Англию. Ты меня слушаешь? Кристина кивнула, по ее щекам заструились слезы. – Я люблю тебя, – тихо сказал де Джерси и снова занялся с ней сексом. Когда жена заснула, он еще некоторое время держал ее в объятиях. Наконец дыхание Кристины выровнялось. Де Джерси полежал рядом, нежно поглаживая ее по волосам, желая убедиться, что она не проснется. После он накрыл Кристину одеялом и проверил то, что осталось на подносе, – она выпила почти весь чай и съела половину сэндвича. Эдвард посчитал, что этого окажется достаточно. Он быстро собрал вещи, взяв лишь самое необходимое, а бриллиант положил в карман. Потом де Джерси спустился за портфелем. Он не оставил записки и вышел без оглядки на улицу через кухонную дверь. Де Джерси проследовал через безмолвный конный двор. В половине четвертого все еще спали. Он шагнул в стойло Флэш-Рояля и обхватил руками лошадиную морду. Ощущая тесную духовную связь с этим прекрасным скакуном, Эдвард затосковал и чуть не расплакался: – Прощай, сынок. Где бы я ни был, я буду следить за тобой. Шум вертолета разбудил нескольких конюхов, один сел в постели, чертыхаясь себе под нос, но вскоре звуки стихли, и наступила тишина. Кристина проспала все утро, не увидев, как подъехали к поместью трейлеры и забрали всех лошадей. Их купил миллиардер Шейх, а главным украшением его короны стал Флэш-Рояль. Глава 26 В поместье поднялся переполох, когда выяснилось, что де Джерси продал все без исключения. Однако персонал мог при желании перейти на работу к Шейху. Конюхи с замиранием сердца следили, как великолепного скакуна ведут в трейлер. Жеребец, как всегда, брыкался и норовил укусить сопровождающих. Ему даже сменили накидку на другую, в цветах конюшни нового хозяина. Тот стоял неподалеку, курил сигару и осматривал свои приобретения, затем прошелся по территории в компании ошарашенного Дональда Флеминга. Кристина проспала до полудня, не ведая о том, что особняк, как и все остальное, тоже продан. Проснувшись, она ощутила тяжесть во всем теле, будто к шее привязали свинцовый груз. Следом вернулся страх. Выглянув в окно, Кристина увидела оживление на конном дворе и предположила, что муж тренирует лошадей. Она приняла душ, оделась и спустилась на кухню, чтобы сделать себе завтрак. Как раз там она и узнала о случившемся, и не самым приятным образом. Новый владелец поместья оставил ей учтивое письмо с просьбой в течение недели освободить помещение со всеми вещами и мебелью. Кристина нашла полупустой пузырек со снотворным, который де Джерси оставил рядом с буханкой хлеба, когда делал тосты с сыром. Выйдя во двор, Кристина во всех подробностях услышала от работников, что произошло, но была столь огорчена, что не хотела ни с кем разговаривать. Она вернулась в дом и, бросившись к унитазу, опустошила содержимое желудка. Кристина никак не могла поверить, что муж не посвятил в свои планы даже ее. Она понятия не имела о продаже. Сначала Кристина ожидала, что он вернется и все разъяснит. К вечеру она все еще не смирилась с ситуацией, будучи не в силах мыслить трезво. Испытывая потрясение, она позвонила в колледж. Директриса сообщила, что еще не оплачены счета за обучение девочек. Она не сомневалась, что произошло какое-то недоразумение, но попросила впредь не задерживать с оплатой. Однако, если с этим возникли проблемы, не могла бы миссис де Джерси приехать и обсудить будущее дочерей? Кристина не знала, что и ответить. Она попросила к телефону старшую дочь, сославшись на экстренную ситуацию семейного характера. Сдерживая эмоции, Кристина велела Наташе и Леони вернуться домой, пообещав, что расскажет обо всем при личной встрече. Девочкам следовало сесть на ближайший поезд, чтобы Кристина забрала их с вокзала. Она столкнулась и с другими трудностями: позвонив в банк, чтобы обсудить оплату школьных счетов, Кристина узнала, что их совместный с де Джерси банковский счет пуст. Кроме того, существовала задолженность по займам. Кристина обнаружила неоплаченные счета из местного продуктового магазина и от виноторговца, а также за корм лошадей и визиты ветеринаров. Телефон разрывался весь день, пока она просто не сняла трубку, положив ее рядом. Кристина больше не могла выслушивать жалобы. Бумаги, которые она нашла в столе де Джерси, приоткрыли лишь часть правды об их долговой яме. Собрав воедино остатки сил, Кристина направилась к Дональду Флемингу, который был не менее потрясен. Она узнала, что уже некоторое время большинство работников не получали зарплату. Кристине стало стыдно, и она ничего не смогла ответить Флемингу. Тот совсем расклеился и разрыдался прямо в ее присутствии. – Как он мог так поступить? Даже ничего не обсудил со мной, – повторял Дональд. – Мне очень жаль, – ответила Кристина, попятившись к двери. – Ужасно жаль. Флеминг посмотрел на миссис де Джерси и покачал головой: – Не могу поверить, что он так поступил, не доверился мне. Я ведь проработал на него почти двадцать лет. – Столько же я была замужем за ним и… – Подбородок Кристины задрожал. – Я вернусь позже, и мы поговорим. Простите, я не могу сейчас ни о чем думать. Кристина выбежала из кабинета. Войдя в дом, она даже не нашла в себе сил снять пальто. Чем больше она узнавала, в какой тяжелой ситуации оказалась, тем проще было пережить сердечную боль и смириться с поступком де Джерси. Пришлось признать, что он заранее спланировал побег и вряд ли собирался вернуться. Кристина не хотела вспоминать, как прошлой ночью они занимались любовью. Она сидела за кухонным столом, не в силах унять рыдания. Стоило вытереть слезы, как они набегали вновь. Кристина с трудом поднялась на второй этаж, где приняла душ и переоделась, приготовившись встречать дочерей. В спальне ее вновь захлестнуло чувство утраты. Она плюхнулась на кровать, по-прежнему ощущая на простынях запах мужа. Он словно бы находился рядом. Ее тело снова сотрясли рыдания. Немного успокоившись, Кристина переоделась и поехала на вокзал за дочерьми. Она вела себя как ни в чем не бывало и ничего не сказала дочерям, пока они не добрались до дому. Только там Кристина открыла им страшную правду: отец, скорее всего, оставил не только дом, но и их. Она оказалась на распутье. Если Эдвард собирался возвращаться за ними, как обещал, то не стоило посвящать девочек в подробности. Кристина прокручивала в голове разговор с мужем прошедшей ночью, вспоминая его признания в любви. Однако теперь она знала, что он опоил ее снотворным. Кристина не смогла дать ошарашенным дочерям разумных объяснений происшедшего. Не собираясь рассказывать все, что знала, она тем не менее пыталась смягчить удар, объяснив, что де Джерси испытывал огромные финансовые трудности, с которыми, очевидно, не справился. Растерянные и грустные мордашки девочек лишили ее самообладания, и она снова разревелась. Спустя двадцать четыре часа де Джерси так и не вышел на связь. У Кристины не оставалось времени на мысли о том, как она будет жить без него, слишком много неотложных дел легло на плечи. Она стала обдумывать, какие ценные вещи можно продать, но предательство мужа, словно тяжелая темная туча, омрачало все ее дни. Кристина пребывала в подавленном состоянии, когда к дому подъехали две патрульные машины. Старший суперинтендант Роджерс с женщиной-офицером Труди Грейнджер нацелились на Эдварда де Джерси, а офицерам предстояло опросить персонал конюшен. Руководитель отряда также направил людей к Дрисколлу и Вилкоксу. На подъезде к дому Роджерс увидел грузовые фургоны, стоявшие у распахнутой двери. – Что-то мне это не нравится, – пробормотал он, выбираясь из машины и разминая ноги. Старший офицер вперевалку двинулся вперед. Носки его ботинок расходились в стороны, а голова выдавалась вперед, как у черепахи. Однако отличительной особенностью были пронзительные, невероятно голубые глаза, которые, казалось, ничего не упускали из виду, но, когда он улыбался, вокруг них собирались морщинки, и складывалось впечатление, что на самом деле Роджерс – не более чем веселый добряк. Во многих отношениях таким он и являлся, но под маской скрывался человек крутого нрава. Главный суперинтендант Роджерс постучал в открытую дверь. Когда никто не отозвался, он прошел по коридору, минуя картонные коробки, еще не до конца заполненные. – Здравствуйте! – крикнул он, но опять не получил ответа. Роджерс прошел в гостиную. По радио играла музыка станции «Классик FM», а Кристина де Джерси заворачивала в газету хрустальные бокалы. Старший офицер громко постучал по двери. – Если вы пришли за серебром, я еще не готова, – сказала Кристина. Он показал ей удостоверение. – Я старший суперинтендант полиции Роджерс, – сказал он, – а это констебль криминальной полиции Грейнджер. – Вы пришли насчет моего мужа? – запинаясь, спросила Кристина. – Я бы хотел поговорить с ним, – ответил Роджерс. – Я тоже. Вот только его здесь нет. Я понятия не имею, где он. Кристина вытерла о фартук руки, перепачканные в газетные чернила. – Могу тогда я поговорить с вами? – Да, но я понятия не имею, где Эдвард. Он продал поместье и дом. Как вы видите, я вынуждена съехать. Другого выбора у меня нет. Новый владелец дал мне лишь неделю. Роджерс улыбнулся, пытаясь успокоить Кристину: – Миссис де Джерси, не возражаете, если я выключу радио? – Нисколько. – Она сняла фартук и заплакала. В комнате появились две девушки с серебряными канделябрами. – Поставьте это на место! – прикрикнула на них Кристина. Роджерс шагнул к Наташе, кивнув ей в знак приветствия. Не успел он задать вопрос, как Кристина обняла девушек, словно защищала: – Это мои дочери, Наташа и Леони. Вы не будете с ними разговаривать, хорошо? – Сейчас нет, – согласился Роджерс, глядя, как Кристина выгоняет девочек из комнаты. – Они только что приехали из колледжа, – сказала она. – И ничего не знают о… – Кристина прерывисто вздохнула, пытаясь совладать с собой, – …о продаже. У нее не сразу вышло успокоиться. Роджерс отвел миссис де Джерси на кухню и спросил, можно ли его офицерам сварить кофе. – Конечно, – отрешенно ответила Кристина. Старший офицер сел за кухонный стол. В этой комнате тоже стояли упакованные коробки и ящики с фарфором, готовые к перевозке. – Я решила сдать все оставшееся имущество на хранение и пожить пока у отца, – сказала Кристина. – Дочери сейчас ужасно подавлены. Они только что вернулись домой и ничего не знают, – повторила она. Кристина достала салфетку и прочистила нос. Роджерс не торопил миссис де Джерси, вкрадчиво разговаривая с ней о переезде – о чем угодно, лишь бы успокоить ее и вывести на нужный разговор. Старший офицер уже понял, что Кристина располагала необходимой ему информацией о своем муже. После чашки кофе и сигареты она немного пришла в чувство. – Мне нужно задать вам несколько вопросов, – проговорил Роджерс. – Это касается долгов? Он повсюду должен денег. Мне даже пришлось снять трубку с телефона и оставить лежать, потому что после новостей о продаже поместья тот не замолкает.