– Дипломы?.. – Ну да. У меня их больше, чем у нас в квартире места. И от Гугла есть, и от Adobe… Ровно наоборот, вдруг понял Саня. Это очень похоже именно на комнату гения. Так похоже, что он снова стал стесняться, хоть уже и почти освоился. – А это кто? – спросил он, показав на парня с опухшими глазами. – Жанна д`Арк. – Упс, – вспомнил Саня. – А… почему… (он все никак не мог подобрать слова для этого «почему») …почему ее так много? – У нас с ней особая связь, – сказала Яна и раскрыла ноут. – Мы чуем друг друга. Я чувствую, как она верила и… и как горела. И во сне тоже. Знаешь, что такое сны? – Нууу… в общих чертах… – Фрейд думал, что это бессознательное являет нам себя. Нейрофизиологи думают, что это сгружаются данные из верхнего слоя памяти в нижний, а мы наблюдаем, тксзть, копирование файлов. Все они правы, но… Ноут загрузился, и Яна открыла какую-то софтину (небось свою, подумал Саня). – А еще сны – это выход в другие миры. В альтернативные вероятности, чтоб не так банально. Ну, в спайки между ними. Только специфика в том, что ты смотришь их в режиме просмотра: видеть видишь, слышать слышишь, а редактировать не можешь. Правда, эту галочку – «режим просмотра» – можно попытаться снять… Смотри. Саня уставился на экран. Там были одни буквы-цифры. – Это код, – сказала Яна. – Мне так привычнее. Ну ладно, вот: – она переключила что-то, и вместо цифр появился шар. – Это модель нашего мира. Не планеты Земля, а – ты понял, да? – Угу. – А теперь смотри, – она переключила еще что-то, и вдруг шар приблизился в сколько-то там тысяч раз. Вблизи он оказался не ровненьким, как и Земля, а сделанным из плетения зигзагов, будто миллионы зеленых кардиограмм сплелись между собой. Наверно, это сердца всех людей на Земле и то, как они связаны, думал Саня. Яна клацала мышкой, и сквозь зеленые зигзаги вдруг стали проступать другие, красные. Казалось, что они почти совпадали, но Яна приблизила еще больше, и Саня увидел, что они не пересекаются. – Это цепочки детерминации двух миров. Видишь – они полностью замкнуты. А теперь самое интересное… Она приблизила еще больше – так, что одна из зеленых змеящихся нитей стала толстой, как канат, – клацнула еще пару раз, и Саня увидел, что нить расщепляется, как секущиеся волосы. Все ее ответвления растворяются, уходя в никуда, кроме основного, зеленого. – Это эвклидово измерение. А это, – она снова клацнула, – это уже квантовое. – И сразу все ответвления превратились в полноценные красные нити, которые нигде не растворялись, а вились параллельно зеленой. Такие нити росли буквально из каждого ее миллиметра, как иглы из кактуса. Яна увеличила еще, и стало видно, что непрерывной зеленой нити нет, а есть постоянные расщепления ее на две, наползающие друг на друга, как черепица. – Это цепочка детерминаций в бинарном режиме. Можно представить его как режим «да-нет». Да – зеленая линия, нет – красная. Каждое мгновение каждая линия делает, так сказать, этот выбор. В зеленой реальности он такой, а в красной, – она переключила, – такой. (Картина мгновенно изменилась: теперь красные линии были основными, а зеленые – ответвлениями.) Этот бинарный режим – жуткое упрощение, необходимое для работы, и всё. Вот тебе более полная картина, – она клацнула еще раз, и отдалившийся шар вдруг начал цвести всеми цветами радуги – зеленым, желтым, лиловым, белым, оранжевым, – пока не уплотнился и не стал темнеть, превратившись наконец в плоскую черную тарелку. – Все. Коллапс, – сказала Яна и закрыла программу. – Так будет, если все альтернативные миры разомкнутся друг в друга. Но мы с Жанной этого не допустим. – Вы с Жанной?.. – С призраками я не общаюсь, не бойся, – улыбнулась Яна. Улыбка у нее была щемящая и немного жуткая, как у Сударыни. – Просто и она была боец с тьмой, и… Идем на кухню, а то мне мама коллапс устроит. «Вот и встретились два одиночества» – вертелась в Саниной голове дурацкая фраза, когда он возвращался домой. Было поздно, что-то около одиннадцати, и как всегда зимой, казалось, что день так и забыли включить – темное утро незаметно перешло в такой же темный вечер. Но и темень, и слякоть, и фонари в лужах – все было теперь другим: не тоскливым, а живым и таинственным, будто из каждого сугроба росли цветные нити альтернативных миров. Вот я обошел клумбу слева, – думал Саня, – и открыл зеленую линию; а обошел бы справа – открыл бы красную. Если бы, скажем, промочил там ноги и простудился… Но она права: это слишком просто. По правде всё намного сложнее… – А теперь я жду вопросов, – сказала Яна за пять минут до его ухода. – Ты ведь у нас Мастер Вопросов, да? – У меня будет очень, эээ, эвклидов вопрос, – сказал Саня. – Ты когда придешь в школу? Самые главные вопросы – «как это – быть девочкой?» и «как это – быть гением?» – он не только не задал, но и не озвучил сам себе. И еще было много других вопросов, которые он боялся думать. А этот вопрос был и важным, и таким, который можно думать. И можно даже его спросить, если поднапрячься. – Ой, не знаю, – развела руками Яна. – Столько всего… – В пятницу контроша по физике. Ты же ее одной левой за пять квантовых микросекунд, да? – Ой. Ну, наверно, буду тогда. – Правильное решение. Ну… то есть пока, что ли? Он прокручивал про себя этот диалог – слово за слово – один, другой, третий раз, стараясь не забыть ни одного Яниного взгляда. И когда пришел домой, и Юля с красными глазами полезла обниматься – на неё находило иногда, – продолжал прокручивать, улыбаясь и шевеля губами. В онлайн Яна так и не вышла, он всю дорогу проверял, так что можно было ложиться спать. Ему вдруг захотелось рассказать всё Юле, вот прям забить на все эти непонятки и рассказать… только уже завтра. Завтра он всё-всё расскажет ей; а сегодня – спать. В душ, в одно место – и спать. Ничего так понедельничек, говорил себе Саня, вытирая голову у зеркала. Получше многих выходных. По коридору прошла Юля – пожелала спокойной ночи. Саня ответил, скорчил ей рожу и повернулся обратно. И потом бешено, чуть не сорвав дверь, влетел к ней – посмотреть. Посмотрел. Ничего не сказал и медленно вернулся к зеркалу. Там было всё как надо. Саня как Саня, дверь как дверь, коридор как коридор. И ничто не говорило о том, что секунду назад в зеркале вместо Юли была сгорбленная старуха. Глава 4 в которой будет шанс узнать главное – Так, поехали, – сказал физик Пол-Иваныча. (Ну да, Павел Иванович, но кто ж так говорит?) – Всё! Контрольная. Яны не было. И вчера она не ответила, когда Саня спросил – «ты будешь?» (еще и «ау» добавил). Ясно, что онлайн не показатель, – но всё равно могла бы хоть глянуть. И эти четыре дня (то есть три с хвостиком) она отвечала так, будто за ней стоял кто-то с хворостиной и заставлял – «а ну давай отвечай этому, блин, занудному Сане». Девять фразочек: три во вторник, целых шесть в среду и ни одной вчера. Аккуратненько, экономно так – возле Саниных простыней в четыре экрана. Конечно, она вся в своих научных этих, ей не до Саниных излияний… хотя что он такого писал? Всё про ее спайки-детерминации – реально втянулся, интересно же. И про Жанну д’Арк. «Посмотри фильм «Начало»», говорит. Саня узнал его: это оттуда распечатка у нее в комнате. Крик Жанны, когда ее начал жарить огонь, до сих пор стоял у него в ушах, и фиг еще сколько будет стоять; и потом во сне Саня то ли спасал кого-то от огня, то ли горел сам, и конечно, не спас и не спасся, и всё было очень плохо, и сейчас всё тоже очень плохо, хоть никто и не горит… И не дозвониться к ней, естественно. Хоть Саня и пробовал всего только один раз – вечером во вторник (не зануда же он, в самом деле). И еще вчера, но это не считается, раз она не отвечает, это уже за форс-мажор… – Та-ак. Семь минут контрольной – от тебя ни ответа ни привета. Глючит? Над бункером №666 нависло Пол-Иваныча. Такой большой, будто целый, влезла в голову древняя хохма. Спокойствие, только спокойствие: ползущие щеки выключаем, активируем режим турбо, равнение на экран, где тут у нас это… Блиин! – Ты еще даже не открыл задачи? Очевидное-невероятное! Прямо Никола Тесла!.. Великий изобретатель висел прямо над Саней, поглядывая на него проницательным черным глазом. Яны на вас нет, подумал Саня, пытаясь вникнуть в формулы. И вообще ее тут нет. Где-то есть, а тут – нет. Почему, когда кого-то нет – кого-то нужного, в смысле, – из тебя будто чип какой-то вытащили, и ты пытаешься без него загрузиться, но фига с два?.. Понятно, что ему поставили за эту контрольную. Тоже мне, бином Ньютона. Что еще могли поставить-то?.. А всё она. (Саня знал, что Яна тут ни при чем, но думать так было совсем грустно, и он думал, как думалось.) Остальные пятничные уроки прошли на том же уровне – у плинтуса и ниже. К концу дня хотелось всех убить, и Саня никого не убил только потому, что устал. Как-то глобально, титанически устал, на уровне процессора и материнки. Домой он брел медленно, глядя под ноги. Прятался от Лёхи, не ответил на его звонок. И вообще – старался быть невидимкой. На полпути, когда впереди уже светилась родная высотка, он вдруг резко забрал влево и зашагал прочь от дома, чем дальше – тем сильнее ускоряя шаг. «Ну и что, что без спросу? Ну и что, что занята?..» Внутренний зануда бомбил в пух и прах эти «ну и что», но Саня знал, что если послушает его – никуда не пойдет, и не слушал. Дорогу он более-менее помнил – по крайней мере, оттуда, где они наткнулись на манекенов. С домом было сложнее: вся ул. Отважных была застроена панельками, одинаковыми, как ящики на складе овощей. 8 этаж, 32-я квартира, – это Саня засек железно; а вот дом… Вроде и понятно, что делать – везде тупо трезвонить в 32-ю, – но… «Простите, а Яна тут живет или нет?..» Так, что ли, говорить? Или как?.. Или просто – «это Саня, мне к Яне»? А если папа ее подойдет? Или какой-нибудь дальний родственник? «Саня? Какой еще Саня? Яна занята, у нее завтра конференция в малом зале академии наук и симпозиум в большом. Иди лесом и не мешай гению…» Ясно, что выход только один (ну, или еще один тоже был – забить и идти домой), – но Саня никак не мог решиться и застыл у гигантского ящика, желтевшего в темноте расплывчатыми сотами. Казалось почему-то, что очень темно и будет еще темнее, хоть и фонари были, и небо горело мертвенно-золотистым светом города и его огней. Ну давай же, понукал он себя, зачем-то вглядываясь в окна… Одно из них вдруг полыхнуло изумрудной вспышкой. Это могло быть что угодно: фонарь, игрушка, просто видео. Гарри Поттер, первая серия, думал Саня. Смотрят в темноте, чтоб по нервам… Или нет, не могло быть. Слишком ярко… или здесь слишком темно? Так или иначе, но минуту спустя Саня был у этого парадного и тыкал в «32К». Гудок, еще гудок… еще… и еще… и еще… и еще… Никого, понял он то ли с досадой, то ли с облегчением. Попробовать для виду соседний дом, и… И как только он это понял – домофон заскрежетал и выпалил в него надрывным криком: – Кто-о-о-о?!.. Как в «Начале», мелькнуло у захолонувшего Сани. Когда Жанна… – Это я! – заорал он в динамик. – Саня! Одноклассник!.. Домофон курлыкнул – открыто, мол, – и Саня влетел в лифт, не успев понять, кто кричал. Никогда лифт еще не тащился так медленно на этот, блин, восьмой этаж, который как восемьдесят восьмой…