Выскочив в коридор, Саня сразу увидел приоткрытую дверь, и в ней – Янину голову. Остановился. – Что? – спросил он (хоть это его надо было спросить – «что?»). Голова неподвижно смотрела на него. Потом сказала «идём» и исчезла за дверью. Яна была бледная, взъерошенная и тяжело дышала. Кроме нее, в квартире никого не было. – Что случи… – начал Саня и умолк. – Хорошо… что ты… пришел, – сказала она. (Саня даже не обрадовался.) – Я… в общем, одной нелегко. Идем, – она поманила Саню. – То, что ты пришел – это не просто так. Наверно, надо тебе рассказать. Идем. – Что рассказать? – спросил Саня, идя за ней. В прихожей что-то изменилось. Он не сразу понял, что, пока не заметил черную ткань, наброшенную поверх зеркала. Так делали, когда в доме покойник. – Всё, что смогу. Тебе надо знать. Как же я раньше не поняла: тебе надо знать. Именно тебе. Я была слишком самонадеянна, думала, что я Жанна… – Кто-то умер? – спросил Саня. – Не в том дело… А, ты про зеркало? Не смотри на него. На всякий случай… Идем ко мне, – она впустила его в комнату. – Садись. Саня сел на тахту. Хотелось зажмуриться, но было нельзя, и он смотрел на Яну. – Слушай. Я сделала это. Всё работает. – Что работает? – И провела испытания. Можно сказать, успешные. Понимаешь, я открыла одну штуку. Точнее, формулу. Формулу раззеркаливания. – Раз… зеркаливания? – повторили Санины губы, сухие, как наждак. – Погоди. Знаешь, что такое зеркало? Это же не просто оптический эффект, как думали все. Про замкнутость эвклидова мира помнишь? Так вот. Зеркало – еще и единственная в эвклидовом мире точка, точнее, поле контакта вероят… Хотя это не главное. Яна села на корточки напротив Сани, чтобы смотреть ему в глаза. – Пожалуйста, верь мне. Это важно, правда важно. Я знаю, выглядит как бред, но… Хорошо, что ты пришел. Мне кажется, как раз ты и поверишь… а сейчас нужно, чтобы кто-то еще. Самое главное – это они. Понимаешь, Сань, я залезла, куда не надо, но это не зря. Есть большая опасность. – Кто «они»? – Они. Есть люди, которые… И если они меня найдут… Раздалось оглушительное курлыканье. Саня подпрыгнул до потолка, хоть и понял – «домофон». – Кто это? – заметалась Яна. – Это с тобой? Ты звал кого-то? – Может, мммама? – непослушными губами спросил Саня. – Не должна, я же… Кто-о-о? – крикнула она в динамик так же, как и ему. В ответ булькнуло что-то непонятное, но Яна нажала кнопку. – Кто это? – спросил Саня. – Всё нормально. Это Алёша, – сказала Яна и вышла открывать дверь. «Какой еще Алёша? Брат? Коллега-математик?» – думал Саня, выходя за ней. Но это был, блин, не брат и не коллега, а качок Лёха собственной персоной. Он удивился Сане так же, как Саня удивился ему. Сказал «о, а ты чё тут делаешь», подошел к Яне, обнял ее и чмокнул в волосы. – Хорошо, что ты пришел, – опять сказала Яна, только теперь уже не Сане. – Хорошо, что вы пришли, люди. Идем, Алёш, и постарайся понять то, что я скажу. – Она всегда такая, – подмигнул Лёха, входя в обнимку с Яной. – Всегда? – вдруг крикнул Саня. – А ты чё орешь? – Она сказала, что… – Саня хотел сказать – «что именно я должен знать», но осекся. – Она у нас любит говорить, это да, – гоготнул Лёха. – Ребят, идемте, – требовала Яна. – Сейчас не до шуток, Алёш, пойми… – Дык я понимаю, – сказал тот. – Только это… пивас есть? Я так и думал. Слуш, не в падлу, а, – повернулся он к Сане. – Тут под домом «Жуй-Маркет», сбегай – одна нога здесь, другая там? А то я чёт подустал… – Ему не продадут, – сказал Яна. – Он же не ты… – Ну, хоть безалкогольный… – Пойду я, – сказал Саня, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Всем пока! – Ну Сань! – дернулась она, чуть не плача. – Что ж ты… не понимаешь, что ли? Черные дыры кричали и умоляли. На Саню еще никто никогда так не смотрел… но нет. Всему есть предел. – Обиделся, чудило, – ухмыльнулся Лёха. – Не сцы, жизнь – она такая штука… – Пойду! – снова сказал Саня, или даже крикнул – так получилось. – Еще домашки дофига, ну, и это… вы тут не скучайте без меня, – скороговоркой выпалил он, стараясь не смотреть на Яну. – А за пивом как-нибудь сам, ладно, Лёх? – и вылетел к лифту. Яна еще кричала что-то, но он не слушал. Подождал лифт полторы секунды – и рванул по лестнице, налетев на мусоропровод. «Если бы она попросила – Сань, останься…» – думал он, прыгая через три ступеньки. Хоть и знал, что не остался бы. На этой вонючей лестнице могли быть гопы, и это было хорошо – Саня тогда размазал бы их по бетону. Или они его, – тоже хорошо… Он выскочил во двор, сразу промочив ноги, и шагал куда-то, вспоминая, как Яна сидела перед ним на корточках. Названивала Юля, но он сбрасывал. Было невыносимо идти там, где он возвращался в понедельник, и Саня убегал от знакомых фонарей и поворотов, чтобы вычеркнуть тот понедельник из себя вместе со всей его лживой компанией. Домой он вернулся в двенадцатом часу, весь мокрый и в бурых брызгах. Что-то буркнул Юле, которая ничего не говорила, а просто стояла и смотрела, как он ползет к ванной. Когда Саня вышел, Юля уже легла. Он постоял немного перед ее дверью, потом прошел мимо зеркала к себе, стараясь не поворачивать голову. Но всё равно увидел краем глаза, как там мелькнуло вместо него что-то патлатое, похожее на зареванную девчонку. Глава 5 которой лучше бы не было Идиот, бубнил ему кто-то всю ночь. Идиот, сказал Саня сам себе, проснувшись. Идиот и баран, сказал он себе за завтраком – для разнообразия. Баран, лось, дебилоид и кретинозавр. И идиот, само собой. Юля куда-то ушла с утра – волонтерила, наверно. Саня чуть не лопнул и не растекся по квартире, пока наступило 9.00 и можно было звонить. Она, конечно, не брала. Ну, Яна то есть. Гудок, и еще гудок, и еще, и еще, и ехидное ты-ры-рым, когда гудки кончились. Но выхода не было, и Саня набирал снова. Гудок… и еще гудок, и… – Слушаю, – вдруг сказал чужой голос. Саня сглотнул. Потом ткнул в сброс и чуть не выронил телефон. – Слушаю, – повторили из динамика. Саня хотел ткнуть еще раз, но вместо этого вдруг крикнул в трубку: – Аллё! – Я слушаю, – снова сказал голос.