— Полагаю, ее послание в другом, — в конце концов сказала она. — Она не столько общается с миром духов, сколько увеличивает успех клиента в мире живых. Это еще один ее замечательный талант. — Талант? Профессор откинулась на спинку кресла. То есть, учитывая размеры кабинета, больше похожего на тюремную камеру, отклонилась в угол по диагонали. — Я познакомилась с ней на какой-то вечеринке, куда меня затащили много лет назад. Мы разговорились. Она слышала о моих исследованиях и пригласила меня к себе. Я неоднократно расспрашивала ее и присутствовала на нескольких ее встречах с клиентами. Она быстро стала главной героиней моей книги. В то время ее услуги не пользовались таким спросом, как сейчас, но я не сомневалась, что все еще впереди. — Из-за ее таланта? — предположила мисс Пентикост. — Ариэль обладает весьма… мощной харизмой. Она опять сняла очки, прищурилась и надела их. Она говорила так, словно была чуточку влюблена в ясновидящую. Хотя… кто знает? — Вы знаете, что такое холодное чтение? — спросила она. Мисс Пентикост повернулась ко мне. — Я немного знакома с такими ловкачами, — сказала я. — Они задают общий вопрос или говорят то, что подошло бы любому. Вроде «Я чувствую, что вы кого-то потеряли». Если ответ «да», то легко перейти к фразе «Я чувствую, что этот человек был вам дорог», потому что, когда говорят о потере, это всегда кто-то дорогой. Потом круг сужается. И в итоге создается впечатление, будто гадалка знает то, чего знать не должна. Но на самом деле субъект сам показывает свои карты. — Да-да, именно так! — Во взгляде профессора вновь появилось то же сияние, что и на лекции. — Человек, который приходит к такому «ловкачу», как вы его назвали… Мне нравится это слово. Надо было использовать его в книге. Так вот, человек, приходящий к медиуму или гадалке, почти всегда тем или иным образом эмоционально уязвим. Даже тот, кто не верит. В глубине души они хотят поверить. — И если медиум, или как его там, сразу попадет в яблочко, объект будет считать, что ловкач знает то, чего не знают другие. И даже если потом он промахнется, объект все равно будет трактовать все в его пользу, — добавила я. Уотерхаус задумчиво кивнула. У меня возникло ощущение, что она впервые меня заметила. Мисс Пентикост выхватила у меня вожжи допроса. — А почему же мисс Белестрад отличается от остальных так называемых ловкачей? — Ариэль не только способна выудить информацию из каждого слова или жеста клиента, но и обладает определенным магнетизмом, — объяснила профессор. — Умеет так убаюкать объект, что он выдаст больше сведений, чем хотел. Ее голос и манера держаться, темп речи. Все это вместе расслабляет человека и делает его податливым. — Похоже на гипноз. В голосе мисс Пентикост явственно слышалось все, что она об этом думает. Уотерхаус покачала головой. — Нет-нет. Гипноз против воли и не во время сна — это миф. Она действует тоньше. Я вспомнила про медовый голос, проникающий в уши. — А кроме того, порой она говорила обо мне такое, что я совершенно точно не сообщала, ни сознательно, ни невольно. То, что обо мне знают очень немногие. Она заявила, будто ей это поведали духи. — И вы ей верите? — осведомилась мисс Пентикост. Уотерхаус смущенно улыбнулась. — Должна признаться, что почти поверила. Наверное, я ничем не отличаюсь от других — просто хочу верить. — Но в конечном итоге вы ей не поверили. — В конце концов я познакомилась с ее помощником, — сказала она. — Он здесь учился. Нил как-то там… Уоткинс. Нил Уоткинс. Специализировался на истории и антропологии, но бросил университет до выпуска. Из-за нехватки средств, я думаю. Я поспрашивала его преподавателей, и они помнили его как блестящего исследователя. Предполагаю, ему дали задание накопать мутные подробности моей жизни. — То есть в конце концов вы ее вывели на чистую воду? — Я не могу этого доказать. По крайней мере, в такой степени, чтобы написать об этом в книге. Не люблю выдвигать шаткие обвинения. И… — И? — поторопила ее мисс Пентикост. — Кое-какие подробности моей жизни, которые она знала… Их не добудешь с помощью обычного расследования. Не знаю, как она их заполучила. Даже имея помощника. По ее тону можно было понять, что не стоит в этом копаться. Мисс Пентикост тоже это уловила, а потому сменила тему. — Судя по описанию вечеринки на Хеллоуин, она проделала то же самое с Ребеккой Коллинз. Какое впечатление произвел на вас ее спектакль? — Как любопытно, что вы назвали это спектаклем. Потому что так и есть. Она актриса. Причем обычно хорошая. Но в тот вечер… Она снова откинулась в кресле и закрыла глаза. — Поначалу все текло как обычно. Гадание на картах, мелкие трюки. А потом случился… этот инцидент с Ребеккой Коллинз и вызовом ее отца. Никакой утонченности и благородства. — Раньше вы видели, как она якобы вызывает мертвых? — поинтересовалась мисс Пентикост. — Два раза, но все было совершенно по-другому. — Вы еще были на вечеринке, когда обнаружили тело? Она покачала головой и снова подалась вперед. — Нет. Я ушла сразу после спиритического сеанса. — Вам удалось поговорить с мисс Белестрад относительно ее действий в тот вечер? — Нет, не удалось. Я оставляла ей сообщения, но она не перезвонила. В голосе явно слышалось сожаление. Я решила, что интерес доктора Уотерхаус к ясновидящей определенно слегка выходит за рамки рабочего. Мисс Пентикост задала еще несколько вопросов о вечеринке и гостях, которых она там видела и слышала, но больше никаких откровений не последовало. Мы поблагодарили Уотерхаус за то, что уделила нам время, и пошли обратно по паутине коридоров, как вдруг услышали ее торопливые шаги. — А нельзя ли как-нибудь и мне вас расспросить, мисс Пентикост? — спросила она, отдышавшись. — Я была заворожена, увидев, что для криминальных расследований используют ту же технику, к которой прибегают мои шарлатаны. Это была бы чудесная глава для переизданий моей книги. На секунду я подумала, что мисс Пентикост согласится. Но потом она покачала головой. — Пожалуй, нет, доктор Уотерхаус. Как и ваши шарлатаны, я люблю хранить свои трюки в тайне. За всю дорогу до Бруклина мисс Пентикост не проронила ни слова. Как и я. Я знала это выражение лица, когда она погружалась в глубокие раздумья, и предпочитала не беспокоить ее в такие минуты, пока она следует за нитью размышлений. Но я тоже призадумалась. Об Ариэль Белестрад и Абигейл Коллинз, и что могло пойти не так на Хеллоуин. Остановившись перед домом из бурого камня, я заметила на другой стороне улицы припаркованную машину. Заметила, потому что это был красный «Пирс-ЭрроуV12», модель 1935 года, и на нашей улице автомобиль смотрелся инородным телом, как опал в пачке с попкорном. За рулем сидел мужчина, молодой и стройный, с тщательно постриженными волнистыми черными волосами. И когда мы поднимались по ступенькам, он нас рассматривал. Я едва успела вставить в замок ключ, как миссис Кэмпбелл открыла дверь, и обычно невозмутимое, как у привратника, лицо омрачала тревога. — Вот и вы, — проворчала она, наполовину с облегчением, а наполовину раздраженно. — Я сказала ей, что вас нет, но она не желала слушать возражений. Заявила, что будет ждать сколько понадобится. Дескать, это вопрос жизни и смерти. А потом пошла прямо в кабинет и устроилась там как у себя дома. Мисс Пентикост спросила, назвалась ли посетительница, но в этот раз я поняла все раньше ее. Это была легкая догадка. За спиной миссис Кэмпбелл на вешалке в прихожей висела знакомая белая шуба. Глава 11 — Простите, что вот так ворвалась, но у меня возникло чувство… очень сильное чувство, что нам нужно встретиться. Причем сегодня. Ясновидящая устроилась на самом удобном кресле для гостей. Все те же длинные ноги и черная стрижка-каре, только одета она сегодня была в белые брюки и фиолетовую блузку, сильно контрастировавшие с темными, строгими тонами наряда мисс Пентикост. И по-прежнему в остроносых туфлях на каблуках, на сей раз в тон блузки. — Почему именно сегодня? — поинтересовалась мисс Пентикост. Судя по поведению, мой босс восприняла внезапное появление Ариэль Белестрад спокойно. Однако я знала, что это напускное безразличие. Под поверхностью ощущалось напряжение. Оно проявлялось в ее взгляде и в том, как она обхватила пальцами подлокотники кресла. Она смотрела на тигра в клетке и гадала, надежна ли решетка. — Не знаю почему, но знаю, что это важно, — сказала Белестрад. Сегодня в ее голосе было меньше остроты и больше меда. Правда, мисс Пентикост не была любительницей ни того, ни другого. — Она приходила ко мне, — произнесла ясновидящая, добавив в голос чуточку напряжения. — Ей нужна помощь. Я чувствую, что только вы способны ей помочь. — Кому нужна моя помощь? — Абигейл, — заявила Белестрад, словно нечто само собой разумеющееся. — Жестоко убитые люди могут надолго задержаться в этом мире, прежде чем уйти окончательно. Они заперты в ловушке боли и страха. Гнев приковывает их к этому миру как чудовищный камень на шее. Я увидела, как по лицу мисс Пентикост промелькнул десяток аргументов и способов разбить в пыль суеверия Белестрад. Я однажды видела, как она довела человека до слез, потому что тот отвергал существование эволюции. Но она меня удивила. — Абигейл Коллинз сообщила вам что-нибудь новое? — спросила она совершенно серьезным тоном. — Например, назвала убийцу? Белестрад печально покачала головой, ее глаза округлились и смотрели так искренне — по крайней мере, очень похоже.