Йесс, говорила Саня, вытянув шею, будто хотела всунуть голову в экран. Йесс, йесс, йесс, твердила она, прихлопывая по коленям. Ее догадка подтвердилась: файлы с паролями быстро нашлись, и в каждом из них был указан путь. «Ты думаешь как она», вспоминала Саня, пританцовывая за столом: уже треть архивов благополучно распаролилась. Внутри были какие-то формулы, но она пока не вникала и продолжала поиск. Лёшик позвонил через две минуты. («Всё-таки я первая, бе-бе-бе», радовалась Саня.) Они договорились дойти до срединного файла 078.rar, и потом встретиться… где? Ясно, что у Сани не вариант. У Лёшика?.. – А давай знаешь у кого… – вдруг предложила она. – Давай у той тетеньки, от которой я всё знаю. Она странная, но при этом нормальная, ты ее не бойся. Она… нет, в зеркале она очень даже, там всё в норме. Но она… странная, да. Увидишь. Жаль, что Сударыня отстала от жизни и не пользуется гаджетами, думала Саня, перемахивая через лужи (опять всё таяло). Надо будет ей телефон подарить, вот что. Простенький, типа Fly… или нет, андроидом она себе мозг сломает, лучше старый айфон какой-нибудь, десятый или одиннадцатый… Вот и тот самый туннель. Тот самый «Евроблин». Тот самый гараж, то самое парадное… Неделя, думала Саня. Всего неделя, а кажется, будто сто лет. Или сто тыщ, или сто миллионов. Хотя для человека одинаково – что сто, что мильон: всё равно люди столько не живут. Это просто цифры. Их можно умножить на сколько захочешь, и что-то там изменится; а жизнь будет такой же. Жизнь – это не цифры, думала Саня. Жизнь – это бесконечность, и плевать, сколько лет ты прожил – тринадцать или девяносто девять. Или даже сто семь. Любая жизнь бесконечна, и моя тоже, даже если меня убьют прямо сейчас. Тогда будет плохо другим, а не мне, – вдруг поняла она. – Будет плохо Юле, Лёшику, Сударыне и всем, кому плохо без меня. А моя бесконечность не изменится. Только, может, мне будет больно… Закусив губу, Саня набрала «32К». Домофон курлыкал, а она ждала. И весь город ждал, хлюпая ошметками вчерашней зимы. Самой не захлюпать бы, думала Саня, вдавливая мокрень обратно в горло. Почему-то пахло гарью. Почему?.. Где-то мусор жгут?.. На секунду показалось, что из домофона сейчас крикнут, как в тот раз – «кто-о-о?» Дурацкие мысли мелькнули и ускакали, – а дверь вдруг открылась сама. Без всяких слов. – Это я, – на всякий случай сказала Саня, входя в парадное. Они с Лёшиком договорились встретиться прямо там, у Яны. То есть у Сударыни… Лёшище всегда опаздывал, – наверно, еще нет его… Саня поднялась в лифте. Постучала в приоткрытые двери (всё-таки Сударыня знала ее мальчиком, да и мало ли). Переступила через порог… И чуть было не вылетела обратно. На нее смотрел какой-то дядька. Огромный и бородатый. В его глазах читалось то ли «я не виноват», то ли «не трогайте меня», – только это и остановило Саню, которая приготовилась уже включить третью космическую… Кого-то он очень напоминал. Это не манекен, сказала себе Саня. Да это же… это… – Ну, вот все и в сборе, – вышла из комнаты Сударыня («уфф», выдохнула Саня). – Я уже знаю от своего нового друга, что вам улыбнулась удача. Здравствуй, теперь уже Александра! – подошла она к оцепеневшей Сане. – Конечно, я узнала тебя, как ты узнала Алёшу. Чуткие всегда узнают друг друга, что бы ни случилось… – Привет, – грустно шепнул бородач, когда они проходили в комнату. Лёха?.. Значит, вот оно что. Вот оно… но как же так?! – …Мы всё нашли, – дрожащим голосом говорила Саня. Сударыня внимательно ее слушала. – Всё восстановили, распаролили… У нас всё есть. Не знаю, те это формулы или не те, других там не было. В общем, всё, что было – всё у нас. Вот только одна проблема… Проблема в том, что мы всего этого не понимаем. Яна – она ведь была рядом с нами примерно как Никола Тесла. Мы не понимаем и не знаем, что с этим делать. Я просмотрела пока штук двадцать файлов – там сплошные формулы, я понимаю одну из десяти… Нужен кто-то, кто поймет, что с этим делать. Крутой математик. Или физик, ну, или хотя бы прогер высшего класса… Сударыня сверлила ее своими лазерами. – Хорошо, – сказала она. – Оставьте мне то, что вы нашли, и я поищу такого человека. Какое имя ты назвала? – Имя? какое еще имя?.. А! Тесла, что ли? так он уже давно… – И вы ищите, ищите и пробуйте, слышите меня? Слышите меня?! Ни от кого и никогда не зависело так много, как сейчас зависит от нас, Алёша и Александра. Хорошо, что один из вас – женщина, – сказала она Сане. – Это почему еще? – вытаращилась та. – Когда у мужчины заканчиваются карты – у женщины всегда остается туз в рукаве. Уж я-то знаю… *** – Она вообще кто? – спрашивал бородач Лёха у Сани, когда они шли обратно. – Ты говорила, никаких фокусов с зеркалами, а я видел, что она… – Тоже за черную ткань полез? – усмехнулась Саня. – Не вынесла душа поэта?.. Ну, кого-то же ты видел там всё-таки, не пустоту, да? Значит, не манекен. Было странно вслух произносить это слово – «манекен». Так же странно, как видеть рядом громилу с бородой и называть его Лёхой. Лёха… – Как это получилось? – всё-таки спросила Саня. – Что? – Ну… вот это, – Саня повела рукой. Она не знала, как сказать словами. – Ты о чем вообще? – Ты… ты что-то хотел мне рассказать с утра? Или мне показалось? – А. Ну… особо нечего рассказывать. Просто… раз мы так общаемся с тобой… Просыпаюсь, знаешь, со стрёмным чувством – будто я совсем еще пацан. Будто не было вот этих двенадцати лет, вылетели куда-то, а я вот только вчера на уроки ходил, сачковал. Хоть и помню, как всё было – как заканчивал, выступал от города, вот эту бронзу на областном, как физруком пахал всё время… И с тобой, когда мы вчера после автобуса… – Ясно, – Саня сжала кулаки. – А под утро тебе приснился сон, как у нас первая любовь. И даже чуть-чуть больше. Или не чуть-чуть. Ты как взрослый человек, конечно, таким фантазиям ходу не даешь, но всё равно тебе понравилось, как мы вчера… Вот и просится из тебя этот сон, требует, как собачка: покорми меня! Об этом ты хотел мне на самом деле?.. Она говорила отчетливо и жестоко, – тем жесточе и отчетливей, чем сильней приходилось давить слёзы. Шкафообразный Лёха от каждого ее слова горбился, пока не стал почти такого роста, как она. – Вообще-то я… – бормотал он, – вообще-то никогда… И ты сама ко мне на «ты»… и на колени… что я, прогонять, что ли… – Знаю. Спасибо, что проводил. Они подошли к ее подъезду. Лёха сделал шаг к ней, но Саня уже тыкала ключом в домофон. Пахло горелым – теперь уже явно, до щекотки в носу. «Грандиозный пожар в Центральном архиве… – читала Саня в новостях, пока ехала в лифте, – источник возгорания локализован… сгорел реестр подлинников Секретного отдела…» – Не открывай окно, – сказала ей дома Юля, тоже согнутая, будто постаревшая. – Их делишки хуже хлорки, лучше бы не дышать ими… В полвторого ночи позвонил Лёха. Саня уже успела уснуть и целых шесть звонков думала, отвечать или нет. – Эй, время знаешь? – всё-таки ответила она. – Дети по ночам спят, забыл? – Ты файлы Янины смотрела? – Файлы?.. Ну? – Нашла там ссылки? – Ну, нашла. И?.. – Поняла, что это? – Ну. Ссылки. Лёш, давай зав… – Так поняла или нет? – Эээ… Ну, там домен, по-моему, какой-то один и тот же, прикольный, раньше не видела таких… Я собиралась завтра ссылки проверять, Лёш. (По телефону снова казалось, что это всё тот же Лёха.) Что за кипиш ночью? – Не проверишь. Это даркнет-ссылки. – Чего? – Того. Onion – даркнетовский домен. То есть псевдо-домен. Не знала? Саня приумолкла. – Вот то-то и оно… Сильно похоже, что всё это дело туда уходит, в даркнет. Ладно, завтра разберемся, сладких снов… Глава 10 в которой всё серьезней, чем казалось Даркнет… Конечно, Саня слышала о нём. И все слышали – в ее школе так точно. И время от времени делали вид, что освоились там, как у себя на кухне, и вообще – нет в жизни ничего проще и скучней, чем разминировать клад за пару битков1. И Саня тоже делала вид, хоть и никогда не связывалась ни с какой химией2, и даже думать об этом ей было противно, будто кто-то скреб пальцем по мокрому стеклу. А так-то у нее и Тор стоял, но почти всегда без дела. Только если надо фильм с вражеского ресурса, а VPN висит. ____________________ 1Найти спрятанный наркотик за пару биткойнов (прим. авт.).